Книга В тайге (сборник). С вопросами и ответами для почемучек - Владимир Арсеньев

Когда мне рассказали об этом, я отправился к тому месту, где лежал тигр. Это был великолепный рослый самец. К сожалению, шкура его совсем погибла – шерсть из неё лезла большими клочьями. Я хотел было взять скелет животного, но это встревожило удэхейцев. Они говорили, что делать этого нельзя, что им житья не будет от других тигров, которые станут мстить за надругательство над их сородичем.

Дня через два я всё же отправился к мёртвому зверю, но уже не нашёл его. На том месте, где лежал тигр, была большая промоина: тёмная вода быстро и бесшумно бежала под лёд.

Мы с Крыловым отправились на разведку.

Скоро я заметил два следа: один большой – старый, другой поменьше – свежий. Следы шли по рытвинам и каналам в ту и другую сторону, шли поперёк, делали круги и возвращались обратно.

В одном месте мы натолкнулись на совершенно свежий след зверя. Крылов спустил собаку Кады, которую мы взяли с собой, но она не бросилась вперёд, а, глубоко уткнувшись носом в снег, принялась обнюхивать каждую веточку, мимо которой мы проходили. Через минуту Кады опять пошла по рытвинам, затем остановилась и стала прислушиваться. Раза два она ложилась на брюхо, поджав под себя лапы. Настроение собаки передалось и нам. Кады не решалась идти вперёд, и мы тоже остановились в томительном ожидании. Прижав уши, собака стала озираться по сторонам, потом вдруг торопливо побежала назад и, обойдя Крылова, плотно прижалась к моим ногам. Я стал гладить её и почувствовал, что она дрожит.

Тигр был где-то поблизости.

Мы оба замерли на своих местах, напрягая слух и зрение, но ни малейший шорох не нарушал глубокой тишины леса. Вдруг в тайге гулко щёлкнуло мерзлое дерево. Словно электрический ток пронизал меня от головы до ног. Крылов круто повернулся в сторону шума. Собака вздрогнула и ещё теснее прижалась к нам. Мы не сразу поняли, что это была шутка мороза.

Кады снова пошла вперёд. Она шла по кривой. В центре описываемого нами круга находился огромный тополь, который рос наклонно. Можно было подумать, что он лежит на земле. Около тополя снег был примят, местами изрыт, а между деревом и землёй что-то виднелось. Мы остановились. Я нагнулся и поднял с земли мёрзлый клубень какого-то корневища. Крылов взял его и бросил в тополь, но там было по-прежнему тихо. Тогда мы подошли к дереву смелее.

Это было логовище тигра. Тополь оказался дуплистым. Снегу под ним не было вовсе, а сухая трава была сильно помята кругом. В логовище валялось много обглоданных костей. Видно было, что полосатый хищник долго жил в этом логове. На соседнем дереве, на высоте, которую я едва достал концом ружья, виднелся ряд продольных царапин. Я обратил внимание Крылова на ободранную кору. Я живо представил себе, как тигр выходит из логовища, зевает, потом поднимается на задние лапы, упирается передними в дерево и, выгнув спину, расправляет когти.

На снегу около тополя было много старых следов. Неизвестно было только, ушёл ли тигр на охоту сам или это мы спугнули его.

Мы пошли обратно по своим следам и скоро выбрались на реку. На душе сразу стало легче: предательский, полный опасностей лес остался позади, впереди расстилалась широкая полоса реки, покрытая снегом.

На биваке всё было в порядке: палатка поставлена, из трубы вместе с дымом вылетали искры, а рядом с палаткой на подстилках из хвои и сухой травы отдыхали ездовые собаки.

Вечером я занялся дневниками, потом сделал необходимые распоряжения и рано лёг спать.

Вдруг ночью меня разбудил сильный шум. Я вскочил, мои спутники тоже проснулись и недоумевающе смотрели по сторонам. Снаружи были слышны визг, лай и вой. Собаки как сумасшедшие рвались на своих поводках. Стрелки быстро надели сапоги и выбежали из палатки.

Собаки перепутались ремнями, сбились в кучу и боязливо озирались по сторонам. Некоторые сорвались с привязи и, поджав хвосты, бегали около бивака. Что случилось? Почему такой переполох?

– Должно быть, приходил тигр, – сказал Крылов.

Я велел привязать собак и развести огонь.

– Моей собаки нет! – вдруг крикнул Марунич не своим голосом.

Мы с Крыловым подошли к нему и тут на снегу увидели капли крови и свежие следы тигра. Теперь всё стало ясно. Полосатый хищник задавил и унёс собаку.

Я принялся внимательно изучать следы и по ним без труда восстановил картину происшествия. Тигр шёл по реке вдоль нашего берега. Увидев бивак, он встал за бурелом. Здесь он долго стоял, потом лёг на брюхо, вытянув вперёд лапы. Затем он перебрался через бурелом и по рытвине подкрался к биваку. Эта рытвина своим обрывистым краем ближе всего подходила к месту, где были привязаны собаки. Выскочить из засады, схватить одну из собак и опять скрыться в зарослях было для тигра делом одной минуты.

Мы решили взять с собою четыре ружья и идти по следу зверя. Если он понёс собаку к логовищу, то мы застанем его там, а если он бросит свою добычу и убежит, то мы насторожим ружья около тополя, затем возвратимся назад и будем ждать. Так мы и сделали. В шесть часов утра я, Крылов, Рожков и Глегола отправились в путь, захватив с собой всё необходимое для настораживания винтовок.

Следы тигра шли прямо в лес. По ним видно было, что зверь, схватив собаку, уходил сначала прыжками, потом бежал рысью и последние полверсты шёл шагом. Оборванный собачий поводок волочился по снегу. Отойдя с версту, тигр остановился на небольшой полянке и стал есть собаку. Заслышав наше приближение, он бросил свою добычу и убежал. Собака оказалась наполовину съеденной. Мы стали настораживать здесь ружья.

В землю мы вбивали колья на небольшом расстоянии один от другого. К кольям привязывали винтовку – дулом в том направлении, по которому предполагался ход зверя. На тигра винтовка настораживается (соответственно величине его) на высоте четырёх – восьми вершков от колена человека, с таким расчётом, чтобы пуля попала зверю в бок, немного ниже лопатки. Мы укрепили ружья, зарядили их, взвели курки, а в промежуток между скобой и спуском вложили деревянные рычажки. К длинному концу рычажка прикрепили тонкий шпагат, протянули его через след зверя и привязали к дереву. Тигр, привыкший в чаще грудью рвать заросли, не обратит внимания на шнурок, который коснётся его тела. Он будет лезть вперёд, натянет шнур и ранит себя. Мы поставили четыре винтовки в расчёте, что, с какой бы стороны тигр ни пришёл, он непременно должен попасть под выстрел насторожённого ружья.

Потом мы замели свои следы еловыми ветвями и возвратились на бивак. Когда стало смеркаться, я велел разложить около собак костёр и выставить вооружённого часового. Ночь прошла спокойно, выстрелов не было слышно.

Рано утром стрелки сбегали на лыжах к насторожённым винтовкам и сообщили, что ночью тигр приходил к своей добыче. Обойдя собаку по большому кругу, он подошёл к ней, но, предчувствуя что-то неладное, не решился тронуть её. Не доходя шагов двух до бечевы, тигр прилёг на брюхо. Судя по тому, что снег под ним подтаял, он лежал так довольно долго. Перед рассветом зверь снялся и пошёл назад. Стрелки следили его некоторое время и дошли до логовища, откуда он убежал, заслышав приближение людей.