Книга Цена наслаждения - Кресли Коул

Шагая от гамака к своему жилищу, она все еще была погружена в свои мысли.

Грант посмотрел ей вслед. Еще раньше он заключил, что ее легко разгадать, но сейчас у него не было такой уверенности. Он раскатал свой тюфяк и вдруг остановился. Эта девушка действительно считала себя погибшей для мира, когда так говорила? Может, она в самом деле потеряла все надежды вернуться назад? Как же она жила, зная, что никогда не будет иметь всего того, что было в ее прежней жизни?

Эта мысль не давала ему покоя. К счастью, теперь все будет по-другому. Она вернется. У нее будут дети, семья, друзья.

Полагая, что сейчас она уже устроилась в своей хижине, Грант крикнул:

– Виктория, когда я доставлю вас домой, у вас будет все, что я вам обещал!

Глава 10

Грант проснулся, когда капля сильно ударила его по лбу. Он чертыхнулся. За первой каплей последовала еще одна, потом следующая, пока на него не обрушился настоящий тропический ливень. Поскольку Грант уже спал здесь при мороси, он сказал себе, что нужно просто принять ситуацию как данность. Однако его двойник перечил, говоря, что эта ночь даже отдаленно не будет похожа на то, что было раньше.

Он поднял глаза на хижину, зная, что внутри ее сухо. Разделить крышу с Викторией или остаться здесь? Он поднялся, но не посмел приблизиться. Решительно настроенный держаться поодаль, Грант подтянул повыше воротник и устроился под большим листом. Похоже, все было не так ужасно...

Когда дождь разошелся и стал забивать дыхание, Грант свирепо выругался и, схватив свой рюкзак, полез наверх. Стряхнув с одежды воду, он вошел в хижину. Уютно устроившись в постели, Виктория, казалось, совершенно не обеспокоилась его появлением. Она даже не привстала со своего тюфяка. Грант снял рюкзак, присел на корточки и, порывшись внутри, убедился, что вещи его насквозь промокли.

Он снова поднялся.

– Я получу огромное удовольствие, – сказала Виктория, – если вы будете гноить себя в мокрой одежде, следуя вашему любимому приличию.

Грант в темноте сердито сверкнул на нее глазами.

– Здесь нет света, – продолжала Виктория таким тоном, будто она имела дело с трудновоспитуемым ребенком. – Ваша скромность не пострадает.

Спать в одной комнате со своей подопечной, и притом без одежды? Это будет лихо!

– Дело вовсе не в моей скромности, – недовольно сказал Грант.

– Тогда в чем?

– В вашей. Отвернитесь хотя бы, чтобы я мог раздеться.

Виктория со страдальческим вздохом перекатилась на бок.

– Ладно уж, занимайте постель Кэмми.

Грант, глядя в потолок, стал снимать с себя мокрые вещи, потом ощупью пробрался к самодельному матрасу из сена.

Напряжение дня сказалось так быстро, что как только он приклонил голову, веки сделались слишком тяжелыми, чтобы противиться чему-либо. В конце концов, что дурного в том, что он спит здесь с ней... при данных обстоятельствах? Временами приходится отступать от правил – такой была его последняя мысль.

Уже через мгновение он был вознагражден самым удивительным сном в своей жизни. Виктория лежала рядом, свернувшись клубочком под лоскутным одеялом, а он гладил рукой ее нежную грудь. Когда он обхватил ее другой рукой, то, к его удивлению, Виктория потрогала его торс, и затем ее рука проследовала ниже.

Грант прерывисто задышал и сомкнул руки вокруг ее груди, чувствуя тепло и невероятную мягкость кожи. Как можно во сне ощущать это совершенство? Со страшным трудом он открыл глаза – и в тот же момент у нее затрепетали ресницы. Ранимая, мягкая спросонья, она была неотразима. По всей вероятности, он все еще спал... Наклонив лицо и приблизив рот к ее губам, он провел большим пальцем по ее соску. Она судорожно вздохнула, и ее бедра подались вперед.

Пока он обводил языком ее губы, рука ее путешествовала внизу, изучая его восставшую плоть. Когда подушечка ее пальца скользнула по влажной оконечности, он содрогнулся и застонал. Если она продолжит трогать его таким образом, он не выдержит. И все же ему очень этого хотелось, ведь он так долго...

Неожиданно в комнату хлынул поток света. Грант замер. Тело Виктории напряглось...

– Поверить не могу! – горланил Йен в дверном проеме. – А я еще глумился над тобой и носился с этой глупой идеей использовать тебя как пример добропорядочного британского джентльмена. Позволь тебе сказать, что теперь я готов нести перед тобой факел!

Йен наклонился и прошел в хижину, сверкая ослепительной улыбкой.

Что за чертовщина? Рука Гранта под покрывалом все еще обнимала грудь Виктории, а ее рука обхватывала его член. Губы девушки вытянулись в тонкую линию, Грант стиснул зубы. Оба резко отпрянули друг от друга.

– Вы только посмотрите на двух влюбленных голубков! – не унимался Йен.

О Боже, какое унижение!

– Убирайся в ад! – Грант швырнул в сторону нахала свой сапог.

Не он ли читал кузену лекции, в которых высказал ему все, что хотел? Но одна неделя пребывания на этом острове подорвала всю работу длиной в жизнь. Неужели он действительно держал руку на груди своей подопечной?

– В ад? – удивился Йен. – Но я уже был там, – насмешливо сообщил он. – Этот чудовищный шторм...

– Где Кэмми? – прервала его Виктория. – Ей хуже?

– Она чуточку страдала от качки, но мы прекрасно через это прошли, – ответил Йен. – Когда я покидал корабль, Кэмми была в своей каюте и читала с той же жадностью, с какой она разоряла наши припасы чая.

– Кэмми? – передразнил его Грант.

– Она сама просила, чтобы я ее так называл. – Йен повернулся к Тори. – Леди Виктория, – сказал он, – позвольте представиться. Йен Трейвик, кузен того самого монстра, что присутствует здесь.

Виктория изучала Йена оценивающим взглядом.

– Спасибо, что вы заботитесь о Кэмми. Не могу передать, как я беспокоилась за нее. – Она сердито посмотрела на Гранта.

– Рад помочь, – осклабился Йен. – Кэмми – замечательная девушка.

– В самом деле, это так. – Виктория с восхищенной улыбкой посмотрела на Йена, точно он был античным героем.

Грант не мог больше сдерживаться. Только она могла так улыбаться... У нее были совершенные белые зубы. Глаза ее так и светились, а на щеке появилась миловидная ямочка. Йен, казалось, тоже опешил и обратил взгляд на своего кузена, словно ожидая указаний. Сейчас, когда она была такая привлекательная... с ее розовыми со сна щеками, с ее густыми бело-золотистыми прядями, курчавившимися вокруг плеч, и ложбинкой посередине оголенной груди, Грант оказался совершенно беззащитен перед всем этим...

А Йен?

Блузка Виктории по-прежнему была открыта, и Грант припечатал свою ладонь к ее груди.