Книга Семь молоденьких девиц, или Дом вверх дном - Элизабет Мид-Смит

– Но у меня нет ничего ценного…

– Это неважно, наоборот, это даже очень приятно, что вы небогаты, – быть богатой так скучно! Но что касается залога нашей дружбы – я вижу, у вас что-то надето на шее, какая-то голубая ленточка. Что у вас на этой ленточке?

– Это половинка сломанной монеты, которую мне дал Джек.

– Ну так вот что мы сделаем: дайте мне эту ленточку с монетой, и я буду постоянно носить ее, а вы возьмите вот это.

С этими словами Вайолет сняла со своей шеи тоненькую золотую цепочку, на которой висел золотой медальон. Она открыла его и показала мне локон золотистых волос.

– Я вам отдам этот медальон, и вы никогда не должны с ним расставаться. Это будет служить доказательством того, как сильно я вас полюбила, – объяснила Вайолет. – В этом медальоне хранятся волосы моей единственной сестры, умершей в младенчестве. Носите этот медальон все время, пока будет длиться наша дружба; то же самое сделаю и я с вашей памяткой. Если же мы наскучим друг другу или что-нибудь нас разлучит, то вы вернете мне мой медальон, а я верну вам вашу ленточку с монетой. Что скажете?

Я стояла в нерешительности, так как мне очень не хотелось расставаться с монеткой Джека.

– Если вы непременно этого хотите, Вайолет… – протянула я.

– Разумеется, хочу! Давайте же скорее, а то кто-нибудь может нам помешать.

Мы быстро обменялись залогами нашей дружбы. Тонкая золотая цепочка Вайолет обвилась вокруг моей шеи, а маленький медальон укрылся за лифом. Вайолет, в свою очередь, надела себе на шею мою голубую ленточку с переломленной монетой.

Едва мы успели совершить этот обмен, как к нам подошел лакей и попросил Вайолет пройти к леди Пенроуз.

Я осталась одна и, напрасно прождав некоторое время возвращения Вайолет, соскучилась. И вдруг у меня мелькнула мысль: а не спуститься ли и мне в подземелье, только ненадолго, чтобы вернуться назад к приходу Вайолет. Сказано – сделано. Я с трудом распахнула тяжелую дверь, ведущую в подземелье, и, не успев войти, очутилась в полной темноте – дверь тут же захлопнулась за мной. Только где-то вдалеке я заметила слабое мерцание удалявшегося фонаря.

– Стойте, господа, стойте! – крикнула я. – Я здесь и иду за вами!

Но мой голос звучал глухо и терялся в гулких сводах подземелья.

Я нисколько не испугалась – по крайней мере, в первую минуту – и побежала вперед, наслаждаясь прохладой после прогулки на солнце с Вайолет. Однако вскоре я поняла, что ноги уносят меня вниз по крутому покатому спуску, так что мне даже трудно было удержаться на месте. Свет от фонаря исчез; холод и сырость начали проникать сквозь мою легкую одежду. Я стала раздумывать, как мне быть дальше. Если бы мне удалось добраться до какой-нибудь стены, я смогла бы ощупью вернуться к выходу. Даже если дверь окажется закрытой, я буду сильно колотить по ней, пока кто-нибудь не услышит и не придет мне на выручку. Но я никак не могла найти дорогу назад: слишком быстро спустившись вниз, в темноте я уже не могла понять, в какую сторону мне нужно повернуть. Между тем я чувствовала, что с каждым шагом спускаюсь все ниже и ниже. Хоть я и не была трусихой, но тут на меня напал страх, тем более, что в эту минуту я сообразила, что, наверное, попала в потайной ход – тот самый, где погибла несчастная леди Энн. Я наудачу круто повернула направо и сильно ударилась головой о каменный свод. Не столько боль мучила меня, сколько мысль, что мне, возможно, еще долго придется пробыть в этом темном подземелье со скользким, пропитанным сыростью полом. Я почувствовала себя дурно, и была рада, что могла хотя бы прислониться к стене, а не спускаться все глубже и глубже в какое-то бездонное пространство.

«Конечно, рано или поздно, но кто-нибудь придет сюда, – успокаивала я себя. – Только приходили бы они уже скорее, а то тут просто задохнуться можно!»

Я стояла неподвижно, решив, что лучше не удаляться от спасительной стены. Скоро я почувствовала голод – мы ведь еще не завтракали, ограничившись легкой закуской. Мне представилось, как другие девицы и Джек с ними, по всей вероятности, наслаждаются вкусным завтраком, причем без меня. Боже мой! Каким чудным, каким прелестным казался мне в эту минуту мир за пределами мрачного подземелья, мир света и тепла! И как я упрекала себя за то, что так часто бывала чем-то недовольной и не умела ценить все те блага, которыми так щедро наделила меня судьба!

Время шло, но никто не приходил мне на помощь. Мне стало невмоготу терпеть, и я двинулась вперед, держась рукой за стену.

Я старалась гнать от себя мысли о леди Энн, но они невольно крутились вокруг ее печальной истории. Много лет тому назад, она, юная девушка, не многим, наверное, старше меня, погибла от голода в этом страшном лабиринте! Может быть, ее фонарь погас и она, как и я, заблудилась в этом мраке…

Когда я слушала этот рассказ там, наверху, при солнечном свете, он не произвел на меня сильного впечатления, но теперь при воспоминании о нем мое сердце замирало от ужаса. А что если меня не догадаются искать здесь?.. Из моей груди уже готов был вырваться крик неподдельного ужаса…

И тут вдалеке я увидела световую точку, приближавшуюся ко мне в темноте, как путеводная звездочка.

Я поняла, что спасена, и уже хотела крикнуть: «Сюда, сюда! Я здесь! Что вы так долго не шли?», но сдержалась, услышав голос Джека, который о чем-то оживленно говорил, и, главное, ему вторил голос Джулии…

– Ах, как тут скользко! – вскрикнула она. – Поддержите меня, Джек.

– Я обниму вас за талию, и тогда вы сможете смело идти вперед. Вот, постойте, я подниму фонарь повыше. Кажется, всем нашим надоело это подземелье, и они ушли; но мы с вами, Джулия, не уйдем отсюда, пока не осмотрим все. Надо же наконец добраться до этого потайного хода. А знаете, Джулия, вы молодец, настоящий кремень! Это мне в вас нравится. Мне очень хотелось бы с вами подружиться, как если бы вы были просто мальчиком, моим товарищем. Что скажете?

– Что ж, Джек, я готова подружиться с вами.

– Вот и отлично! Надеюсь только, что Мэгги не будет чересчур ревновать; она такая странная в последнее время. А знаете что, вот это, наверное, и есть тот самый потайной ход!

Они подошли совсем близко ко мне, но вместо того чтобы окликнуть их, я только плотнее прижалась к стене. Слова Джека, обращенные к Джулии, обожгли меня, как каленым железом; я уже забыла о своем страхе. Мое сердце переполнилось таким жгучим чувством ревности, что оно заглушило во мне все другие ощущения, и я решила остаться на месте, чтобы подслушать их бессердечные рассуждения обо мне. «Когда они уйдут, я пойду за ними следом, – думала я, – а пока воспользуюсь случаем, чтобы убедиться в их предательстве».

– Слушайте, Джулия, – продолжал Джек, – я поделюсь с вами своим секретом. Раньше я никогда не дружил с девушками, поскольку Мэгги была слишком ревнива и всегда требовала, чтобы я занимался только ей.