Книга Ярость и рассвет - Рене Ахдие

Через минуту к мужчинам присоединился Тарик, сев напротив Рахима в галерее под открытым небом.

Вскоре перед ними поставили блюда с едой – в маслянистый рис басмати, от которого еще шел пар, был добавлен ярко-оранжевый шафран, окрасивший его центр, к нему – ягненок в пикантном соусе из фиников, карамелизированного лука и терпкого барбариса; шашлычки из маринованного цыпленка с жареными помидорами, которые подавались вместе с охлажденным йогуртом и огурцами; свежая зелень, лаваш с кругами козьего сыра и нарезанной красной редиской, блестевшей яркими цветами на фоне полированного дерева посуды.

Аромат еды смешивался с запахом ароматических свечей, насыщающих органы чувств пряностями и особым настроением.

– Благодаря этому я почти забыл про последних три дня, – сказал Рахим. – Почти.

– Ты хорошо спал, Тарик-джан? – спросил Реза.

– Как и следовало ожидать, дядя.

– Не будь таким огорченным, – проворчал Рахим. – Ты мало отдыхал с момента получения письма от Шази. Считаешь себя непобедимым? Думаешь, для жизни тебе достаточно свежей росы и холодной ярости?

Тарик глянул на своего друга, прежде чем схватить шампур с цыпленком.

– Он прав. Я знаю, что тебе не терпится обсудить наши планы, но для начала нужно позаботиться о себе. – Реза оглянулся через плечо. – Спасибо. Пожалуйста, оставьте нас, – он отпустил своих слуг. Когда они ушли, положил себе порцию риса басмати и рагу из баранины. – Пока вы отдыхали сегодня днем, я сделал несколько запросов, – начал он тихим голосом. – Перво-наперво я продам все, что у меня здесь есть. Нам понадобятся деньги и резвые скакуны, чтобы мы могли быстро передвигаться. Кроме этого, потребуется также поддержка финансами и лошадьми от других. Я прав, предполагая, что твой отец не разделяет нашу точку зрения?

– Мой отец не захочет в этом участвовать, – покорно ответил Тарик. – Скорее всего, если спросить у него, он заречется от любого участия.

Реза кивнул, казалось, невозмутимо.

– Тогда перед нами возникает еще одна проблема. Если твой отец не желает иметь отношения к этой затее, ты не сможешь выставлять напоказ имя своей семьи, не рискуя при этом их жизнями и, возможно, жизнями членов семьи Шарзад. То же касается и тебя, Рахим; аль-Дин Валад – это древнее имя, и твои старшие братья не обрадуются, если ты поставишь под угрозу их се́мьи. Вы должны скрывать свои личности.

Тарик поразмыслил над словами Резы.

– Вы правы, дядя.

– Я того же мнения, но как нам получить поддержку, если никто не знает нас? – вставил Рахим. – Что вдохновит их следовать за нами?

– Оставьте это мне, – продолжил Реза. – Я был одним из главных купцов Рея на протяжении многих десятилетий, и мне известно, как следует преподносить товар. Что-то становится редким и желанным, когда его показывают определенным образом.

– Я не уверен, что понимаю, о чем вы, дядя, – сказал Тарик.

Пламя от факелов сверкнуло в глазах Резы.

– Я сделаю из вас то, что они хотят видеть. Вам только нужно оставаться такими, какими вы уже есть, – сильными юношами и одаренными воинами.

Лоб Тарика покрылся складками, взгляд затуманился.

– Но это все равно не объясняет, как мы собираемся убедить других следовать цели без лидера.

– У нее будет лидер. Ты станешь им, Тарик-джан. Ты дашь этой цели голос. Его отсутствие является причиной, по которой беспорядки на улицах города подавляют снова и снова. Твой голос должен быть таким, что находит отклик, требующим любой ценой уничтожить то, что, как мы видим, действительно лежит в основе нашего королевства… и убить короля-мальчишку.

Рахим стукнул ладонью по столу в знак одобрения.

– Значит, мы намерены собрать силы и штурмовать город? Мне очень хочется этого, но возможен ли такой подвиг в принципе? – спросил Тарик.

Реза сделал глоток вина.

– Это сработает, если мы будем опираться на наши убеждения и воплотим их в реальность. Ваша надежда станет нашим фитилем, а моя добродетельность – пламенем.

Тарик еще раз взглянул на дядю.

– Откуда мы начнем?

Реза отодвинул тарелку.

– Возвращайтесь домой. Мне необходимо время, чтобы закончить свои дела в Рее и определить, кто может примкнуть к нам в нашем деле. Эмир из Караджи, скорее всего, окажет некоторую помощь… двоюродную сестру его жены несколько недель назад постигла та же судьба, что и Шиву. Как только у меня появится возможность, я пошлю за вами.

– А что с Шази? Я не покину Рей, пока…

– Халиф уехал в Амардху сегодня днем. Он не… – Следы скрытой ярости залегли у рта Резы. – Он не убивает своих невест, когда покидает Рей, по-видимому, чтобы не пропустить зрелище. По крайней мере неделю она будет в безопасности.

Тарик немного помедлил, перед тем как согласно кивнуть.

– Тогда, после того как мы заберем Ирзу и Джахандара-эфенди, Рахим и я вернемся домой и будем ожидать вашего послания.

– Джахандар и Ирза? Вы разве не знаете? Они покинули Рей в ночь свадьбы. С тех пор никто не видел и не слышал ничего о них.

– Уехали? Но куда они могли…

– Я думал, они поехали к тебе, Тарик-джан. Ты не получал письмо?

– Письмо Шази. Она не упоминала в нем о своей семье? – спросил Рахим.

– Я не знаю. Я так и не дочитал его.

– Ну конечно, нет, – хмыкнул Рахим.

Реза задумчиво посмотрел на своего племянника.

– В будущем тебе нужно больше обдумывать свои действия. Не торопись, принимая решения. Это будет для тебя весьма полезно.

Тарик втянул носом воздух.

– Да. Я постараюсь, дядя.

– Ты всегда хотел как лучше, Тарик-джан. Именно поэтому я знаю, что у нас все получится.

– Спасибо. За то, что так охотно берете на себя подобное задание.

– Это я должен благодарить вас обоих. Я уже давно не чувствовал такую искру надежды в душе.

Трое мужчин встали из-за стола и двинулись дальше во двор, где Зорая сидела на насесте в импровизированной конюшне, терпеливо ожидая Тарика. Он надел манкалу и свистнул птице. Она перелетела на его вытянутую руку, наслаждаясь вниманием хозяина. Затем легким движением правой руки Тарик направил Зораю в небо, чтобы она могла поохотиться. Птица вскрикнула один раз, перед тем как вознестись к туманной темноте.

Тень от ее летящего тела пробежала по лицу Тарика, на мгновение скрыв его черты от света факелов.

Реза улыбнулся сам себе.

Теперь он знал, за что бороться.

И понял, что ему в этом поможет.

* * *

На следующее утро Рахима разбудил резкий звук металла, ударяющегося об дерево прямо за его открытым окном. Он скатился с постели и неуклюже подошел к подоконнику.