Книга Фиалки на снегу - Патриция Грассо

От этих вопросов, на которые не было ответа, от охватившего ее волнения и неуверенности ей стало тяжело дышать. Изабель сознавала, что нетвердо стоит на ногах, а когда до нее донеслись голоса и оживленный шум бального зада, ее охватила паника. Сейчас она жалела о том, что приказала своему ангелу-хранителю остаться в спальне.

Изабель уставилась на савоньерский ковер под ногами. Нерешительность охватила ее; она словно бы вросла в пол с одной только мыслью — бежать, скорее бежать отсюда!.. Еще не поздно вернуться в комнату, спрятаться от всего этого за запертой дверью — она тысячи раз поступала так, когда была ребенком… Но нет: она больше не

ребенок, и сбежать сейчас было бы трусостью.

— Ах вот вы где, — произнес глубокий низкий голос рядом с ней.

Изабель подняла глаза и увидела поднимающегося по лестнице Джона Сен-Жермена. Герцог был красив, но это была какая-то мрачноватая красота. Любая девушка была бы просто в восторге, если бы он обеспечил ей выход в свет… Любая — но не Изабель.

— Пойдемте, я познакомлю вас со своим братом, пока еще не начали съезжаться гости, — сказал Джон, словно бы прочитав ее мысли. Он протянул девушке руку и, когда она вложила в нее свою, повел ее вниз по лестнице на второй этаж.

Войдя в бальный зал, Изабель увидела, что все остальные уже собрались и готовились к приему гостей. Вдовствующая герцогиня Тесса, тетушка Эстер и Дельфиния что-то оживленно обсуждали, а Лобелия и Рут, выглядевшие на удивление привлекательно, строили глазки какому-то молодому человеку лет двадцати пяти.

Подведя к нему Изабель, Джон проговорил:

— Мисс Монтгомери, позвольте представить вам моего брата Росса.

— Рада познакомиться с вами, — сказала Изабель.

— Я просто счастлив наконец увидеть молодую леди, которая лишила покоя моего брата, — ответил Росс Сен-Жермен, одарив девушку улыбкой, напомнившей Изабель улыбку Джона. Однако же, несмотря на несомненное фамильное сходство, младший брат не был наделен той мужественной красотой, что герцог.

— Мисс Монтгомери, почту за честь, если в этот вечер вы обещаете мне первый танец, — вкрадчиво проговорил Росс.

Изабель улыбнулась ему и уже собиралась ответить, но герцог опередил ее:

— Мисс Монтгомери уже обещала мне первый и последний танцы.

Изабель обернулась к герцогу и с недоумением посмотрела на него. Ничего подобного она не говорила. Сказать по правде, она вообще сомневалась, пригласит ли ее хоть кто-нибудь — в особенности если пройдет слух о ее странностях.

— Тогда вы должны пообещать мне второй танец, — не унимался Росс Сен-Жермен.

— Я буду счастлива танцевать с вами, милорд, — ответила Изабель.

Тут наверху лестницы появился Доббс. Через несколько минут он начал объявлять титулы гостей, спускавшихся в бальный зал. Казалось, что все взгляды были прикованы к Изабель — девушке, которая привлекла внимание самого известного и богатого вдовца Англии, Джона Сен-Жер-мена.

Увидев первых гостей, спустившихся в зал, Изабель снова ударилась в панику. Она ощутила, что кровь отливает от ее лица, и отступила на шаг назад, но тут герцог придержал ее за локоть — и вовремя, потому что она уже готова была бежать из ярко освещенного зала без оглядки.

— Просто представьте себе, что на них на всех нет ничего, кроме нижнего белья, — напомнил ей Джон.

Находчивость герцога помогла Изабель успокоиться. Она робко улыбнулась Джону, но к гостям прошла, как молодая королева, ожидающая возгласов восхищения и почтения от своих подданных.

С изумлением Изабель заметила, как двое молодых аристократов лезли вон из кожи, пытаясь завоевать внимание ее сводных сестер. Стивен Спьюинг, барон Берроуз, настаивал на том, чтобы Лобелия пообещала ему первый и последний танцы, а Чарлз Хэнкок, барон Кесуик, едва не умолял Рут танцевать с ним.

— Оба они думают, что у ваших сестер крупное состояние, — заметил герцог.

— Но ведь это не так! — возразила Изабель.

— Теперь так, — улыбнувшись девушке, ответил Джон. — Я не пожалею денег, чтобы эти ведьмы навсегда исчезли из вашей жизни.

— Лобелия и Рут вовсе не такие уж плохие, — вступилась Изабель за сводных сестер. — Они просто…

— Глупые и вредные? — предположил герцог.

— Вот именно!

Тут до Изабель донесся визгливый голос Лобелии.

— Должно быть, это ваша мать, — говорила Лобелия какому-то молодому человеку.

— Я его жена, — холодно ответила женщина и удалилась под руку с мужем.

Изабель бросила на герцога взгляд, в котором читалась испытываемая ею неловкость. В ответ Джон едва заметно пожал плечами и заставил себя улыбнуться. Глупость сводной сестры Изабель было уже не исправить.

— О, как чудесно! — громко воскликнула в это время Рут, обращаясь к какой-то даме. — У вас будет ребенок! И когда же ожидается счастливое событие?

— Вы ошибаетесь. Я вовсе не жду ребенка, — ледяным тоном заявила стоявшая перед ней молодая полная женщина и двинулась прочь, не ожидая, пока ее представят Изабель.

— Гораздо лучше было бы сказать: «Вы выглядите замечательно», — прошептал Джон на ухо Изабель. — Это достаточно расплывчато и допускает различные толкования. Запомните это.

Изабель кивнула.

— Ну, начинается… — произнес рядом с девушкой знакомый голос. Изабель обернулась, однако заставила себя промолчать.

— Постарайтесь при посторонних сдерживаться и не разговаривать вслух сами с собой, — предостерег девушку Джон; в его голосе послышались жесткие нотки.

Изабель снова повернулась к гостям, и тут обнаружила, что перед ней стоит Николас де Джуэл и с ним какой-то блондин. Девушка улыбнулась племяннику своей мачехи вежливой, хотя и несколько натянутой улыбкой; ей даже удалось не отдернуть в отвращении руку, когда Николас поднес ее к губам.

— Изабель, вы самая прекрасная женщина на этом балу, — сделал ей комплимент де Джуэл.

— Благодарю вас, Николас, — ответила девушка, ощутив, что Джон придвинулся ближе к ней.

— Я хотел бы представить вам своего друга, Уильяма Гримсби, графа Рэйпена, — продолжал де Джуэл.

Изабель перевела взгляд на привлекательного блондина.

— Милорд, рада познакомиться с вами.

— Я счастлив, — отвечал граф Рэйпен. — Могу я надеяться, что один танец вы оставите за мной?

— Разумеется, милорд.

Николас и Уильям обернулись, чтобы поздороваться с Джоном. Увидев, какими ледяными взглядами обменялись Гримсби и ее опекун, она поняла, что они испытывают друг к другу сильную неприязнь: она почти физически ощущала их враждебность.

— Добрый вечер, ваша светлость, — первым заговорил Николас. — Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привел с собой друга.