Книга Это моя земля! - Борис Громов

Получив от связистов тяжеленный, будто гранитное надгробие, короб Р-159, запасной аккумулятор и зарядное устройство для него, навьючиваю все это безобразие на себя и топаю вслед за парнями. Страшная все-таки штука – советская армейская связь. Весит «сто пятьдесят девятая» под четырнадцать килограммов. Помню, в Чечне связистам официально разрешено было бронежилет не носить. Во-первых, под сдвоенным весом брони и рации более-менее шустро смог бы перемещаться разве что Шварценеггер, а во-вторых, вражью пулю Р-159 и сама остановить могла не хуже броника. Но зато и устойчивую связь на восемнадцать километров обеспечивает в любой грязи и практически в любом мыслимом температурном диапазоне на «хлыст» штатной антенны. А в комплекте с шифровальным блоком она передаваемый сигнал шифрует так, что у вражины без декодирующего компьютера скорее мозги вскипят, чем он пойманный сигнал расшифрует. Да и с компьютером далеко не факт, что все сложится. Лично мне в армии наш инструктор на занятиях по связи сказал, что зашифрованный «Историком» сигнал расшифровке не поддается в принципе. Все, точка. Может, конечно, и приврал он слегка, для красного словца, но – за что купил, за то продаю. В общем, зверь-машина. Разве что вес… Последнее время, правда, прорвались в войска и «Северки», и «Арбалеты», которые и весят в три-четыре раза меньше, и добивают еще дальше, но те все больше по подразделениям спецназа и разведки, а простые пехотинцы по-прежнему Р-159 на загривке таскают.

– Фу, блин, как же хорошо, что мне ее не на хребтине в Осинники переть, – отдуваюсь я, аккуратно снимая лямки радиостанции с плеча.

– Что, Борь, упрел? – ехидно жмурит глаз Буров. – А я по срочке два года с такой летал, будто безумный лось.

– Вам, десантникам, положено, – шутливо огрызаюсь я, – вы ж крутые, «никто, кроме нас» и все такое. Вот и отрабатывайте свою могучую распальцовку. Как один мой знакомый говаривал: «Понты – дело святое, но только при условии, что они обоснованные».

Ответить мне Андрей не успел – из двери третьего от нас бокса высунулась чумазая физиономия одного из отрядных механов.

– Готов ваш агрегат, парни! Забирайте бегом, а то у нас тут очередь.

– Понял, Славян, уже бегу! – Доставая на ходу из нарукавного кармана «горки» ключи, я быстрым шагом двинулся к боксу.

– Он там белены объелся, что ли? – изумленно выдохнул Тимур, когда увидел метрах в трехстах впереди головокружительный кульбит в исполнении «жигуля»-«пятнашки».

Это да; правда, мне показалось, что одной беленой дело не ограничилось, водитель «жигули́ны» явно что-то покрепче употребил. В общем, летевшая нам навстречу легковушка в сером милицейском окрасе мало того что добрых сто пятьдесят по, прямо скажем, плохонькой дороге выжать умудрилась… Сидевший за рулем деятель еще и скорость перед железнодорожным переездом не сбавил. В общем, взлет, будто с трамплина, короткий полет и кувырок в глубокий кювет получились – Голливуд с его высокооплачиваемыми каскадерами завидует черной завистью.

– Хана, – спокойным голосом подытожил с заднего сиденья Солоха. – Однозначно, без вариантов…

Но оказалось, что водитель «пятнашки» не только сумасшедший, но и чертовски везучий сукин сын – когда наш УАЗ, скрипнув тормозами, остановился на обочине возле места аварии, тот уже выбрался из смятой буквально в гармошку машины. Вот только повел себя как-то неадекватно. Стоило мне открыть дверь, как он кривыми петлями, но довольно шустро, припустил в лес. Нормально так… вроде только что стоял, держась за центральную стойку, и башкой тряс, в себя приходил… А сейчас уже мчится, будто Карл Льюис на стометровке, – вон уже и спина между голыми пока ветками кустов мелькать перестала.

– Убег, – невозмутимо констатирует факт Буров. – С чего бы это? Кстати, машина-то наша, милицейская, а вот гражданин – в цивильном. Да и вообще, если человек так прытко от ментов бежит – дело нечистое…

– Не факт, – справедливости ради возразил я, – на нас же не написано, что мы из милиции. А может, он от каких «оборотней», вроде тех уродов с Садового, пострадавший… Тогда понять можно…

– Или так, – спокойно согласился Андрей. – В любом случае, я за ним по лесу бегать и выяснять, что и как, не собираюсь. Нам Батя других задач наре́зал.

– Факт, – киваю я. – Но машину проверить на всякий случай нужно. Мало ли… Правильно я говорю, Андрей?

Вопрос мой адресован уже не Бурову, а Солохе, который активно, будто китайский болванчик, согласно мотает головой. Да кто б сомневался! Уж кто-кто, а Андрей, будто тот милиционер Терещенко из «Зеленого фургона», завсегда готов «…трохи пошукать вещественных доказательствов».

– Раз согласен – пошли. А вы с Тимуром, – оборачиваюсь я к уже успевшему выбраться из УАЗа Бурову, – на прикрытии. Оружия я у этого мутного типа не увидел, но мало ли…

К разбитой «пятнашке» мы спускались максимально осторожно: лес, даже если листьев на деревьях нет пока – это серьезно, что вполне убедительно продемонстрировали во время Великой Отечественной немцам наши партизаны. Пальнуть из-за деревьев или недотаявших сугробов и сейчас можно – не поймешь, откуда прилетело… И это при условии, что вообще будет кому понимать. Так что – береженого бог бережет. Но все наши старания пропали даром: водитель, похоже, рванул от места аварии во все лопатки и об организации засады даже не думал.

Ничего интересного найти в машине не удалось. По надписям на задних дверях выяснили только, что «пятнашка» из нашей, посадской «вневедомки». Но кто-то машинешку весьма обстоятельно разукомплектовал. В смысле – в бардачке шаром покати, багажник тоже пустой, нет не только вечно валяющихся там, чтоб в салоне места не занимали, средств бронезащиты, положенных патрулю, но и вообще ничего. Только запаска да сиротливо закатившийся в дальний угол маленький огнетушитель. Закрепленная на месте магнитолы «Волна» – для использования по назначению непригодна. С само́й радиостанцией, насколько я могу при внешнем осмотре судить, все нормально, а вот от динамика-микрофона только витой проводочек вниз свисает, с какими-то жалкими осколками черного пластика на конце. М-да, ясно, что ничего не понятно… Ладно, не все загадки в этом мире имеют ответ, по крайней мере, не на все ответ получишь именно ты. Случилось и случилось. Расследование по факту нам проводить некогда, Андрей тут полностью прав. Задачи у нас действительно совсем другие.

Но жизнь, оказывается, порой бывает и щедра. Разгадку мы выясняем буквально через пару километров. На въезде в Осинники, перегородив неширокую, всего по одной полосе в каждую сторону, дорогу, стоит КамАЗ-самосвал с оранжевой кабиной, в кузове и вокруг которого засуетились и явно начали изготавливаться к стрельбе люди. Оба-на, вот тебе и «заезжай в гости». Нормальную такую «встречу в теплой и дружеской обстановке» мне на родине обеспечили…

Резко выжав сцепление и тормоз, останавливаю наш «Хантер» метрах в ста от этой «баррикады» и снимаю с крепления висящий справа от меня микрофон СГУ.

– Алло, земляки, вы там что, сбрендили?! Ружья-то опустите, по милиции стрелять, оно даже в такое время, как сейчас, занятие в корне неправильное! Особенно по лично знакомой милиции! Эй, слышь, я серьезно!!! Стволы в землю, а то мы обидимся!!!