Книга Год жизни. Как прожить его так, словно он последний - Стивен Левин

Ондреа сказала как-то раз, когда я заметил, сколько моих товарищей по жизни уже умерли или умирают: «И это только начало. Теперь вплоть до того дня, когда настанет твой черёд, тебе и дальше будут звонить, чтобы сообщить, что умирает какой-нибудь твой друг».

Возможно, вы думаете, что раз я присутствовал при стольких смертях и в течение последних двадцати лет консультирую умирающих, я полностью подготовлен к смерти. Однако в ходе этого эксперимента, длиною в год, для меня многое прояснилось, когда я заметил, насколько яснее я стал осознавать собственную смертность. Очевидно, что никакая смерть другого человека, сколь бы ужасна она ни была и как бы глубоко она нас ни затронула, не может полностью избавить от собственного отрицания смерти или от заблуждения, желающего, чтобы вы никогда не умирали и позабывшего, что вы никогда не умрёте.

Одна женщина, умиравшая в одиночестве и сильно мучившаяся от боли, сказала: «Посмотрела бы я на Стивена в подобных обстоятельствах!» Она попала в точку. Что ж, посмотрим! Давайте разберёмся теперь, пока ещё не слишком поздно, как я отрываюсь от реальности и фантазирую по поводу своего пути к смерти, какие вещи я тайком вымел прочь из сознания, замёл «под ковёр», как я ввожу себя в заблуждение, полагая, что «понимаю смерть». Настало время увидеть, что, быть может, мы рассчитываем умереть в «благоприятный день», что мы откладываем на завтра дело, которое нужно сделать сегодня.

Пару лет назад одна женщина, участвовавшая в нашем семинаре выходного дня «Сознательная жизнь / сознательное умирание», погибла в автомобильной аварии по пути домой. Многие люди сетовали на её «невезение», однако что-то в нас с Ондреа радовалось её везению – она будто по наитию подготовилась к смерти, которая в ином случае могла бы стать для неё полной неожиданностью. Я до сих пор не могу сказать, была ли её смерть трагедией или благословением.

23

Отказываясь от контроля

Многие люди съедают свой последний ужин и в последний раз опорожняют кишечник не самостоятельно. Часто силы покидают тело по мере постепенного приближения к смерти. Если вам повезёт, вам будут оказывать помощь те, кто за вами ухаживал.

Когда ваше тело реагирует не так, как бы вам хотелось, и вы чувствуете, что уже не являетесь той личностью, которой когда-то были, часто бывает сложно принять такого рода заботу. Когда за нами присматривают, это усиливает чувство беспомощности и наше извечное сопротивление такого рода переживаниям. Что-то в нас полагает, что легче обслуживать других, чем самому принимать заботу. Именно этого чувства бессилия, время от времени возникающего, мы пытались избежать, из-за чего оно стало неутихающим. Нам нужно открыться навстречу своей беспомощности и исследовать её.

Мы можем чувствовать себя беспомощными, но на самом деле никогда такими не являемся; мы всегда можем проявить мягкость, отдаться происходящему и участвовать в реальности по мере своих сил. Безусловно, нам вряд ли удастся контролировать ситуацию, но, вероятно, мы сможем частично отказаться от сопротивления, превращающего ситуацию из сложной в невыносимую.

Как можно сохранить открытость сердца, когда вы больше не можете двигать руками? Учитесь беспомощности. Далее следуют несколько упражнений, которые можно выполнять с этой целью:

Цель первого упражнения – помочь вам увидеть очертания своей зависимости от контроля и неизученных паттернов привычки. Пусть тот, кто обыкновенно ведёт в парном танце, начнёт следовать за партнёром. Вас ждут бесконечные взрывы смеха и возможно – бесконечные рыдания. Это упражнение окажется очень трудным, если не расслабить живот и не отдаться танцу.

Второе упражнение несколько более конкретно: опустите руки и позвольте, чтобы вас накормили. Также позвольте одеть себя другому человеку. Наблюдайте за набирающей силу фрустрацией. Не поднимайте рук.

Третья практика – это хождение с закрытыми глазами. Позвольте кому-то, кому вы доверяете, провести вас по всему дому с завязанными глазами. Наблюдайте за своими недоверием и страхом. Чтобы открыться для следующего уровня практики, выполняйте это упражнение самостоятельно, ходите в одиночку с завязанными глазами по тёмному дому.

Четвёртое упражнение заключается в том, чтобы провести один день или большую его часть, не занимаясь ничем, совершенно ничем; никакого секса, наркотиков и рок-н-ролла. Наблюдайте, как ум, лишённый стимулов, проявляет беспокойство. Расслабьте живот и отдайтесь танцу.

24

Июль

Примерно спустя полгода после начала эксперимента я получил приглашение на сороковую встречу выпускников нашей школы. Вместе с приглашением мне пришёл список бывших однокашников, их адреса и текущие должности. Примерно один из девяти на тот момент уже умер.

А в Нью-Йорке меня нагоняли вести об умирающих коллегах и духовных друзьях. Люк отправился в мир иной, чтобы порадовать небеса дхармой. Марк, серьёзно больной раком, чистый, как звучание храмового колокола, в рамках своей длительной практики тибетского буддизма изучал технологию переноса сознания после смерти, известную как «пхова». А Том, не знающий, доживёт ли до конца месяца, уехал в своё последнее паломничество.

Говорят, если бы нам удалось увидеть полноту истины, мы бы в любой день смогли наблюдать, как сотни тысяч духов покидают землю, подобно бесчисленным молниям, направленным ввысь. Говорят, что из космоса это выглядит как фейерверки в разгар празднования Дня независимости. На случай, если я начну забывать, что в день моей смерти умрут 250 000 людей, в июле умерли многие мои старые друзья и пациенты. Опадающие листья грудой лежали у корней великого древа.

Во время размышления об ушедших друзьях моей юности мой ум с испугом осознал, что «последний год жизни» был прожит больше, чем наполовину, что осталось времени меньше, чем прошло. И он начал выпрашивать дать ему больше времени. Он настаивал, что «последний год» начался лишь спустя шесть недель после Нового года, когда процесс пошёл полным ходом, и я начал писать о нём. Ум доказывал, что у него есть время на жизнь до следующего дня святого Валентина, и нет необходимости уходить до этого. Я предложил своему уму немного печенья и стакан тёплого молока, сказав, чтобы он расслабился и готовился умирать. Он немного поворчал, а затем громко расхохотался. Так я учился доверяться происходящему.

25

Том

Я не видел Тома со времён Хейт-Эшбери.

В записке говорилось, что у него рак ротовой полости.

Он ответил на телефонный звонок, и мы тут же заговорили, как прежде.

Он сказал, что жена и дети «хорошо держатся»,

но также упорна была и опухоль. Он обладал лучшим из худшего.

Он сказал, что сделал всё возможное, чтобы вылечиться,

но исцеления не последовало. Он звучал немного растерянно, но,

как он выразился, «держал себя в руках».

Когда я предложил ему заняться совместной медитацией, он сказал,