Книга Пятеро детей и Оно - Эдит Несбит

– Пошли, Джейн! – скомандовала она.

Девочки побежали на ближайшую ферму. Им было известно, что после обеда хозяин собирался ехать в Рочестер. Они ещё раньше договорились с ним, что он захватит всех четверых с собой, и обещали заплатить ему по два шиллинга с носа. Это было ещё тогда, когда они надеялись, что Саммиэд обеспечит их сотней фунтов в серебряных монетах по два шиллинга. Но теперь Антея сбивчиво объяснила ему, что они поехать не смогут, а пусть он лучше возьмёт с собой Марту и Ягнёнка. Фермер согласился, но без большой охоты. Ему было мало радости получить четыре шиллинга вместо восьми.

Оттуда девочки быстренько вернулись домой. Антея достала из ящика хорошенькую шкатулочку и пошла отыскивать Марту. Марта в столовой стелила на стол скатерть и была не в лучшем расположении духа.

– Знаешь что, – сказала Антея, – я разбила мамин кувшин.

– Очень на тебя похоже, – пробурчала Марта, со стуком ставя солонку на обеденный стол. – Вечно какие-нибудь безобразия.

– Марта, милая, не сердись, пожалуйста, – умильно попросила Антея. – У меня есть деньги на новый кувшин. Пожалуйста, будь другом, съезди за ним в город. Ведь там у твоей двоюродной сестры как раз посудная лавка, да? И надо бы съездить сегодня, а то вдруг мама завтра вернётся? Она же писала, что скоро собирается домой.

– Но вы же сами надумали ехать в город, – заметила Марта.

– Теперь мы не сможем – из-за кувшина. У нас денег не хватит.

– Знаю я, к чему вся эта затея, – сказала Марта. – Хотите сбыть Ягнёнка с рук на весь остаток дня. Вижу я вас насквозь.

Это было и на самом деле так. Но Марта не должна была знать, по какой причине. Поэтому Антея сдержалась и не стала возражать. Марта хлопнула на стол корзинку с хлебом, так что ломтики хлеба в ней подскочили.

– Ну уж ладно, – в конце концов согласилась Марта. – Только, чур, не бедокурить, пока меня не будет дома.

Когда Марта с Ягнёнком, одетые в самые лучшие одежды, удалились, Антея облегчённо вздохнула.

– Слава богу, хоть Ягнёнок будет в безопасности, – проговорила она.

– Глупости это всё, – сказал Сирил. – Раньше, чем я сказал про индейцев, Джейн пожелала хорошей погоды. Поглядите-ка, какой сегодня денёк!.. Ой-ой!

Он повернулся к окну, чтобы указать всем, какая чудесная стояла погода. И все повернулись вслед за ним. И все тут же точно остолбенели. В углу окна, среди листьев дикого винограда показалось лицо: темнокожее, с длинным носом, тонкими губами и чёрными глазами. Лицо было раскрашено разно цветными полосами, свисавшие по бокам чёрные прямые волосы были утыканы перьями. Через некоторое время лицо в окне исчезло. Дети с трудом пришли в себя.

– Ну вот, – сказала Антея. – Я же вам говорила!

Все спешно побежали наверх, чтобы осмотреть окрестности и сообща решить, что же им предпринять.

– И что же нам теперь делать? – спросил Роберт.

– Единственное, что мне приходит в голову, – сказала Антея, – это нам самим нарядиться индейцами и показаться в окнах или даже выйти из дому. Пусть они подумают, что мы вожди могущественного племени, и побоятся нас тронуть, чтобы избежать мести.

– Я думаю, Антея права, – сказал Сирил. – Только нам понадобится огромное количество перьев.

– Пойду схожу в курятник, – сказал Роберт. – Думаю, там я перьями разживусь. Индейки что-то здорово линяли последнее время.

Предварительная рекогносцировка из окон показала им, что на птичьем дворе индейцев не было.

Он ушёл и довольно быстро вернулся. Он притащил целый ворох перьев, но был сильно бледен и, как видно, здорово напуган.

– Послушайте-ка, – сказал он. – Дело-то не шуточное. Перьев-то набрать – я набрал. Вдруг вижу – под старой куриной клеткой притаился индеец. Я заорал на него – и дёру! Я успел удрать, пока он там вылезал из-под клетки. Пантера, давай тащи цветные байковые одеяла с наших кроватей.

Удивительно, как быстро можно сделаться похожим на индейца, если у вас есть цветные одеяла, пёстрые шарфики и куча перьев! Разумеется, ни у одного из ребят не было длинных чёрных волос, но зато в доме нашлось сколько угодно чёрного коленкора, которым обычно оборачивали книжки. Его нарезали узенькими полосками и прикрепили к коричневым ленточкам, которые содрали с девчачьих воскресных платьев. За ленточки, повязанные вокруг голов, натыкали перьев.

– Только лица у нас не того цвета, – заметила Антея, – а у Сирила, уж не знаю почему, оно вообще цвета оконной замазки.

– Ничего подобного, – возмутился Сирил.

– Индейцы там, снаружи, какие-то коричневатые, – заметил Роберт, – а я думаю, было бы хорошо, если бы мы сделались красными. Наверно, краснокожие индейцы ценятся выше.

Самой красной в доме оказалась охра, которой кухарка подкрашивала кирпичную печку на кухне. Ребята развели краску молоком, как это обычно делала кухарка, и осторожненько накрасили друг другу лица и руки. Они стали такими краснокожими, как индейцу и полагается быть. А может, даже чуточку краснее.

Закутанные в одеяла, украшенные перьями почти настоящие краснокожие индейцы выбрались из дому навстречу своим врагам. Вдоль живой изгороди, отделявшей сад от дикорастущего кустарника, торчал целый ряд голов, густо утыканных перьями.

– Нечего ждать, пока они на нас нападут, – сказала Антея. – Давайте притворимся ужасно опасными и свирепыми. Ну, начали!

Издав несколько воинственных кличей – насколько точно могли это сделать английские ребятишки без предварительной подготовки, – они выскочили за ворота и, приняв угрожающие позы, выстроились прямо напротив своих врагов. Все индейцы были одинакового роста, а именно – ростом с Сирила.

– Хоть бы они могли говорить по-английски, – шёпотом проговорил Сирил, не меняя при этом своей воинственной позы.

Антея почему-то была уверена, что по-английски они говорят, хотя откуда взялась эта уверенность, она и сама не знала. Она держала в руках белое полотенце, прикреплённое к тросточке. Это сооружение должно было изображать белый флаг. Антея размахивала им, думая: «Хоть бы индейцы понимали, что значит белый флаг».

Выяснилось, что они понимают. Один из индейцев, тот, что был лицом потемнее прочих, сделал им шаг навстречу.

– Вы хотите вступить в переговоры? – спросил он на чистейшем английском языке. – Я – Золотой Орёл из могучего племени Жителей Скал.

– А я, – отозвалась Антея, вдохновившись, – Чёрная Пантера, вождь племени… племени Мазаватти. Мои братья… то есть я хочу сказать, мои соплеменники… ну да… из племени Мазаватти – они все сидят в засаде вон за тем холмом.

– А кто эти могучие воины? – спросил Золотой Орёл, кивая на остальных ребят.

Сирил сказал, что он вождь племени Монинг Конго, прозываемый Белка Диких Лесов, и, поглядев, как Джейн в растерянности сосет палец, никак не в силах придумать, кто же она такая, Сирил добавил: