Книга Прекрасная Джоан - Молли Хейкрафт

– Ты не могла выбрать более неудачного момента, – сказал он. – Немедленно возвращайся во дворец. Здесь тебе не место!

Я возразила, что приехала посмотреть, как проходит обмен пленными.

– Никакого обмена не будет! – грубо отвечал он. – Саладин снова отказался выполнить обещанное… Я и так потерял много драгоценных недель.

– Обмена не будет? Но зачем же они здесь?

– Мы не можем взять их с собой; не можем и продолжать охранять и кормить их в Акре! Матерь Божья, Джоан, это Крестовый поход, а не Суд любви! Пораскинь мозгами! А теперь… иди, уходи!

Я развернула свою кобылу и поскакала назад, к белым башням и минаретам. Однако не успела я добраться до города, как услышала громкий крик, потом другой. Я обернулась через плечо и увидела, как солдат выхватил младенца у матери и отсек ему голову мечом. Затем он заколол и мать; подняв меч, с лезвия которого капала кровь, он врезался в толпу кричащих от страха пленников, которые, невзирая на свои оковы, пытались прорваться сквозь кольцо окруживших их вооруженных всадников.

Вскоре солдаты моего брата начали убивать мужчин, женщин и детей.

– Останови их! – Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я развернула лошадь и погнала ее назад, к Ричарду. Моя охрана осталась далеко позади. Сердце колотилось так сильно, что казалось вот-вот разорвется.

Я заметила, как от группы людей рядом с братом отделилось несколько всадников, они поскакали мне навстречу и преградили мне дорогу, я увидела, что во главе отряда граф Раймонд. Он был почти так же бледен, как и я.

– Пропустите меня, милорд! – закричала я. – Я должна уговорить брата остановить их. Он не может… так нельзя!

Склонившись к моему седлу, он вынул поводья из моих дрожащих пальцев.

– Выслушайте меня, миледи, прошу вас! – Он развернул мою кобылу мордой к Акре и медленно повел ее вперед. – Ваше вмешательство лишь разгневает короля; вы не в силах остановить это… печальное, но необходимое дело.

– Печальное? Необходимое? Да это чудовищно! Чудовищно! – Внезапно я разрыдалась. Слезы ручьями лились по моим запыленным щекам. – Как вы могли такое допустить, милорд? Это не война… Не священная война! Они убивают женщин и детей…

Мы слышали жуткие предсмертные крики и стоны; я никогда их не забуду. Никогда!

Мы быстро скакали прочь. Моя охрана осталась далеко позади; вуаль развевалась у меня за спиной. Когда мы домчались до городских ворот, уже больше не слышали криков, но, как только въехали в город и медленно двинулись ко дворцу, мне показалось, что я снова их слышу где-то поблизости: те же крики, топот бегущих ног, те же громкие приказы прекратить…

Раймонд сдавленно выругался, и я увидела, что он оглядывается, словно ища другого пути. Очевидно, по-другому добраться до дворца было нельзя, и, когда мы повернули на площадь перед дворцом и стоящей рядом мечетью, мы снова оказались в центре резни, повторяющей ужасную сцену на равнине. В некотором отдалении от нас на могучем жеребце сидел герцог Бургундский, криками поощряя своих людей к убийству закованных в цепи пленников, безуспешно пытающихся спастись от безжалостных мечей.

Ко мне с протянутыми ручками бросилась маленькая девочка. Я нагнулась, чтобы подхватить ее, но ее нагнал солдат и с маху отрубил ребенку голову. Струя крови брызнула на подол моего платья, потекла по мостовой под копыта кобылы…

Я закричала; слезы снова хлынули у меня из глаз. И снова я почувствовала, как у меня забирают поводья. Наконец Раймонд пригнал наших лошадей во внутренний двор дворца. Он молча помог мне спешиться и, сжав мою руку, повел меня по длинным полутемным коридорам на мою половину.

Здесь было пустынно; да и в соседних комнатах тоже никого не было. Некоторое время мы стояли молча, и лишь плеск воды фонтана в саду нарушал тишину. Эта часть дворца была расположена вдали от площади.

Я начала дрожать. Меня бросало то в жар, то в холод. Темные тени поплыли перед глазами.

Его руки нежно обняли меня, поддерживая, не давая упасть. И прежде чем весь мир погрузился для меня во тьму, я услышала – или мне только показалось – его ласковый голос:

– Тише, тише, радость моя… успокойся.

Глава 13

К счастью, после тех ужасных событий мы с Ричардом не виделись много недель. Пока в окрестностях города шла жестокая резня, он с остатками армии выступил на Иерусалим, оставив нас во дворце Акры. Полагаю, что его вынудили устроить побоище, однако женщине трудно смириться с убийством многих невинных людей, убийством, совершенным к тому же по приказу предводителя христиан. Саладин не преминул последовать примеру Ричарда. Нам не вернули наших пленных; их всех либо убили, либо продали в рабство. Святой Истинный Крест, обещанный нам, был переправлен в Дамаск. И обещанного выкупа мы не увидели.

Я пыталась забыть увиденные мной ужасные сцены, но лишь спустя долгое время смогла думать о брате с прежней любовью и спокойно спать по ночам. Часто, лежа без сна, я вспоминала, как хорошо мне было в объятиях Раймонда, и слышала его тихий голос, утешавший меня.

Раймонда я тоже не видела и радовалась этому. Мне требовалось время, чтобы изгнать из сердца любовь к нему. Мысль о том, что он, возможно, тоже любит меня, вызывала во мне смешанные чувства. Брак между нами был невозможен; английская принцесса, вдовствующая королева Сицилии, стоит по своему происхождению неизмеримо выше наследника Тулузы и не может взять его в мужья; заводить же любовника я не хотела. Разумеется, я понимала: многие женщины в моем положении не стали бы колебаться. Но столь легкомысленное поведение я не одобряла – трудно сказать почему. Возможно, из страха. Рожденная в семье, где и отец, и мать презирали моральные устои, я боялась последовать их примеру.

К несчастью, наша жизнь в захваченном городе, где к тому же женщины содержались в строгом уединении, была невыразимо скучна. Вскоре мы затосковали без развлечений и общества.

Бертран де Верден и Стефан де Лоншан, на которых мой брат оставил Акру, свою сокровищницу и нас, были слишком заняты восстановлением укреплений и наведением порядка в опустошенном городе. Изредка они все же навещали нас, но от усталости часто засыпали в креслах. Оба были уже немолоды: Бертран де Верден двадцать пять лет жизни посвятил служению Англии и Ирландии в качестве шерифа, судьи и сенешаля; де Лоншан, родич епископа Илийского, был признан слишком старым для трудного похода на Иерусалим.

Нам оставалось лишь музицировать да вышивать; я рассказывала Беренгарии о счастливой жизни с Уильямом на Сицилии.

Нравы, царившие при нашем тамошнем дворе, сильно отличались от тех, что были приняты в небольшом замке ее отца в Памплоне – старинном и неудобном. Часто она завистливо вздыхала, слушая описания богато обставленных дворцов в окрестностях Палермо и о тесной дружбе между мной и моим дорогим супругом.

В это время юная Бургинь проводила дни перед зеркалом, меняя одни наряды на другие. Она очень сдружилась с Марией де Кордова. Вскоре в Акру вернулся Балдуин Фландрский, который привез письма и распоряжения Вердену и Лоншану от моего брата Ричарда. Он поведал нам еще об одной крупной победе над Саладином и его полчищами неверных.