Книга Волшебные крылья - Барбара Картленд

Она бы просто вновь осадила его за переход на слишком личные темы, а он вовсе не был готов к подобным упрекам.

Лежа в тот вечер в постели, маркиз, к своему удивлению, обнаружил, что не может заснуть. Его тревожили мысли об их разговоре сегодня вечером. Эта девушка снова и снова удивляла его. То он видел перед собой смущенного ребенка, то взрослую, рассудительную женщину. И было в ней еще что-то, некое редкое качество, заставляющее относиться к ней с уважением.

…Маркиз решил, что она уже ничем не сможет поразить его, однако, встретив ее утром в конюшне, он снова был удивлен. Перед ним, освещенная первыми солнечными лучами, стояла прелестная юная девочка в ореоле светлых волос.

Неужели с этим ребенком он беседовал вчера на такие серьезные темы? Уж не приснилось ли ему это? Подобные беседы впору было вести с образованным мужчиной. Маркиз почти не знал женщин, способных поддержать такой разговор, а перед ним была юная девушка, скорее девочка.

— Доброе утро, милорд, — приветствовал его старый грум.

Мина, которая была занята в эту минуту тем, что гладила по носу лошадь и о чем-то ласково разговаривала с ней, повернула голову в сторону маркиза.

— Доброе утро, Эбби, — приветливо кивнул маркиз слуге. — Доброе утро, Мина! Ну как, вы выбрали лошадь, на которой хотите покататься?

Мина бросила быстрый взгляд на грума, и тот недовольно сказал:

— Такая незадача, ваша светлость, что молодая леди хочет скакать на рыжем Светлячке. А я думаю, он никак не подходит для леди, да и опасно на него садиться. Норов-то у него какой! Того и гляди скинет барышню.

— Совершенно верно. Я сам намучился с жеребцом, когда прошлый раз ездил на нем, — согласился маркиз. — Поэтому, я думаю, Мина, вам придется выбрать себе кого-нибудь другого.

— Позвольте напомнить вам, милорд, что вы обещали мне, что я могу взять любую лошадь, какая мне понравится, — напомнила ему Мина с лукавой улыбкой. — И я бы с удовольствием побилась с вами об заклад, если бы у меня были деньги, что Светлячок будет меня слушаться.

Едва она произнесла это, как тут же поняла, что вновь допустила оплошность, упомянув о деньгах. Она лишь надеялась, что маркиз не придаст значения этим словам и просто подумает, что она имела в виду, что у нее нет денег с собой сейчас, в данную минуту.

Однако, чтобы скрыть то, как она расстроилась из-за своей глупости, ведь она снова забыла, что должна играть роль Кристин, Мина отвернулась от стойла, где стояла смирная лошадка, та, которую грум предложил ей для прогулки, и направилась в самый конец конюшни. Там было стойло Светлячка. Конь тревожно ржал и фыркал, требуя к себе внимания со стороны хозяина, который до сих пор не подошел к нему.

Маркиз в конце концов решил, что в том, что произошло в дальнейшем, не было ничего сверхъестественного. Ведь только предыдущим вечером он узнал, как много для Мины значат животные, неважно, птицы или звери.

Девушка смело вошла в стойло Светлячка, в то время как Эбби тихо что-то бормотал себе под нос, выражая явное неодобрение столь безрассудному поступку молодой леди.

Между тем девушка ласково заговорила с огромным конем, погладила своей маленькой ручкой его по носу и, видимо, сумела привести Светлячка в благодушное настроение и уговорить его вести себя хорошо, потому что конь безропотно позволил себя оседлать и ласково потерся мордой о плечо девушки.

Они вывели лошадей во двор, и маркиз, подсаживая Мину в седло, очень беспокоился, сумеет ли она совладать с норовистым конем. Что, если ее излишняя уверенность в своих силах объясняется всего лишь отсутствием опыта? Конь так и рвался из его рук и мог унестись прочь со своей легкой как перышко всадницей.

Мина беззаботно и даже слегка снисходительно улыбнулась маркизу, словно желая сказать, что он ведет себя с ней подобно не в меру заботливой нянюшке, и пустила коня рысью, так что маркизу ничего другого не оставалось, как вскочить на своего жеребца и попытаться догнать ее.

В конце концов ему пришлось с удивлением признать, что Мина оказалась хорошей наездницей, и их поездка прошла очень спокойно, без каких-либо неприятностей или проблем. Мина, разумеется, не могла сказать маркизу, что, поскольку ее отец был постоянно в стесненных обстоятельствах, он покупал только необъезженных и часто норовистых лошадей, а она обычно помогала ему объезжать их.

Именно от отца она переняла эту удивительную способность приручать диких, непокорных животных, так что почти с того самого момента, когда они попадали к нему в руки, они начинали доверять ему, и битва кончалась, едва начавшись.

Можно было называть эту способность магией или колдовством, но Мина знала, что в основе лежали огромная любовь ее отца к животным и уважение к их природе и инстинктам. Он никогда не считал ни одно животное, каким бы маленьким оно ни было, ничтожным созданием. Для него все они несли в себе частицу Бога. И животные чувствовали это, отвечая доверием на доверие.

Мина спокойно ехала впереди, ни словом, ни взглядом не обращаясь к маркизу, словно даже не замечая его. А он тем временем внимательно рассматривал ее стройную фигурку, отмечая и то, как она прямо и ловко держится в седле, как уверенно правит резвым жеребцом. Он слышал также, как спокойно и ласково она разговаривает с конем.

Поведение девушки удивляло его все больше, потому что он никак не мог припомнить, чтобы лорд Лидфорд когда-нибудь слыл знатоком лошадей или хотя бы увлекался ими. Он также знал, что Надин Лидфорд терпеть не могла верховую езду и появлялась верхом на лошади крайне редко, только в самых исключительных случаях.

Они возвращались домой, разгоряченные быстрой скачкой. Маркиз смотрел на девушку, такую взволнованную, с ярким румянцем на щеках и сверкающими глазами, и думал о том, что в этом случае ему скорее надлежит быть учеником, а не учителем. Мина была первоклассной наездницей.

— Я все больше и больше убеждаюсь в своем предположении, что вы — настоящая колдунья, — заговорил наконец маркиз, когда вдали показались очертания Вент Роял. — Вы просто заколдовали Светлячка. С ним у нас постоянно были проблемы с того самого дня, как я купил его.

— Да, он великолепен! — заявила Мина. — Просто он чувствовал, что его боятся, потому и вел себя так плохо. Лошади всегда чувствуют ваше отношение к ним.

— Что ж, возможно, в этом вы правы, — согласился с ней маркиз, — но тогда как вы объясните, что он пытался разбить стойло и зашиб конюха, который после этого две недели был прикован к постели?

— Я научу его, как надо себя вести. Он больше не повторит подобного безобразия, — пообещала она.

— Но как вы собираетесь это сделать?

Мина ответила не сразу.

— Боюсь, что не смогу точно выразить это словами, — задумчиво сказала она. — Но только…

Она чуть было не сказала, что ее отец мог прекрасно управлять животными и она научилась этому у него. К счастью, она вовремя спохватилась, вспомнив о своей роли.