Книга Любовь и вечность - Барбара Картленд

Она словно размышляла вслух, но он торопливо перебил ее;

— В таком случае получается, что она пришла к вам, Мирисса, а не ко мне. Таким образом, совершенно очевидно, что единственным человеком, способным снять проклятие, если все обстоит именно так, а не иначе, являетесь вы!

Нирисса вздохнула.

— Меня пугает подобная мысль. А если я… окажусь не в состоянии… найти венок?!

Голос ее звучал так встревоженно, что герцог заговорил совершенно иным тоном:

— Думаю, вам следует отнестись ко всему этому разумно. Не могу поверить, будто за все прошедшие годы венок не обратился в пыль, если он был сделан из живых цветов. Возможно, он был украден или даже неосторожно выброшен. Мало ли что могло произойти с ним за это время.

Мирисса не отвечала, и, выждав паузу, он сказал:

— Забудьте о призраках и обо всех этих ужасных вещах, которые, я уверен, существуют лишь в воображении тех, кому не о чем больше думать! Возвращайтесь к гостям — они готовятся разгадывать шарады, которые развлекут тех, кто принимает в них участие, а еще больше зрителей.

— Вам следует вернуться, ваше сиятельство, — ответила Нирисса, — но я хотела бы, с вашего разрешения, заглянуть в парадные спальни, расположенные, как я поняла, на этом этаже.

— Если вы хотите именно этого, тогда я пойду вместе с вами, — сказал герцог.

Они прошли до конца картинной галереи и вышли в коридор. Герцог открыл одну из высоких дверей, произнеся при этом:

— Эта комната называется Королевской опочивальней, потому что Карл II спал здесь. И думаю, хотя и полностью не уверен в этом, что она сохранилась такой, какой была в те дни.

Комната, несомненно, производила внушительное впечатление. Искусно разрисованные потолки, кровать, задрапированная шелковыми занавесами, мебель, которую Нирисса могла ожидать найти в Лине.

На стене висело два портрета, но ни на одном из них не было изображено лицо, которое она хотела увидеть.

Герцог с недоверчивой, чуть циничной улыбкой, словно сама мысль отыскать и обнаружить нечто в его доме казалась ему слишком абсурдной, открыл дверь в смежную комнату, примыкавшую к той, через которую они вошли.

— Это — Опочивальня герцогини, — произнес он, — ею пользовались все герцогини Линчестер. Однако я должен предупредить вас, что она претерпела значительные изменения, так как переделывалась сначала моей бабушкой, затем моей матерью, и я совершенно уверен — ничто из первоначальной обстановки здесь не сохранилось.

В самом деле, никогда раньше не видела Нирисса такой красивой комнаты. Парча, обтягивающая стены, повторяла синеву неба за спиной богини Афродиты, изображенной на расписном потолке в окружении купидонов и голубей.

Купидоны расположились и на синем куполообразном балдахине. Подсвечники на стенах также изображали купидонов со свечами в руках.

В голове Нириссы пронеслась мысль о том, что эта комната была создана для любви.

Немного смутившись обороту своих мыслей, девушка взглянула на герцога и, поняв, что ее спутник наблюдает за ней, почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

— Я не сомневался, что вы сочтете эту комнату очень красивой. — заметил он. — Ею никто не будет пользоваться, пока я не приведу в дом невесту.

» Дельфину «, — подумала Нирисса, но, само собой разумеется, вслух ничего не сказала.

Девушка только почувствовала странное желание защитить герцога, как будто она боялась, что Дельфина может причинить ему боль, а ей самой хотелось бы спасти его от любого несчастья.

Внезапно, словно герцог не желал больше ни слова говорить о своем будущем браке, он резко открыл другую дверь, ведущую в малую гостиную, соединенную со спальней герцогини.

И здесь все напоминало о любви: пары влюбленных, расположившиеся в саду на картинах Фрагонара, парящие над их головами купидоны, купидоны, созданные Буше.

И в этой комнате преобладал цвет голубых глаз Дельфины с добавлением легких штрихов розового, дающих ощущение солнечных бликов.

Нирисса окинула взглядом комнату, инкрустированную французскую мебель, позолоченные стулья эпохи Людовика XIV, и полированный комод с огромными ручками из золоченой бронзы.

И снова герцог заметил все тем же немного ироничным тоном;

— Мне кажется, вам не удастся ничего отыскать.

Нириссе показалось, будто он даже доволен возможностью доказать тщетность ее попыток и одновременно еще раз подтвердить правоту его утверждения о том, что нельзя отыскать материальных или логических объяснений всем этим историям о призраке несчастной герцогини, независимо от того, что было причиной их появления.

— Б доме есть еще несколько парадных спален, которые можно осмотреть, — сказал он, — но я предлагаю оставить это до завтра, правда, надеюсь, к тому времени призрак нашей семьи прекратит волновать ваше воображение, Нирисса.

Опять герцог обращался к ней по имени, и хотя девушке это казалось несколько странным, тем не менее ее имя как-то очень привычно и естественно слетало с его губ.

— Призрак совсем не волнует мое воображение, — заметила она в ответ, — но меня не покидает чувство, словно вы сами пытаетесь бороться с ним и вам небезразлично его существование.

— Что заставляет вас думать подобным образом? — резко спросил герцог.

— Возможно, потому что вы в отличие от большинства мужчин более восприимчивы и чутки ко всему этому… — начала было объяснять она, но герцог раздраженно перебил ее.

— Но почему вы так решили? Кто вам сказал, будто я настолько впечатлителен, чтобы верить в привидения? — сердито спрашивал он ее.

Мирисса испуганно вскрикнула.

— Ну вот, теперь я рассердила и расстроила вас, а я вовсе не хотела этого делать! Вы были так добры ко мне, а я даже еще не поблагодарила вас за спасение меня от этого сэра Монтегю.

— Он не имел никакого права так вести себя с вами! — заметил герцог. — Но и с вашей стороны, в свою очередь, было не слишком благоразумно уходить с ним вдвоем с ярмарки лошадей и позволить ему оставаться с вами наедине в пустой комнате.

— Вы правы, — растерянно призналась Нирисса, — но так получилось… я… мне не хотелось устраивать сцен… скандала…

— Обещайте мне, что подобное никогда больше не повторится, — попросил герцог.

— Обещаю… Я понимаю… как глупо я себя вела тогда… — Девушка так искренне сокрушалась, что герцог улыбнулся.

— А теперь, — сказал он, — мы должны вернуться к остальным, если, конечно, вы не собираетесь дать повод бесчисленным сплетням.

— Да… да… конечно, — согласилась она, и они направились к двери на противоположном конце комнаты.

Герцог приоткрыл дверь, и они оказались в небольшой гардеробной или, как подумала Нирисса, в комнате, которая первоначально служила дамам туалетной, где хозяйка дома могла привести себя в порядок, напудрить волосы без опасения что-нибудь испачкать.