Книга Последнее дело Блина - Евгений Некрасов

Инструктор осторожно, как взрыватель, держал за кончик обычную шариковую ручку. Непонятно, зачем было ее разыскивать и что тут показывать. Металлическая, исцарапанная, с отломанным зажимом. Аксакал постыдился бы пойти с такой в школу.

— Можно посмотреть? — Петя взялся за другой конец ручки и не удержал ее в пальцах.

— Кувыркнувшись, ручка тяжело упала на пол.

Звук был странный. В нем чего-то не хватало. Аксакал зашарил глазами по полу — вот она! Вот какого звука не хватало: любая ручка, упав с высоты, откатилась бы. А эта вонзилась в пол!

— Свинец залит? — догадался Петя.

— Не только. Стержень фирмы «Паркер», а они делают шарик из карбида вольфрама, им броню можно пробивать. А Султан еще капнул туда припоя, чтобы шарик не провалился при ударе.

Аксакал вытащил ручку из пола. Тяжелая! Сразу чувствовалось, что это метательное оружие. Ручка удобно ложилась в ладонь и просилась выскользнуть, полететь, впиться. Он потрогал кончик стержня — острый. Заточен или просто шарик такой маленький?

— С этой ручкой был такой случай, — продолжал Михал Михалыч. — Сидим вечером в палатке, я заполняю стрелковые карточки, а ручка кляксит. Я не глядя протягиваю руку: «Султанов, дай свою». Помню, что у него ручка всегда в кармане. А он без заминки отвечает: «Нет у меня ручки, товарищ капитан. Обронил где-то». И вдруг снаружи крик! Выбегаю и вижу, куда он ее «обронил»: торчит ручка Султана у часового в плече! — Михал Михалыч обернулся к Аксакалу. — Вот что такое «желтый свет». Когда вечер, все устали, вокруг степь и на сто километров нет никого, кроме своих, а боец все равно готов к любой неожиданности. На месте Султана обычный человек стал бы оценивать ситуацию: «Командир просит ручку, а давать ее нельзя. Это не ручка, а, считай, холодное оружие. Сказать, что нет у меня ручки? Как же нет, когда она торчит из кармана и командир ее видел. Выбросить? Жалко. А не выбросишь, он все равно отберет. Надо выбросить. На пол кидать нельзя — увидят. Метну ее прямо через палатку. А если она не пробьет брезент? Нет, должна пробить. Метаю!»… Сколько времени ушло бы на такие рассуждения?

— Минута, — ляпнул Аксакал.

— Секунды две, — покачал головой инструктор. — Но в бою и это непростительно много. Хороший стрелок успевает прицелиться и открыть огонь за полторы секунды. Он тебя изрешетит, пока ты думаешь.

Аксакал все равно не понимал:

— Да как же не думать-то?!

— Как Султан. Он заранее прикинул, что такую опасную ручку нельзя показывать командирам. Он, конечно же, метал ее в цель, тренировался. Я не успел договорить, а у него уже соединилось: «нельзя показывать, надо метнуть». Спроси его в тот момент, что он делает, Султан ответил бы не сразу. У него как бы само получилось.

Аксакал осторожно положил ручку в чемоданчик инструктора. Он, кажется, понял, что такое «желтый свет»: это когда человек может убить, не думая. Султан может. А «мама заболела» еще вчера, и ведь это было уже второе предупреждение. Первое — «Не простудись», — переданное неизвестно когда, говорило о том, что Султан достал письмо из почтового ящика. Второе означало: «Опасность! Будь рядом с Петей!». Какой смысл вкладывали в это сообщение контрразведчики? Может быть, его передали в тот момент, когда Султан выезжал из Москвы? Вчера выезжал, а сегодня уж точно все разнюхал и готовится нанести удар. Не думая.

— Эх, сынки! — вздохнул Михал Михалыч. Он, похоже, не видел большой разницы между Петей и Аксакалом. — Когда вы только приходите в армию, стриженые, лопоухие, про многих уже ясно: этот будет порядочным человеком, а этот — негодяем. Но нет закона, чтобы людей с гнилым характером в армию не брать!

Михал Михалыч огорченно махнул рукой, встал и подхватил чемоданчик.

— Подождите, — остановил его Петя. — Куда вы пешком? Вот-вот дождь хлынет. А через час наша «Газель» поедет в Москву, и я вас подсажу к шоферу.

— Нет, я на электричке, — отказался инструктор. — Через час уже буду на полпути к Москве. Не хочу терять время — у меня вечером самолет. Похожу, погляжу, а то давно Москву не видел.

— Откуда он? — спросил Аксакал, глядя в окно на уходящего Михал Михалыча.

— Из Новосибирска. Его контрразведчики специально разыскали, привезли военным самолетом, чтобы он рассказал про Султана. Вот как за Митьку беспокоятся! А вы шатаетесь по лесам, дачу ищете.

Аксакал хотел сказать, что беспокоятся-то больше за Петю. А потом сообразил, что Петю готовят к схватке с Султаном, чтобы он лучше охранял Митьку. Выходит, все так и есть: контрразведчики за Митьку беспокоятся.

— А где он? — спросил Петя.

— В библиотеке.

— Нашел время! Сходи за ним, — приказал воспитатель-диверсант. — И быстро, а то у меня что-то душа не на месте.

Аксакал побежал за напарником. У лагерных ворот, поставив на асфальт свой тяжелый чемоданчик, Михал Михалыч разговаривал с охранником. Тот показывал в сторону железной дороги. Ясно: объясняет, как пройти на станцию по лесу, срезав путь. Инструктор стоял спиной к Аксакалу и вдруг обернулся и откозырял ему, вскинув руку к синей полотняной кепочке.

Аксакал подумал, что у Михал Михалыча тоже включен «желтый свет» и что больше никогда его не увидит, а жаль.

Глава 12

Аксакал идет по следу

Митьки в библиотеке не было.

— Минуту назад ушел. Как ты его не встретил? — удивилась библиотекарша.

Аксакал вышел из «Трех ног» и уселся на тумбу, оставшуюся от четвертой сломанной колонны. День был серый; по небу тяжело, как бомбовозы, ползли пузатые тучи.

Ясно, как они не встретились. Раз Митек не попался ему по дороге, значит, шел не в отряд. А куда? К профессору, за рюкзаком, сообразил Аксакал. Он еще не начал всерьез беспокоиться за напарника, но решил заглянуть к профессору.

Коттедж Кирилла Мефодьевича был заперт. Зато на скамейке под окном Аксакал увидел бумажную упаковку аспирина. Опять они с напарником разминулись на какие-то минуты!

Не думая о плохом и не особенно торопясь, Аксакал дошел до своего корпуса. На террасе разомлевший от духоты Сладя в одиночестве двигал шашки.

— Митька не приходил? — спросил Аксакал. Сладя выиграл сам у себя дамку и довольным голосом ответил:

— Вроде нет.

Только тогда Аксакал забеспокоился. Митек был у профессора, оставил аспирин. Куда еще он мог пойти, если не к Пете?

Аксакал прошел через спальню, сунул голову в дверь Петиной комнаты и наткнулся на встревоженный взгляд воспитателя-диверсанта.

— Не нашел?

— Нет.

— Давай, что ли, рацию. Свяжемся с Валерой, — убитым голосом сказал Петя.

— Рацию мы оставили у Кирилла Мефодьевича, а его дома нет. Может, Митек пошел его искать? — предположил Аксакал.

— То ему в библиотеку надо, то за рацией, — вздохнул Петя. — Вот что, Георгий, мне уходить отсюда нельзя. Когда этот сыщик соизволит выполнить приказ и пойдет искать меня, он явится в отряд. Поэтому я лучше подожду здесь. А то станем бегать друг за другом по всему лагерю, пока Митек на Султана не нарвется. А ты дуй к Валере. Позвоните Митьке на пейджер, а потом зайди за рацией.