Книга Жила-была старушка в зеленых башмаках… - Юлия Вознесенская

— И она посоветовала нам сначала познакомиться с хозяйкой собаки, которую уже воскресили, — нетерпеливо перебила девочку гостья постарше.

Варвара Симеоновна фыркнула.

— Варенька, ты, может, к себе пойдешь? — жалобно предложила Лика Казимировна.

— Да пожалуйста! Нас вежливо просят — мы вежливо удаляемся. Да я и слушать не желаю, как ты тут будешь пиарить своего Гогу-Магогу Моги-лиани.

— Ну сколько раз тебе повторять, Варежка, что он не МОгилиани, а МАгилиани: от слова МАГ, а вовсе не от слова МОГИЛА. Ты же филолог, неужели ты не ощущаешь разницу?

— Ощущаю, дорогая, очень даже ощущаю! Потому-то и ошибаюсь все время, поскольку твой профессор, извини меня, пасется на собачьих могилах.

— Ах, Варежка, прости меня, но ты иногда бываешь невыносима со своей этой нетерпимостью…

— Угу, а также с моей неполиткорректностью, косностью, ксенофобией и нетолерантностью. А ты, дорогая Ликуня, невыносима ВСЕГДА — своей беспредельной доверчивостью. — Варвара с грохотом выдвинула из-под себя кресло, поднялась и, демонстративно громко топая домашними туфлями, что было в общем-то непросто, вышла из комнаты. — Можешь продолжать рекламировать своего Гогу-Демагогу. Всем до свиданья!

Когда Варвара Симеоновна с шумом удалилась, Лика Казимировна, слегка порозовев от неловкости, что, впрочем, ей шло и даже молодило ее, предложила Жанне с Кирой выпить с нею чаю. За чаем она и поведала им историю гибели и воскресения Титаника.

— Нашла я Титаника в глубокой луже, плавающего среди обломков льда в обувной коробке. То ли жестокие мальчишки пустили его в плаванье, то ли он сам ненароком забрел в лужу и спасался в коробке — не знаю. Был он еще крошечный, глазки едва прорезались. Плавал он в своей коробке и жалобно попискивал, а картон уже промок, вот-вот коробка прорвется и ко дну пойдет… Страшная это была картина! Пришлось мне зайти в лужу прямо в сапогах и вытащить его. Между прочим, это Варенька его Титаником окрестила. Вы не смотрите, что она такая строгая: на самом деле она Танечку очень любит, и всегда любила — и до воскресения, и после. Вот только Георгия Зурабовича она почему-то не переносит…

И вот стали мы с Титаником жить вдвоем, и все у нас было хорошо. Но однажды бедный Танечка, ему уже два года тогда было, подхватил чумку. Он был очень общительный песик и даже бродячих собак не боялся, так и лез к ним знакомиться. Вот он и заразился и заболел очень тяжело. Я тогда глупая была: витаминами его кормила, а прививок не. делала. Жалела его, я ведь и сама ужасно боюсь уколов. Наш ветеринар не сумел его спасти, и через три дня Титаник скончался. Можете себе представить, какое это было для меня горе! Мы похоронили Танечку прямо у нас во дворе, вон под тем старым тополем. — Она кивнула своей одуванчиковой головкой в сторону окна. Кира поглядела в окно: тополь был в наличии, и почему-то это придавало рассказу Лики Казимировны особую убедительность. Она продолжала: — Я каждый день приносила ему цветы и плакала на его могилке. И вот однажды Георгий Зурабович, который только что купил квартиру в нашем доме и устроил в ней свою контору, увидел меня за возложением цветов.

— Георгий Зурабович — это Гога Магилиани? — спросила Жанна.

— Да-да, это был он. Он подошел ко мне, участливо так расспросил, узнал, что под тополем лежит мой незабвенный Титаник и тут же предложил мне его воскресить.

— Как — тут же?! — ужаснулась Кира. — Он что, разрыл могилку и вытащил труп вашей собачки?

— Ну что вы, Кирочка! Георгию Зурабовичу для воскрешения животных никакие трупы не нужны!

— А что же он тогда воскрешает?

— О, это сложная мистическая процедура. Можно сказать, своего рода священнодействие. Сначала профессор Магилиани связался в астрале с духом моего Титаника. Для этого ему нужна была какая-нибудь материальная вещь, принадлежавшая усопшему и дорогая тому. Я подумала и принесла мою старую тапку, которую Танечка любил потрепать и погрызть. А у вас, Кирочка, кстати, осталось что-нибудь от вашего песика?

— Да, поводок вот остался.

— Прекрасно! Я-то, глупая, первый раз Танечку похоронила вместе с поводком и ошейником. А вот после второго раза я их сохранила, как научил Георгий Зурабович.

— Как это понять — «после второго раза»? — спросила Жанна, удивленно вскинув и без того тонко выщипанные высокие брови.

— Так ведь мой Танечка дважды воскресал! — воскликнула Лика Казимировна. — Вы послушайте, что было дальше! — Чувствовалось, что самой рассказчице повесть о посмертных приключениях Титаника доставляет огромное удовольствие. — Ну так вот, Георгий Зурабович с Танечкой связался, и после некоторых уговоров дух Титаника согласился вернуться в новое тело! — Последние слова были произнесены с большой торжественностью.

— А где ж он взял для него новое тело? — спросила Жанна. — Бродячую собаку какую-нибудь прирезал?

— Что вы, что вы! — замахала ручками Лика Казимировна. — Профессор Магилиани великий гуманист, он бы никогда на такое не пошел!

— Так где же он взял тело для вашей собаки?

— Да в зоомагазине же! — воскликнула Лика Казимировна. — Профессор велел Титанику самому найти для себя подходящее тело щенка и возродиться в нем! Понятно?

— Не очень… — сказала Кира — Ну хорошо, ваш Титаник влез в новое тело, но вы-то как нашли его?

— Да очень просто! То есть не совсем просто — пришлось долго искать. Мы с Георгием Зурабовичем стали обходить городские зоомагазины в поисках воскресшего духа Танечки в теле новорожденного щенка. В тот раз мне не сразу повезло: только после двух недель хождений по частным объявлениям и по зоомагазинам я, наконец, увидела моего дорогого песика! Я его сразу узнала по глазам и позвала: «Титаник, Танечка, это ты?» Он тоже сразу узнал меня, тут же подбежал ко мне и стал проситься на руки. Это был такой волнительный момент — наша первая встреча через месяц после его смерти! — Лика Казимировна достала из-за обшлага рукава маленький платочек с кружевцем и промокнула им глаза. — Ну, я купила Танечку и привезла его домой. Теперь-то я сразу пошла к ветеринару и сделала ему все прививки. Мы долго были счастливы. Но вот ведь какое трагическое стечение обстоятельств: ровно через два года, как это было и в первый раз, Титаник снова погиб.

— Какой ужас! — сказала Кира. — Опять чумка?

— Нет, на этот раз Титаник погиб не от чумки. Его зарезали.

Кира ахнула, а Жанна спросила:

— Бомжи, что ли, зарезали и сожрали?

— Нет, не бомжи. Наши местные бомжи все были люди порядочные и Танечку любили. Его трамвай зарезал. Титаник очень любил выбегать на середину улицы и обнюхивать рельсы. Чем же они ему так нравились — ума не приложу. Кстати, он и сейчас от этой скверной привычки не избавился, поэтому на улице его ни в коем случае нельзя спускать с поводка: Танечкин нянь это знает и не пускает его гулять одного там, где есть трамваи.

— А что это за «Танечкин нянь»? — спросила Кира.