Книга Незнайка в Солнечном городе - Николай Носов

Незнайка взмахнул палочкой и сказал:

— Хочу, чтоб этот осел тоже стал коротышкой!

Не успели Незнайка и Пестренький моргнуть, как вместо осла перед ними появился коротышка. На нем был такой же коротенький пиджачок с узкими рукавами и такой же берет с кисточкой на макушке, только пиджак был не зеленого, а ярко-рыжего цвета; берет же был не синий, а голубой с белыми крапинками. Что касается брюк, то они были такого же ядовитого зеленовато-желтого цвета. Лицом этот коротышка был тоже похож на первого: такие же маленькие черные глазки, длинный чуб, свесившийся на лоб, непомерно длинная верхняя губа, маленький нос с веснушками. Отличие заключалось лишь в том, что у первого веснушки были только на носу, а у этого они сидели и на носу и на щеках вокруг носа.

Осмотревшись с недоумением по сторонам, коротышка наморщил свой веснушчатый нос и не то чихнул, не то фыркнул, мотнув головой. Не взглянув на Незнайку и Пестренького, он подошел к забору, перелез через него и скрылся. Увидев это чудесное превращение. Пестренький онемел от растерянности и, только когда коротышка исчез за забором, спросил:

— Тот?

— Как — тот? — не понял Незнайка.

— Ну, тот это коротышка, которого ты вчера превратил в осла?

— Шут его знает! — развел Незнайка руками. — Я уже забыл, какой был тот. Да ладно, какой-нибудь из двух — тот… Постой, а это еще там кто? — закричал он вдруг.

— Батюшки! Еще один осел! — ахнул Пестренький, увидев длинноухую голову, которая высунулась из открытой двери сарая.

— Вот не было печали! — воскликнул Незнайка. — Придется еще одного превращать…

— Погоди, — сказал Пестренький. — Это, кажется, не осел, а лошадь.

— Что ты! Лошадь гораздо больше.

— Верно, — согласился Пестренький. — С одной стороны — это как будто лошадь, а с другой стороны — осел. Должно быть, просто большой осел, вот и все.

— Э, некогда мне тут с ними возиться! — сказал Незнайка. — Превращу — и дело с концом. Будет на одного коротышку больше.

Пока они разговаривали, осел вышел из сарая и направился прямо к ним. Незнайка поскорей замахал у него перед носом палочкой:

— Хочу, чтоб и этот осел стал коротышкой!

Сказав это, он зажмурился, а когда открыл глаза, осла уже не было, а вместо него стоял коротышка. Он был такой же, как два предыдущих, только немного выше, с такой же длинной губой, а веснушки у него были не только на носу и вокруг носа, а по всему лицу, даже кулаки у него были веснушчатые. Подойдя к загородке, он взглянул в упор на Незнайку и строго спросил:

— Где Брыкун и Пегасик?

— Какие Брыкун и Пегасик? — испугался Незнайка.

— Ну, ослы. Не видал разве, что тут два осла были?

— Не видал, — растерявшись, соврал Незнайка.

— Что ты врешь? Может быть, по лбу хочешь?

— Как это — по лбу? — не понял Незнайка.

— А вот как!

Коротышка протянул через загородку свою руку и дал Незнайке по лбу такого щелчка, что тот чуть не полетел с ног.

— Ах, так! — закричал, задыхаясь от гнева, Незнайка. — Так ты значит, драться? Да я тебя!.. Я тебя!..

— Что ты сказал? — закричал коротышка. — Вот я сейчас с тобой разделаюсь.

И он тут же полез через ограду. Не дожидаясь расправы, Незнайка бросился удирать. Пестренький побежал за ним. Они мчались со скоростью метеоров мимо звериных клеток, а за ними, громко сопя и стуча ногами, как лошадь, бежал новоявленный коротышка. Неизвестно, чем бы кончилась эта погоня, если бы коротышка не растянулся вдруг посреди дороги, зацепившись ногой за корень. Поднявшись с земли, он увидел, что Незнайка и Пестренький уже далеко и ему теперь не догнать их.

— Я тебе покажу! — кричал он. — Мы еще встретимся! Ты у меня попляшешь!

Погрозив Незнайке увесистым кулаком, он сунул обе руки в карманы своих широких зеленовато-желтых брюк и зашагал прочь. Увидев, что опасность миновала, Незнайка и Пестренький вернулись к Кнопочке.

— Где же вы ходите? — сердито спросила она. — Я уже хотела идти искать вас.

— Да за нами тут один сумасшедший осел гонялся, — ответил Незнайка.

— Какой сумасшедший осел?

— Я потом тебе расскажу.

— Это что еще за новости — «потом»! Ты сейчас рассказывай!

Пришлось Незнайке признаться, что это он превратил вчера Листика в осла, и рассказать обо всем, что случилось.

— Вот видишь, Незнайка, какой ты злой! — сказала Кнопочка, прослушав его рассказ. — Разве тебе волшебная палочка для того дана, чтоб 1 ты превращал в ослов коротышек? 1

— Я не злой, Кнопочка! Я все время так мучился из-за этого Листика. Меня совесть совсем загрызла, честное слово! Ты не сердись. Ведь все хорошо кончилось, и теперь Листик уже, наверно, вернулся к Буковке.

— Хорошо еще, что мы прочитали в газете, где искать Листика, — сказала Кнопочка.

Глава шестнадцатая КАК НЕЗНАЙКА, КНОПОЧКА И ПЕСТРЕНЬКИЙ ВСТРЕТИЛИСЬ С ПЕГАСИКОМ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО

Конец дня путешественники провели в зоопарке, так как там оказалось еще много зверей, которых они не видели. Только к вечеру они вернулись в гостиницу и, поужинав, легли спать. На этот раз Незнайку не мучила совесть, и он заснул очень быстро.

Впрочем, он не заснул бы так скоро, если бы кто-нибудь рассказал ему, что среди трех ослов, которых он превратил в коротышек, вовсе не было Листика. В газете произошла ошибка, и, вместо того чтоб напечатать, что найденного осла отправили в цирк, ошибочно напечатали, что его отправили в зоопарк. Вот поэтому Листик так и остался в цирке, а вместо тех ослов, которые были в зоопарке, появились трое коротышек. Первого звали Пегасик, второго — Брыкун, а третьего — Калигула. Хотя в зоопарке Калигула считался обыкновенным ослом, на самом деле он был не осел, а лошак. Как известно, лошак — это нечто среднее между лошадью и ослом, то есть он немного поменьше лошади и чуть-чуть побольше осла. Если из Брыкуна и Пегасика получились коротышки обычного роста, то Калигула вышел довольно высоким. Ростом он оказался в девять с половиной ногтей. Ноготь — это такая мера длины в стране коротышек. В переводе на наши меры ноготь равняется одному сантиметру с четвертью. Помножив девять с половиной на сантиметр с четвертью, каждый может узнать, какого роста был этот Калигула.

Все трое — и Пегасик с Брыкуном, и Калигула — удивлялись происшедшей с ними перемене. Больше всего им казалось странным, что они ходят на двух ногах, а не на четырех, как прежде, и что они как-то вдруг сразу выучились говорить. Но особенно они удивлялись тому, что теперь у них на руках вместо копыт были пальцы. Это почему-то их очень смешило. Стоило кому-нибудь из них взглянуть на свою руку или хотя бы на палец, как его начинало трясти от смеха.