Книга Фея лжи - Лариса Соболева

– Вот и я, – упал он на стул, улыбаясь. – Извини, что пришлось ждать, не рассчитал.

– Понимаю. Ты голоден?

– Как зверь! – Никита придвинул овощной салат, схватил вилку и нож. – Кстати, как продвигается ремонт?

– Медленно. Я первый раз делаю ремонт одна, знаний не хватает, консультируюсь то у соседей, то в журналах ищу советы.

– Прости, помочь не могу – работа.

– А я и не прошу, сама управлюсь.

Официантка принесла шашлык на блюде, источающий аромат угольев, Алиса положила мясо Никите и себе, он заказал бутылку сухого вина. Наливая в бокал, сказал:

– Я пить не буду, меня сразу потянет в сон, а сонный за рулем – убийца. – Себе налил минеральной воды, поднял бокал. – За что пьем?

– За то, чтоб ты перестал заниматься Валериным делом, – огорошила его Алиса.

Никита осушил бокал воды, глядя на нее с интересом:

– Не понял.

– Тебя могут убить, как его. Я этого не хочу.

О, она сделала серьезный намек: ты не безразличен мне, что подтверждалось платьем из разряда нарядных, косметикой на лице, прической. Особо в глаза преображение Лисы не бросалось, но было видно, что она постаралась сделать себя красивей перед свиданием. Надо бы нечто подобное сказать в ответ, она явно ждет от него определенности, но Никита сделал вид, будто до него не дошел подтекст:

– Во-первых, я не занимаюсь Валеркиным делом, а пытаюсь выяснить, кто его враги.

– Это одно и то же.

– Не одно и то же, – возразил он. – Я не знаю Валеркиных тайн, а он поплатился жизнью именно за них.

– А тебе не приходило в голову, что его убил разгневанный муж?

– Чего-чего?! – хохотнул Никита.

– Не смейся, пожалуйста. Мне показалось, Валера лгал мне, не было у него спешной работы, он попросту убегал из дома, то есть от меня к другой. Тому доказательство – сережка, которую ты нашел в сейфе. Только не говори про спичечный коробок, меня он не убеждает, вернее, твоя логика по поводу коробка не убеждает. И вообще, я знаю, о чем говорю. Есть вещи, о которых не расскажешь, особенно мужчине…

– Брось, Лиса, – осадил ее Никита довольно грубо. – Извини, но ты несешь чушь. Тоже мне, нашла современного Отелло!

– Ты как Валера. Оба вы черствые, поэтому думаете, остальные люди такие же, думаете, их не трогает измена, ложь, предательство. А если она подарила Валерке сережку или он забрал у нее на память? И спрятал, посчитав, что в спичечном коробке будет надежней, да и дурацких вопросов никто не задаст – откуда, чья и так далее. К тому же это «Болеро»…

– Что – «Болеро»? – насторожился Никита. Алиса потупилась, свела брови к переносице и закусила губу. Так-с, она проговорилась, теперь пожалела об этом. – Ну-ну, выкладывай, что тебе известно про «Болеро»? – Она – молчок. – Лиса, я очень тебя прошу.

– Ребята из ЧОПа сказали, Валера все время слушал «Болеро», а дома он никогда не включал Равеля… зато держал диск в рабочем сейфе… – Взглянув на Никиту, она поняла, что ему нужны более существенные подтверждения, иначе поднимет ее на смех. – Ну, хорошо, скажу. Он любил заниматься сексом под музыку. А ей, может быть, нравилось исключительно под «Болеро». Валерка, слушая ее музыку, вспоминал о часах, проведенных с ней… Больше скажу, я хотела уйти от него, настолько он изменился. Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

– Если ты перестанешь искать врагов Валеры, то, может быть, они поймут, что мы о них ничего не знаем, и не будут давить меня колесами и душить, а?

Никита не конченый тупица, чтоб воспринимать ее слова как полнейший бред, в жизни и не то случается. В его голове закрутились мысли, лавируя в лабиринтах логики. Допустим, Лиса женским нутром почуяла измену, которая и явилась причиной убийства. Тогда мужчина, звонивший с ультиматумом, и есть обманутый муж. Чем же Лиса ему мешает или может помешать? Ах да! Он полагает, что она знает, кто любовница Валерки. В версию вписывается и сережка. Обманутый муж пытался проникнуть в квартиру, чтоб забрать ее, ибо его величество случай весьма коварен. Вдруг и после смерти Лисы выяснится, кому принадлежит серьга, тогда органы напрямик выйдут на убийцу, то есть на него. Логично. И то, что Валерка накачался спиртным и найден практически голым на берегу, вполне укладывается в версию Лисы.

Никита быстро вообразил мелодраматическую картину происходящего: любовники отрывались в отсутствие мужа, а тут он нагрянул. Любовница в панике, прикрывает нагое тело простыней, дрожит от ужаса. А муж ставит бутыль и говорит, мол, выпьем, мы теперь вроде как родственники. Что не сделаешь, лишь бы уйти с целой головой! Валерка пил, лопоча в свое оправдание глупости типа: извини, брат, мы немножко полежали, а то что голые, так ведь жарко, но между нами ничего не было, клянусь. Учитывая ситуацию, а также волнение и стыд, Валерка надрался под завязку, то есть отключился. Муж взвалил его на плечо, отнес в машину, отвез на дикий пляж, кинул рядом шмотки… М-да, пора, пора писать сказки для взрослых по совету Вишневского. Но между прочим! В этом случае предсмертная записка укладывается в сюжет. Что значит – «повинюсь»? А «Я козел»? Да то и значит: его мучила вина, он раскаивался, хотел завязать…

Бредовые мысли крутились в его голове, на губах Никиты блуждала улыбка, взгляд скользил по сторонам, не останавливаясь ни на ком… Внезапно в мозгу отпечаталось: Лола. Никита поискал глазами ту, которая напомнила о Лоле…

Она стояла достаточно близко, чтоб не обознаться, и кого-то высматривала среди посетителей кафе. Никита приподнялся, полагая, что Лола ищет именно его, хотя о том, что он собрался посидеть в «Киви», не знал никто. Лола прошлась по нему глазами, не заметив!!! Слона-то!!! Впрочем, свет здесь тусклый, специально создана интимная атмосфера для влюбленных парочек. Тем временем Лола вытянула шею, глядя за его спину. Не нашла того, кого искала, двинула прочь…

Он очутился в дверном проеме и обмер. Нет, Никита не из тех людей, которые пугаются вида крови, но красно-бордовой жижи было слишком много. Женщина на кафельном полу, без сомнения, молодая, в голубеньком халатике, обнажавшем стройные ноги. Нижняя часть туловища была повернута боком, а верхняя часть вправо, белые волосы закрыли половину лица, смешались с кровью. Ладони в крови.

Ступая так, чтоб не попасть ногой в кровавую лужу, Никита подошел ближе, надеясь, что ей еще можно помочь. Присел у тела. Не дышит. Он слегка откинул волосы с лица…

Зверюга здесь поработал, не человек. Ножом по горлу… Он представил другую женщину на месте этой и задохнулся. И в виски ударил ритм: та-та-та-там… та-та-та-там… Нарастал, нарастал… Так, наверное, сходят с ума.

Не могло идти речи о «Скорой помощи», только о милиции. Никита выпрямился, достал трубку и нажал кнопки. Долго не отвечал Эдуард Дмитриевич, так ведь ночь, спит сном праведника.

А глаза тянулись к трупу. И ритм тянул мелодию из «Болеро». За это карать надо безжалостно и без всяких пожизненных. Но вот в трубке раздался хриплый голос: