Книга Чароплет - Блейк Чарлтон

– Страховочное заклинание, – горько рассмеялся Сайрус, выдыхая прерывисто. – Ты создала страховку.

– Скорее удавку. Это заклинание целители используют в экстренных случаях. Когда нам угрожают бандиты или чарословы-преступники, заставляя исцелить их раненого. И тогда мы накладываем заклинание-удавку на коронарную артерию главаря, прежде чем приступить к делу. Если нас попытаются подвергнуть цензуре или убить, главарь тоже умрет.

– Удавку, значит?

– Ослаблю, когда снимешь цензуру.

Сайрус шагнул к Франческе и дотронулся до свитой в тугой шнур столы, сдавившей виски. Красный шелк лег на плечи. Мантия обмякла, распускаясь мягкими складками, и голову словно окунули в холодную воду – магические способности вернулись. Когда озноб прошел, Франческа послала волну сигнальных фраз в солнечное сплетение Сайруса. Одна из них достигла заклинания, сжимающего артерию, и отдала отменяющий приказ.

– Все? – спросил Сайрус.

– Пока я рядом и не под цензурой, тебе ничего не грозит, – кивнула Франческа.

Сайрус устало потер рукой лоб.

– А если я передам башенному стражу насчет Дейдре?

– Не передашь.

– Проклятье, Фран, и как теперь прикажешь мне жить? Ты так и будешь держать мое сердце на крючке, а если я сделаю что-то тебе неугодное, прикончишь?

Франческа поправила столу.

– Ты клялся защищать Авил. Я клялась заботиться о людях. Нам обоим необходимо выяснить, что угрожает городу. Но действовать нужно с оглядкой. Я надеялась, что не придется прибегать к силе и ты образумишься сам, однако по-хорошему ты сотрудничать отказался. Поэтому заклинание-удавка останется, а решения буду принимать я.

Сайрус помассировал виски.

– Вот значит, что такое на самом деле «оставить последнее слово за собой», – пробормотал он и, рассмеявшись вдруг, посмотрел Франческе в глаза. – Не знаю даже, что страшнее: твое самоуправство, твоя удавка или твои дурацкие каламбуры.

Глава шестнадцатая

Не успел Сайрус освободить от сковывающего заклинания мантию Франчески, как вернулась стажерка с приказом немедленно подняться на взлетную площадку и предстать перед стражем и маршалом. Передала приказ и тотчас скрылась.

– Я отказываюсь врать, – заявил Сайрус.

– И не нужно. Просто опусти скользкие моменты. Ты парил в дозоре над Авилом, увидел, как я падаю со змея. Подхватив меня, выяснил, что в святилище творится неладное, и прилетел сюда предупредить ветряного маршала.

Сайрус скрестил руки на груди.

– Предлагаешь заняться сочинительством?

– У тебя есть другой способ не накалять страсти? Хорошо, не нравится сочинительство, есть много других, невербальных видов искусства. Танец, например. Будешь отбивать чечетку вокруг стража, пока я покручу фуэте перед маршалом. Или можно вылепить бюст…

– Не язви. Хорошо. Скажу им ровно столько, сколько нужно. На данный момент, – уточнил он после секундного раздумья.

– Вот и ладно. Пока мы не выясним, что там в самом деле случилось, твой долг – предельная осторожность.

– Не рассказывай мне о долге, магистра. Пойдем, покончим уже с этим делом.

За пологом обнаружилась веревочная лестница, уходящая вверх по песчаниковой башенной стене. В пятидесяти футах внизу колыхалась под ветром высокая, по колено, трава.

Сайрус взбирался проворно, словно белка. Франческа же от каждого порыва ветра вцеплялась в перекладины мертвой хваткой и в конце концов вынуждена была крикнуть изрядно опередившему ее Сайрусу, чтобы подождал. Иерофант оглянулся с непроницаемым лицом, подставив ветру смоляные кудри.

Постепенно Франческа преодолела разрыв, и они поднялись еще футов на двадцать – к узкому выступу, переходящему в полутемный коридор. Сайрус помог Франческе перебраться с лестницы на выступ и тут же оттащил в сторону, давая дорогу трем иерофантам с притороченными на спине большими тюками. Франческа представила, как эти трое, наверное, проклинали ее за медлительность, взбираясь следом.

Сайрус двинулся за ними по коридору, который чуть погодя вывел их в длинный узкий колодец, похожий на горную расщелину с виднеющейся в вышине полоской неба и клочьями облаков. Вот только стены колодца были не каменными, а деревянными – бесконечные ярусы лесов и подмостков, некоторые с затейливыми лебедками, блоками и цепями. Около половины подмостков занимала свернутая рулонами парусина.

Один из шедших впереди иерофантов забрался по лесам, передал на подмостки тюк со спины, получил взамен другой и зашагал вверх по длинной лестнице.

Только теперь Франческа поняла, чему оказалась свидетелем, хотя и до того знала, что садовая башня, помимо прочего, служит складом. Доставляемая по воде из Дара и Куинспорта обычная парусина выгружается в Холодном Шлюзе. Оттуда ее перевозят по воздуху в садовую башню, а из башни к ветроуловителям, где она пропитывается иерофантскими заклинаниями.

Эти иерофанты как раз привезли партию заряженной чарами парусины, а обратно повезут обычную. На глазах Франчески ковалось звено длинной цепи магического производства, снабжавшего иерофантов Даги, Куинспорта и Эррама необходимыми объемами магического текста для боевых воздушных кораблей и морских купеческих судов, обгоняющих даже легендарные иксонские катамараны.

Если иерофанты произведут недостаточно заряженной ткани, померкнет слава и мощь великого торгового королевства. Хуже того, потеряют воздушную и военно-морскую поддержку остроземские армии и флотилии. Как и другие чарословы – маги, пироманты и прочие – иерофанты клялись не принимать непосредственного участия в войнах шести человеческих королевств, однако клятва не мешала им заниматься разведкой, обеспечением связи и даже, в отдельных случаях, транспортировкой остроземских военных частей. Если бы не этот козырь и не золотая жила в виде торгового флота и иерофантской парусины, по восточному побережью Остроземья снова покатились бы нескончаемым потоком войска вечно враждующих соседей – Лорна и Верданта.

За этими раздумьями Франческа не заметила, как дошла вслед за Сайрусом до узкой лестницы в противоположном торце «расщелины».

Дважды от лестницы ответвлялись коридоры, в одном месте Франческа разглядела что-то вроде кубрика. Все кругом было очень тесное, стискивающее – крутые ступени, низкие потолки… Напоминало корабельный трюм (закономерно, учитывая, что половина воздушных магов служила на остроземских торговых судах). На морские корабли устраивалось изрядное количество иерофантов, которым рост или вес не позволял подниматься в воздух.

– Разговаривать буду я, – предупредил Сайрус, когда лестницы наконец закончились. – Если решишь вставить что-то, не язви. И будь одинаково почтительна с обоими – и с маршалом, и со стражем.

Они выбрались на площадку. В ярко-синем небе теперь плыли прямо над головой высокие, словно горы, белые облака. Сильный ветер швырял горстями мелкую, похожую на водяную пыль, морось. Под ногами расстилалась деревянная взлетная площадка около двадцати футов шириной и тридцати длиной, поблескивающая от недавнего дождя.