Книга Призрачный омут - Адриана Мэзер

– Я рада, что выбралась из дома.

Джексон забирается в машину и заводит двигатель:

– Ага, я тоже. Приятно наконец-то поехать вместе с тобой куда-нибудь. На выходных тоже старайся не сидеть дома. Я понимаю, что ты хочешь больше времени проводить с отцом. Но весной Салем становится даже забавным, местные психи выползают после зимней спячки. Туры по домам с привидениями и уличные ярмарки. Где-то даже есть мастер-классы по изготовлению волшебных палочек!

Я улыбаюсь:

– Как тебе удалось провести здесь детство и не съехать с катушек?

– Сила воли.

– А ты когда-нибудь мастерил волшебную палочку?

– Спрашиваешь! Это главное событие года.

– Лажа года, – смеюсь я.

Он притворно оскорбляется:

– Эй! Когда вернемся, покажу тебе коллекцию волшебных палочек, тогда посмотрим, что ты скажешь.

Подъезжая к краю города, мы сворачиваем на Дерби-стрит, к пристани. Вдалеке черной паутиной на фоне лодочных огней выделяются высокие мачты «Дружбы». Дома в этой части города красивые и старинные. У каждой улочки – свой характер, там до сих пор можно ощутить дух кланов и династий, столетиями живших и умиравших в этих домах.

– Постой, а разве тут где-то есть пиццерия?

Джексон выворачивает руль и тормозит на обочине:

– Да вот она.

Я выбираюсь из пикапа и рассматриваю резную деревянную табличку симпатичного итальянского ресторанчика. По краю окон светятся рисунки маленьких чайных чашек.

– О-о, ты имеешь в виду это шикарное заведение, куда меня не пустят в таком наряде?

– Поверь, ты будешь благодарить меня, когда попробуешь их пиццу.

Джексон придерживает дверь, за ней стоит длинноволосая женщина с обветренным лицом и улыбается нам.

Ресторан чудесен – всюду темное дерево и горящие свечи. Стены приятного коричного оттенка с нарисованными на них гроздьями винограда. Полки сделаны из потертых ящиков для перевозки грузов и украшены маленькими бутылочками и старинными открытками. Когда у меня будет свой дом, хочу такой же интерьер.

Женщина провожает нас к свободному месту и подает меню. На столике стоит бутылка из-под вина с итальянской виллой, нарисованной прямо на стекле. Из горлышка ее торчит свеча, потеки воска сползают на стеклянные бока. Осматриваю зал:

– О’кей, я потрясена, признаю. Место обалденное.

Видно, что Джексон доволен.

– Ciao, bella. Ciao, signore, – обращается к нам официант, бодрый мужчина в фартуке. – Что молодые люди желают отведать в этот чудный вечер?

Джексон жестом предлагает мне начать. Просматриваю страницу с напитками.

– Можно мне горячий шоколад с шариком мятного джелато?

Официант делает восторженный жест, поднимая руку вверх:

– Джелато перед ужином! Синьорина, вы покорили мое сердце.

Он поворачивается к Джексону.

– Мне, пожалуйста, домашний рутбир[9]. И да, еще мы будем салат из рукколы и пармезана, феттучини с грибами и вашу фирменную пиццу с бурратой, базиликом и розовым соусом.

Официант одобрительно кивает и забирает у нас меню:

– Хорошо, синьор.

– Ты что, сделал заказ за меня? – спрашиваю, когда официант уходит.

– Ага, – не отрицает Джексон.

Пристально смотрю на него, не зная, возмущаться или нет его наглости. Все, что он заказал, мне нравится, к тому же я не уверена, что нам сейчас нужно спорить о чем-либо.

– Итак, в чем дело? Не подумай плохого, я впечатлена, честно. Но это место совсем не похоже на забегаловку, где можно поговорить… обо всем.

– Прими этот ужин как извинение, – с легкой улыбкой говорит Джексон. – Мне стоило быть мягче в эти дни. Так что, я исправляюсь. К тому же, – смеется он, – хочу отметить, что любая нормальная девчонка сейчас бы пищала от восторга, пригласи я ее в такое место. А ты выискиваешь подвох.

– Жизнь с Вивиан научила меня быть осторожной с людьми, которые чересчур милы, – неосознанно брякаю я.

Черт, прям как на стол плюнула.

Джексон хмурится.

– Ты в порядке?

– Прости, все хорошо. Вырвалось. Заносит временами.

Возвращается официант с моим заказом. Мятное джелато, плавающее в горячем шоколаде, – само совершенство.

– После того как умер твой отец, а у мамы начались проблемы, сколько месяцев ушло на то, чтобы вернуться к обычной жизни?

Взгляд голубых глаз Джексона смягчается:

– Уф… думаю, только через год стало легче. Долго не мог прийти в себя.

– Знаешь, иногда находит такое, что думаешь: «Я никогда не была такой счастливой». – Отпиваю немного горячего шоколада. – А потом внезапно на голову обрушиваются воспоминания, и я… не знаю… ощущение, что я сама себя обманываю.

Официант приносит нам салат с рукколой, щедро посыпанный тертым пармезаном, от него исходит легкий аромат лимонного сока. Джексон погружает вилку в салат.

– Помнишь, я рассказывал, как после смерти отца мама считала, что он рядом с нами.

– Угу. – Я жую пряные листья.

– В общем, я тоже так думал.

Замираю, не успевая донести вилку до рта:

– А он был с вами?

Джексон пытается мне сказать, что когда-то верил в духов? Он пожимает плечами.

– Понятия не имею. Никому в городе не нравилось мамино увлечение травами и зельями, особенно то, что она сошлась с твоей бабушкой. Когда мама начала разговаривать с умершим отцом, это стало последней каплей. Ну, и я попал под раздачу.

– Я думала, в Салеме любят все странное. Ты же сам говорил… смастерить волшебную палочку – главное событие года. Как они могли сорваться на вас за разговоры с призраком?

– Любят, но местные жители не так просты, к тому же мама не из рода ведьм. Среди тех, кто ее невзлюбил, была семья Лиззи. Так что, думаю, ты легко можешь представить, что со мной творилось в школе. Каждый день – какое-нибудь публичное унижение, но я-то ладно. Сама знаешь, трудно держать себя в руках, когда кто-то оскорбляет любимых людей. Они каждый день пытались меня ужалить. Тогда только Диллон был моим другом.

Никогда не думала, что тактика Наследниц оказывает влияние на людей, подобных Джексону, и особенно таким отвратительным образом.

– Жуть какая.

Он взглядом изучает мое лицо:

– Вот почему я не выношу все эти сверхъестественные штучки.

Официант возвращается и ставит на стол тарелку феттучини и подставку с пиццей. Запахи сыра, грибов и свежего теста обволакивают нас подобно нежным объятиям. Сразу хватаю кусок пиццы.