Книга Греховные радости - Пенни Винченци

— Вот и сосредоточься на том, чтобы получше на него работать, — заявил Фредди. Перспектива перевода Шарлотты в Нью-Йорк злила его почти столь же сильно, как и появление в отделении Макса.

— Он чувствует угрозу, — прокомментировал сложившееся положение Макс. — Он уже считал, что избавился от тебя раз и навсегда.

— Если верить Гейбу, то он еще может это сделать, — сказала Шарлотта. — Большинство акций сейчас у него, Криса Хилла и Чака. Ну, не сейчас, а когда… если дедушка умрет.

— Он никогда не умрет, — весело ответил Макс. — Дедушка бессмертен.

Чак Дрю оказался весьма умелым тактиком. Внешне это был очень красивый человек, высокий, стройный, с каштановыми волосами и голубыми глазами, всегда превосходно одетый, чрезвычайно обходительный и обаятельный; он умел принять на широкую ногу и в лучших ресторанах Лондона, и в собственном доме на Слоан-стрит, отлично играл в теннис и был хорошим рассказчиком. Распознать в нем негодяя было исключительно трудно: даже Шарлотта смеялась его шуткам, и ей нравилось, что он в целом одобрительно отзывался о ее работе. И лишь после того, как он проработал в их отделении на Сейнт-Джеймс-стрит уже пару месяцев, она вдруг поняла, что дела, которыми она занимается, с каждым днем становятся все менее интересными и ответственными, что ее контакты с клиентами оказались резко ограничены, и всякий раз, когда допускалась какая-нибудь ошибка, выходило почему-то так, что совершил ее тот отдел, где работала она. И всякий раз Чак клал ей руку на плечи и говорил, что она умная девушка, что каждый человек время от времени ошибается — даже он сам иногда тоже — и что, разумеется, никто не собирается ставить ей что-либо в вину.

Чак Дрю был ходячим злом, но ненавидеть его было трудно.

В практической деятельности «Прэгерса» тоже появились некоторые новые и очень неприятные моменты. Максу не потребовалось много времени, чтобы обнаружить их. Еще когда он только начинал работать в «Мортонсе», Джейк преподал ему ускоренный курс, чего необходимо опасаться и избегать в их деле.

«Существует такая штука, как „полуприцеп“. Это когда возникает вдруг какой-то крупный потенциальный клиент. Ты знакомишься с кем-нибудь на приеме или на коктейле, и он тебе говорит, что подумывает вложить полмиллиона в бетонный завод. Просит позвонить ему завтра. Ты вскакиваешь с петухами, покупаешь акции на эти полмиллиона из своих средств, цена на них тут же подскакивает, и как только ты это увидишь, так продаешь их своему клиенту. Получаешь и прибыль, и комиссионные. И наблюдаешь, как расходятся круги. Появляется пятерка ребят из какой-нибудь крупной фирмы. За обедом вы обо всем договариваетесь, обзваниваете пять разных маклеров и даете каждому заказ на покупку на пятьдесят тысяч. Цена сразу скачет вверх. До смешного просто. Любой знающий клиент может получить на таких вещах массу удовольствия. А кроме того, существует еще уклонение от заключения контракта. Очень хороший трюк. Просто чудесный. У тебя туго с деньгами, поэтому ты сам изображаешь клиента. Продаешь и покупаешь для него акции. И получаешь очень даже приличные комиссионные».

На протяжении первого же месяца, после того как в лондонском отделении «Прэгерса» появился Чак Дрю, Макс и видел сам, и слышал от других о случаях и искусственного вздувания цен на отдельные акции, и работы на псевдоклиента. Делалось это в небольших масштабах, но делалось. Макс рассказал об этом Шарлотте, а та — Дональдсону; Питер ответил, что может только одно — сообщить обо всем Фреду III.

— Но это люди Чака Дрю, и поэтому Фред и не поверит, и не придаст никакого значения. — Дональдсон вздохнул. — Честно говоря, Шарлотта, меня и самого это не очень волнует. Мне кажется, что меня скоро отправят в отпуск.

— Ну, так это прекрасно, — не поняла его Шарлотта.

— Вы меня не так поняли, — мрачно усмехнулся Дональдсон. — Вы разве не слышали один старый анекдот на эту тему? О руководителе, которому дают по два отпуска в год, продолжительностью по полгода каждый?

— О господи, — проговорила Шарлотта. — Тогда это все очень серьезно и плохо. Что же нам делать, Макс?

— Не знаю, — ответил он. — Наверное, просто пересидеть какое-то время. Жаль, что я ушел от Мортона.

— А мне не жаль, — возразила Шарлотта. — Мне сейчас нужна любая помощь.

— Я мало что могу сделать, — сказал Макс.

— Но по крайней мере, ты хоть здесь.

— Да, но ты-то сама скоро уедешь в Нью-Йорк.

— Пока еще нет. Дедушка все время откладывает мой приезд. Не понимаю, что за игру он там ведет.

Фред III, вопреки настояниям врача, снова начал работать, почти ежедневно бывал в банке, вел там одновременно массу игр и получал от них необыкновенное удовольствие. В нью-йоркской конторе «Прэгерса» он ввел ту же практику, которую изобрел еще Бобби Леман из банка «Леман бразерс», когда искал себе преемника: собрал всех высших руководителей банка в один комитет и каждый месяц перетасовывал их сферы ответственности. Это был самый эффективный способ деморализовать, запутать и сбить с толку всех партнеров.

— Ну что ж, по крайней мере, Чак Дрю не входит в эту колоду, — сказала Шарлотта Максу.

— Да, но тут-то от него масса вреда. Я иногда думаю… — Макс задумчиво посмотрел на Шарлотту. — Я иногда думаю, не часть ли это какой-то более крупной игры.

Шарлотта отрицательно покачала головой:

— Вряд ли. По-видимому, дедушка просто решил, что Чак заслуживает доверия. И конечно, он совершенно слеп в отношении Фредди. Надо мне будет поподробнее расспросить Энджи насчет Чака. Она знает больше, чем говорит.

Казалось, и сама Шарлотта тоже была частью какой-то игры: Фред то заявлял, что хочет, чтобы Шарлотта уже в самые ближайшие недели перебралась в Нью-Йорк, то начинал туманно рассуждать, что, пожалуй, раньше осени этого делать не стоит.

— Я просто в отчаянии, — пожаловалась она Максу. — Совершенно не понимаю, что я должна делать.

— Бедняга Гейб, наверное, тоже в отчаянии, — заметил Макс.

— Заткнись, пожалуйста, — ответила Шарлотта.

Происходили и другие сомнительные и просто позорные вещи. Чак Дрю привел в банк нескольких клиентов-арабов; всем сотрудникам были даны строжайшие указания проявлять максимум уважения к поистине крезовым богатствам этих арабов и исполнять все их пожелания. Это было бы и неплохо, если бы дело не шло дальше постоянных встреч этих клиентов в аэропорту, пусть даже всякий раз со все более роскошными лимузинами; предоставления машин банка их женам для поездок по магазинам; сопровождения их самих на соревнования по игре в поло; задержки сотрудников банка иногда даже на два часа после работы из-за того, что приходилось пересчитывать и менять до пятидесяти тысяч фунтов стерлингов, которые клиенты-арабы приносили мелкими долларовыми купюрами в грязных пластиковых пакетах за пять минут до конца рабочего дня; а также оплаты их невероятных карточных долгов, которые они иногда не погашали на протяжении нескольких недель. Один-единственный подобный клиент вполне мог наделать в казино долгов на миллион фунтов в неделю, и такие случаи были не единичны. Но когда Питеру Дональдсону поручили обеспечить проституток для сопровождения арабов на поло, он заявил, что с него хватит, и наконец-то подал в отставку. Фреду III Чак Дрю объяснил, что Дональдсон уволился по состоянию здоровья; сам Дональдсон, понимая, что проиграл, и умея проигрывать, спорить не стал. Шарлотта, узнав о его уходе, расплакалась и заявила, что ей самой не верится, как моментально все в отделении изменилось в худшую сторону; вместе с Максом и другими маклерами она устроила Дональдсону хорошие проводы, на которых его очень крепко напоили.