Книга Муха против ЦРУ - Евгений Некрасов

В одиннадцать тридцать отставной майор подъехал к заброшенному дому в Тихом тупике. По случайному совпадению его машина была бордовой, как "жигуленок" Крысолова, и вышла с того же Волжского автозавода. Только частный сыщик зарабатывал побольше и ездил не на старой "шестерке", а на "десятке". Чтобы не привлекать внимания, он оставил машину в узком проезде между двором и улицей — на том же месте, где оставлял Крысолов.

Заброшенный дом Зайцев облюбовал еще вчера. Он сразу подумал, что вор может наблюдать из него за двором в бинокль. Но вор оказался мальчишкой, и тогда Зайцев решил не мудрить. Наблюдательный пункт, бинокль — все это слишком сложно для ребенка, который может и так вертеться во дворе, не вызывая подозрений. А вот ему, Зайцеву, заброшенный дом очень даже подходит, чтобы выследить воришку.

Отставной майор нашел тот самый ящик, который Маша подставляла под ноги Вите Галенкину. Наступил, подтянулся, оседлал забор… И увидел то же, что и остальные: разбитое окно на первом этаже.

Зайцев не знал, что при доме имеется сторож, который лазает в это окно четыре раза в сутки (или только так говорит). То, что в доме кто-то бывает, сильно ему не понравилось. Только что Зайцев представлял, как найдет комнату с окном во двор и, устроившись на старом диване, будет с комфортом поджидать белокурого "ангелочка*. Но теперь, насторожившись, он решил обойти весь дом, и начал с подвала.

Капельки крови и, как говорят милиционеры, следы волочения тела не укрылись от глаз сыщика. Зайцев стал еще внимательнее. Свежая штукатурка на стене успела высохнуть, и он прошел мимо клада так же, как и Маша с Сергейчиком. Зато потом ему повезло: Зайцев нашел осколок металлоискателя с фабричной наклейкой.

Название прибора "Golden hawk" сказало не сильному в английском языке Зайцеву даже меньше, чем Сергейчику и Маше. Зато наклейка сообщала, что прибор изготовлен в Австралии, и фирма-изготовитель там значилась.

С такими данными узнать назначение прибора было совсем легко. Зайцев позвонил по мобильному в свое агентство и, немилосердно коверкая иностранные слова, продиктовал:

— Голден хавк. "В" не как "в", а две галочки. Маде ин Аустралиа. Минелаб — это фирма, наверное.

Через минуту дежурный компьютерщик сообщил ему, что "Золотой сокол" — металлоискатель, хороший, продается у нас за две тысячи долларов.

Зайцев сел на ржавую трубу и обхватил голову руками. Голова кружилась. Мысли, которые в нее приходили, казались самому отставному майору бредом сивой кобылы.

Уж он-то знал, кто бывает в заброшенных домах. Бомжи и пьяницы, которым больше негде поговорить за жизнь и поваляться мордой вниз. Ну, еще подростки. У этих разные цели, от "просто потусоваться" до "чё-нить типа подзорвать". Наконец, самые приличные — пенсионеры, добывающие стройматериал для своих домиков кума Тыквы. Ни у кого из этой публики не могло быть металлоискателя за две тысячи "зеленых". А уж растоптать такую дорогую штуку — роскошь, доступная немногим. Если бы какой-нибудь бродяга дуриком стащил или нашел дорогой прибор, он тут же и продал бы его.

Опытному Зайцеву не приходилось сталкиваться с кладоискателями. Когда он служил участковым и сам обходил пустующие дома, их было немного. А потом, когда в магазинах появились приборчики вроде "Золотого сокола" и все кому не лень бросились искать клады, майор уже стал начальником "убойного" отдела и занимался серьезными бандитами. Такие, как Крысолов, не попали в его поле зрения.

Поразмыслив, Зайцев еще раз позвонил в агентство и попросил компьютерщика прочитать о "Золотом соколе" все, что он разыскал в Интернете.

— Полная комплектация, гарантия один год, — забубнил компьютерщик. — Новый профессиональный металлодетектор, сочетающий превосходную устойчивость к минерализации почвы, большую глубину обнаружений, повышенную чувствительность к мелким самородкам. Разработан специально для старателей и кладоискателей. Дает великолепные результаты на старых приисках, где минерализация земли и металлический мусор скрывали золотые самородки от операторов других детекторов. В комплект "Голден хоук" входит аккумулятор…

— Достаточно, — сказал Зайцев.

Глава XXII КОРОЛИ И СВИТА

Дед любит говорить, что короля делает свита. Другими словами, король не потому такая шишка, что залез на трон. Власть ему дают не трон и корона, а люди, если они признают его первенство и согласны подчиняться. Монархи, которые помнили об этом и не обижали свою свиту, обычно правили долго и успешно. А забывчивых в нашей неласковой истории душили шелковым шарфом или били в висок серебряной табакеркой.

Это касается не только королей, но и всех, кто хочет быть первым. Кэтрин хотела. Поэтому боялась сказать своим, что начатая ею же война с Укропкой — блажь, глупость и зазнайство. Восьмой "Б" собирался от души погонять новенькую. Королева, которая вздумала бы ее защищать, лишилась бы трона. Тем более что Кэт и не была королевой класса. Даже Президентшей ее звали не всерьез.

Маша надеялась, что до утра Кэт разберется в их отношениях. Не надо ей ни клятв в дружбе, ни даже объяснений. Достаточно просто вместе пойти в школу. Потому что они учатся в одном классе. Потому что вчера вдвоем боялись ночных стуков в окно и доставали из петли дохлую кошку, а это сближает. Наконец, потому, что они договорились о перемирии до тех пор, пока Сергейчик не найдет похищенный ноутбук.

Словом, причин идти вместе было гораздо больше, чем причин идти порознь.

Но когда они вышли из подъезда, Кэтрин показала Маше направо, а сама пошла налево. Лицо у соперницы было такое кислое, что съеденный лимон его только подсластил бы. Машу подмывало сказать ей что-нибудь неприятное. Но если бы она первая начала ссору, то дурацкое поведение Кэтрин стало бы очень даже нормальным. И Маша молча пошла направо, мимо заброшенного дома.

У школы они встретились. Кэтрин остановилась и, пропуская Машу вперед, стала завязывать не развязанный шнурок на кроссовке.

Маша ждала атаки, но ее даже не дразнили Укропкой. Косились, шушукались, прятали глаза. Так ведут себе перед тем, как сделать гадость.

На литературе Маша получила пятерку, еще раз вставив фитиля зазнайкам-москвичам. На английском ей было нечем блеснуть. Несколько человек из класса разговаривали на языке свободно. Причем одни на американском английском, другие на английском английском, а здоровяк Ильюшин по прозвищу Бомбер — на австралийском английском. Маша только головой вертела — она не понимала и половины. А тут еще "англичанка" Нелли Егоровна, недовольная ответом Тани Бубновой, сказала:

— Подумай, может быть, переведешься в класс "В"?

— А какая разница? В классе "В" меньше спрашивают? — шепнула Маша Максиму.

— А ты не знала?! — удивился сосед. — Наш класс английский, "А" — математический, "В" — историко-литературный.

Пришла Машина очередь удивляться. Ну и Дед! Ну и хитрюга! Конечно же, он знал, куда записывает внучку. И цену ее пятерок, полученных в обычной школе, знал прекрасно. Сам сколько раз начинал говорить с ней по-английски и, если Маша не понимала, повторял еще раз, но не переводил. "Учись, Муха, по-английски весь мир говорит!"… Дед бросил ее в спецкласс, как в воду, когда учат плавать: барахтайся, выплывай… Не успела Маша привыкнуть к этой мысли, как услышала свою фамилию: