Книга Миром правит любовь - Люси Дейн

Сэнди пожала плечами.

— Допустим, но… как я могу сказать заранее, полюблю своих детей или нет? Если любовь возникнет, значит… полюблю. Но случится это или нет, я пока не знаю. И вообще — ты заставляешь меня произносить какие-то глупости! — сердито добавила она.

— Хорошо, хорошо. Вернемся к прежней теме. Э-э-э… о чем мы говорили?

— О Кевине Коуле, — буркнула Сэнди. — И о вреде, который он наносит окружающей среде своим бизнесом.

— Да-да… В чем же это заключается?

Сэнди вздохнула.

— Хуже всего обстоят дела с лесопилкой. Кевин Коул устроил ее возле лесной речушки, которая впадает в Кеннебек севернее хорошо известного тебе туристического комплекса «Атланта».

— Вот как? — удивился Грег. — Неужели Кевин Коул отважился на несанкционированную вырубку леса? Давненько я о таком не слышал.

Сэнди взглянула на него недоуменно, но в следующую минуту, сообразив что к чему, усмехнулась.

— Думаешь, наносимый природе ущерб связан с незаконной вырубкой? О нет, в этом смысле Кевин Коул очень осторожен. Проблема в другом. Срубленные деревья сплавляются у него по лесной речушке, о которой я только что упомянула, прямо до расположенной ниже по течению лесопилки. Так он экономит на перевозке бревен. Вода сама доставляет их к месту дальнейшей обработки, никаких затрат не требуется. Во время сплава некоторые стволы тонут, но их никто не вытаскивает. Гниющая древесина, а также опилки, которые сгружают в ту же речку, сильно повышают кислотность воды. В результате растения гибнут, живность вымирает, экологический ущерб налицо. Егери говорят, что растительность по берегам речушки поредела. Деревья сначала желтеют, потом усыхают. Процесс затронул даже место впадения речушки в Кеннебек.

— Вот оно что… — протянул Грег. — Получается, испорченная вода течет прямехонько через «Атланту»! А проживающие там туристы купаются в Кеннебеке, ловят рыбу, поджаривают ее на гриле и едят… чего, возможно, не следует делать.

— Именно! — подхватила Сэнди.

— М-да…

На минуту-другую воцарилась тишина. Грег сидел, время от времени поглядывая на Сэнди, но о чем думал, можно было лишь догадываться. Наконец он произнес:

— И обо всем этом ты написала статью?

— Две.

— Хм… И они были где-то напечатаны? Я слышал упоминание о какой-то редакции.

Сэнди кивнула.

— Совершенно верно, о редакции газеты «Портлендер». В этом же издании и были напечатаны мои материалы.

Она заметила, что Грег бросил взгляд на кипу газет на полке журнального столика.

— Ты имеешь какое-то отношение к этой газете?

Сэнди медленно улыбнулась.

— Самое непосредственное — я репортер.

— Ты?!

Что он так удивляется? — подумала она.

— Представь себе. А что, не похоже?

— Нет, просто… — С лица Грега не сходило озадаченное выражение. — Просто я выписываю «Портлендер», и…

— Да-да, вижу, — усмехнулась Сэнди. — Мы уже говорили об этом.

— Но постой… если ты печатаешься в «Портлендере», то, возможно, я читал твои статьи?

— Наверняка, — кивнула она. Затем наклонилась к стопе газет. — Если позволишь?

— О, пожалуйста!

Сэнди вынула газеты из-под стеклянной столешницы, перебрав быстро нашла одну, где ее статья была напечатана на первой полосе, и показала Грегу.

— Взять хотя бы эту…

Он встал, приблизился, взял газету.

— Ну-ка… Да, читал, здесь говорится о новой кардиологической клинике… — Он опустился на диван рядом с Сэнди и через минуту добавил: — Постой, но автор этой статьи Сэнди Байерс!

Сэнди улыбнулась.

— Правильно.

Грег посмотрел на нее, на газету и снова на нее.

— Хочешь сказать, что Сэнди Байерс — это ты?

Она пожала плечами.

— Я Сэнди, фамилия моя Байерс, что тут непонятного?

— Но… как же так… Ты та самая Сэнди Байерс?

— Разумеется, та самая, — проворчала она. — Какая же еще… Почему это тебя удивляет?

Грег озадаченно поскреб в затылке.

— Просто… я представлял себе Сэнди Байерс иначе. Мне казалось, это такая солидная дама, полная, возможно с усиками над верхней губой.

— Какие еще усики? — прищурилась Сэнди.

— Ну, знаешь, они порой вырастают у женщин, — пояснил Грег. — Какое-то эндокринологическое расстройство или что-то в этом роде.

Сэнди метнула него возмущенный взгляд.

— Нет у меня никаких усиков, что ты выдумал!

— Я и не говорю, что есть, мне только казалось…

В глазах Грега застыло растерянное выражение. Вероятно, он никак не мог совместить образ выдуманной Сэнди Байерс с реальной. Мало того — с сидящей на его диване!

— Но если ты действительно Сэнди Байерс, — наконец слетело с его губ, — то… как обстоят дела с той виллой, которую ты мне показала?

Сэнди слегка нахмурилась.

— Не понимаю… Что значит «как обстоят дела»? Я там живу.

— Получается, — медленно произнес Грег, — ты сказала правду, это действительно твой дом?

В его голосе до сих пор сквозило недоверие, поэтому Сэнди гордо вздернула подбородок.

— Я всегда говорю правду!

Грег ошеломленно покачал головой.

— С ума сойти, оказывается, Сэнди Байерс живет совсем недалеко от меня…

— Поверь, я не нарочно выбрала это место, — с некоторой заносчивостью произнесла она. — Мне понравился тот дом, и я его приобрела.

— Давно?

— Два года назад.

— Понятно… — протянул Грег. — А я думал, Сэнди Байерс живет в городе.

— Думал? — вскинула она бровь. — Прости, слабо верится. С какой стати тебе обо мне думать?

Он усмехнулся.

— Я не о тебе думал, а о Сэнди Байерс. Потому что мне нравились ее статьи… то есть, выходит, твои. Хм, я даже представить себе не мог, что Сэнди Байерс такая молодая и…

Он умолк, недоговорив, поэтому Сэнди спросила:

— Что?

— И красивая, — тихо произнес Грег. Их взгляды встретились.

Сэнди не могла видеть себя со стороны, поэтому не знала, что в эту минуту действительно казалась по-особенному красивой. Полумрак гостиной придавал ей таинственности, в глазах мерцали отсветы огоньков, едва заметно колыхавшихся над горевшими на столе свечами.

Взгляд Грега тоже будто приобрел дополнительную глубину и выразительность.

С минуту оба сидели, будто находясь в странном оцепенении. Тишину нарушали лишь тихий шелест листвы в ночном саду и стрекот кузнечиков, которые все никак не желали угомониться, хотя вечер уже плавно перетек в ночь.