Книга Джихад одинокого туриста - Алексей Туренко

— Не стрелять! — шепотом рявкнул я, сворачивая в противоположную сторону.

От отеля раздался чей-то визгливый голос. Не поддаваясь эмоциям и не трогая газ, я, обливаясь потом, продолжал медленно катить через площадь. Спасением была тишина — для того чтобы капитально разбудить весь курятник сейчас было бы достаточно газануть.

Орущий араб? Мало ли что какой глюк мог словить укуренный боец, проепавший оружие? Мы успели свернуть в проулок до высыпания на площадку соратников убегшего. Громкие визгливые разборки слышались еще метров сто.

Отдалившись от спорщиков метров на триста, я притормозил.

—..ть, — тихо и энергично выразился Саныч, вытирая лоб. Сзади шумно выдохнули. Я вытер о штаны потные руки и подождав, пока пульс придет в норму, не оборачиваясь, спросил.

— Куда дальше, кэп?

Жилую зону мы проехали без приключений. Поселок старательно притворялся спящим или вымершим. Вооруженных и моторизованных здесь предпочитали не беспокоить. Нас это устраивало.

Оставив за кормой последний дом с косматым садом, мы свернули к главной дороге и остановились, немного не доехав до перекрестка.

— До порта далеко?

— Три минуты пешком, — отозвался проводник.

— Отели рядом есть?

Проводник отрицательно покачал головой.

— Выходим.

Оказавшись на улице, сидевший за мной Иван, первым делам отобрал гранатомет у Саныча и впихнул в ствол гранату. Маньяк.

С сомнением посмотрев на фанатика крупных калибров я с опаской поинтересовался, — Ты не буйный, часом?

— После литра, — сдал земляка Саныч.

— Короче, Саныч. Остаешься за старшего. Чур без стрельбы. Я схожу, осмотрюсь.

Не дожидаясь ответа я зашагал к перекрестку. Тип с гранатометом увязался следом. Я развернулся, на полном серьезе намереваясь сунуть в грызло, но передумал — маньяка лучше держать под присмотром. Осталось отобрать шайтан-трубу, пока он не начал третью мировую.

— Дай посмотреть, — развод был детским.

Сунув протянутую трубу подмышку, я шепотом рявкнул.

— Что встал? Топай!

Вместе с надувшимся Иваном мы вышли к перекрестку. Кэп не соврал — до ворот действительно оставалось метров двести-триста. Не углядев ничего подозрительного мы оба уставились на светлое пятно на фоне ворот. Автомобиль стоял к нам мордой. Лобовое стекло отблескивало, не позволяя разглядеть, есть ли кто в салоне.

— Пошли посмотрим.

— Жди.

Мы бестолку ждали минут пять. Если там кто и был, то скорее всего спал. Иван недовольно сопел — его терпение убывало по экспоненте. Мое — тоже.

Наконец, он не выдержал, — Послушай…

Блин! Может дать ему трубой? По балде.

За стеклом пыхнул красноватый огонек, на секунду высветивший порозовевшие стекла. Перепалка прервалась, не начавшись — мы оба уставились на машину. Мерцание едва заметного сигаретного огонька, светлое облачко дыма из окошка. Вред курения был чертовски нагляден.

— Давай трубу. Щас уделаю, — оживился ярославец.

Ага — первой гранатой в жизни. И скорее всего — последней. Я осмотрелся. Затихший и погруженный в темноту жилой сектор сейчас меня не волновал. Волновал отель за спиной, по стеклам которого периодически пробегали отблески фонарей. Нарушать тишину не тянуло. Тем более — с таким стрелком.

— Пошли, — подвел черту я.

Отойдя от перекрестка я отдал трубу владельцу.

— Теперь-то она на хрена? — поинтересовался тот.

— Увидишь. Садись в машину.

Загнав в салон всю команду и заняв свое место, я обернулся.

— В авариях были? Если нет — напоминаю. До — держаться, после — бить козлов. Козлы — в другой тачке.

— Рекомендую пристегнуться, — добавил я, одной рукой заводя машину, а второй — натягивая ремень — слава богу, их не отрезали.

— Авария? — недоуменно пробормотал капитан.

Пока кэп риторически вопрошал, а остальные пристегивались машина подъехала к перекрестку и свернула. Удерживая стрелку спидометра на цифре десять я прополз первые сто метров и рявкнул — Держись! — втопив «тапок в пол». Грозный рык движка, прыжок с места. Новая стометровка пролетела за две секунды. Перед столкновением я врубил дальний, высветив приближающийся кургузый капот и две белых морды в салоне.

Скрежет! Удар!

Мир погрузился во тьму. Меня швырнуло вперед-назад, по морде хлестнул айрбэг. Громкий столб пара из-под капота, вонь испаряющегося тосола. Оглушенный, я щелкнул ремнем и толкнув дверь плечом вывалился из машины. Темнота, синхронное, затухающее шипение пробитого радиатора и опадающих подушек. Из-под капота доносились отголоски автомобильной агонии.

Хлопнула еще одна дверца. Приглушенный мат.

Обойдя искалеченный передок я оказался перед откатившейся чужой машиной. Сидевший на переднем сиденье вылетел через стекло и прервал полет воткнувшись в бампер. Теперь он лежал меж машин с размозженной головой. Второй, порхнувший за первым, стонал на капоте, усыпанный битым стеклом.

Удар прикладом, тупой костяной стук. Тело захрипело, дернулось и затихло. Меня передернуло.

Обернувшись я увидел четыре тени выходящие из тосольного тумана. Одна прихрамывала, две матерились. Единственная молчащая тащила охапку палок с набалдашниками.

Спрашивать — все ли в порядке, я не стал.

— Веди, капитан! — времени на разведку не оставалось.

Просочившись в приоткрытую калитку, я тормознул замыкавших шествие Саныча и Ивана. — Саныч, мы подежурим. Топай на лайнер. Проверьте там все и пошарьте насчет катера — народ с берега возить. Заведетесь — шумни.

Ярославец кивнул и ушел в темноту двора..

Ваня сгрузил свою ношу на багажник разбитой машины и кажется покосился на меня. Убедившись, что я не собираюсь посягать на его сокровище, он принялся перекладывать драгоценные железки — в темноте раздалось тихое бряканье. Я отвел глаза и разглядев в темноте очертания притулившейся к воротам лавочки, присел на крашенное дерево покрытое росой. Машинально потянувшись за сигаретами и вспомнив усопшего курильщика, я покачал головой и убрал пачку. Перетопчемся.

Бряканье со стороны машины смолкло. Иван подошел и уселся рядом, поставив РПГ между ног и поерзав на влажной скамейке, замер. Теперь мы слушали тишину вдвоем. Она была абсолютной — ни птиц, ни звуков поселка. Даже отзвуки арабских мелодий не доносились в этот медвежий угол.

Да, темна арабская ночь. Луна ушла, звезды притушила дымка. В слабом отсвете едва заметно серела лента дороги — остальное погребла тьма.

— Думаешь придут? — подал голос сосед.

— Надеюсь — нет.

Я и вправду надеялся. Одиночный лязг в темноте — еще не повод вылезать в чертовщину злобной ночи. Хотя… у охраны могла быть связь. Могло не вовремя подвернуться начальство. Мало ли что могло?