Книга Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

— Лисавета, проходите в дом. Мы всегда рады гостям. Особенно гостям сына.

У нее еще и ангельский характер. Попрошу веревку с мылом и смотаюсь подальше. Нечего расстраивать добропорядочное семейство трупиком наивной хвисы.

— Пошли, пошли, — подтолкнул меня Ярок.

Мы разместились на большой кухне, где толстенькая, пышущая уютом тетка накрыла нам стол разными вкусностями, непрестанно треплясь о каких-то мелочах и целуя Нелли в макушку. Тот отмахивался и недовольно кривил губы. Я же, вымыв руки, приткнулась на самом краешке широкой деревянной скамьи. Подальше от леди Даяниры, севшей рядом с сыном.

Вот когда они так сидят, он вроде на нее похож. Особенно голубыми глазами. И светлой открытой улыбкой. И ушами! Как меня умиляет этот факт — у Нелли практически нормальные человеческие ушки. Очень миленькие, на мой взгляд.

Раз уж самой с ушами не повезло, хоть за других порадуюсь.

Пока мы с Нелли усиленно питались, Ярок рассказывал о поездке. Причем история моего появления оказалась любопытна даже для меня.

— А потом налетели эти грифоны. Лиске вон всю руку порвали. Она им, правда, тоже не постеснялась ответить. Смелая девочка. Мы этих пташек быстро завалили и заодно сварили, не пропадать же добру. Они по вкусу между курицей и свининой. Ну, встали на стоянку. А к вечеру и отряд подтянулся.

Вот не пойму я, то ли мое обаяние на этого тяжелоатлета воздействует так ударно, то ли здесь что-то не так?

Судя по взглядам леди, которыми она одаривала нашу троицу, — ей тоже не очень понятно.

— Ма, — невинно, аки ангел, захлопал глазами Нелли, — ты не против, если Лиска у нас пару дней поживет? Нельзя ее раненую отпускать. К тому же одну. А там как раз придет время возвращаться в столицу.

— Конечно, не против, — улыбнулась та.

— Спасибо, леди Даянира. — Я скромно опустила взор.

— Было бы за что. Я доверяю чутью своего сына, он не приведет в дом плохого человека.

— Но я не человек. Я хвиса.

— Да хоть русалка.

Нелли кивнул:

— А еще… ма, у тебя нет ничего, во что Лиса могла бы переодеться?

— Дайте попить, а то так есть хочется, что даже переночевать негде, — хихикнула я.

— Конечно, найдем что-нибудь подходящее, — улыбнулась в ответ женщина. — Но сначала я вас всех отмою. Сейчас придет Ондрий и натаскает воды. А вы пока отдыхайте.

— Ну и долго мы еще будем отца ждать? — наморщил нос мальчишка. — Сами натаскаем. Не маленькие.

Мы с леди Даянирой переглянулись, пряча совершенно одинаковые улыбки.

Накупавшись, я переоделась в простое, но крайне удобное платье. В комнате, которую мне выделила леди Даянира, уже вовсю кипела работа — сама хозяйка, похожая на нее мелкая егоза и еще одна девушка лет двадцати разбирали кучу шмотья, сваленного на кровати. Рядом на столике лежали ножницы и целая коробка всевозможных ниток, ленточек, тесемочек и прочей ерунды, столь милой женскому сердцу. Посмотрев на замотанное вокруг моей головы полотенце, они потупили удивленные взгляды.

В общем, следующие часа полтора мы развлекались чем-то напоминающим детскую игру для девочек «Одень Лиску». То есть на меня примеряли, что ни попадя, спорили, снимали, снова надевали, что-то делали, опять надевали, снимали…. И так до бесконечности. Женщины получали удовольствие от этого занятия, и только я, стоя на табуретке в одной маленькой сорочке и шортиках, которые здесь вместо нижнего белья, упорно мечтала скрыться в неизвестном направлении.

В итоге мне достались мягонькие штанишки из тонкой замши цвета молочного шоколада, удобные темно-зеленые шароварчики, а еще целая куча блузок и даже кожаная курточка. Но отдельное спасибо за то чудо, в которое я вцепилась сразу, едва заметив. Это оказался корсет с удобной передней шнуровкой. Что самое интересное, он великолепно держал грудь — неплохая замена современного земного белья — и при этом вполне позволял дышать и даже активно двигаться.

— Откуда у вас такая прелесть?

Моему восторгу просто не было предела.

— В юности я была большой модницей и любила побаловать себя необычными вещичками, — заявила леди Даянира, чуть краснея. — В графствах, конечно, в таком было не походить. А вот в Остаре, где я училась в институте благородных девиц, это было последним писком моды.

— Из всех писков моды белые тапки — самый последний, — холодно заявила я, слезая с табурета. — Мне хочется отдохнуть. Давайте продолжим завтра.

— Конечно, Лисавета, — погрустнела графиня. — Я… я чем-то обидела тебя?

— Нет, что вы. Усталость последних дней, наверное, сказывается.

Женщины подобрали все то, что не подошло и оказалось недомерено, и вышли из комнатки. А я стянула проклятый корсет и все остальное и завернулась в простыню.

Слезы из глаз покатились сами собой. Но у меня даже сил не было их сдерживать. Просто сидела, обхватив себя за плечи, и тихо роняла соленые капельки на белый хлопок.

До чего же абсурдная ситуация. Находиться в доме его бывшей женщины, матери его сына, улыбаться, принимать ее старую одежду, которой, возможно, касались его руки, и понимать, что у меня всего этого никогда не будет.

И эта прекрасная женщина, похожая на ангела милосердия, и обаятельный мальчишка, они были отвергнуты им. И я… жестоко выкинута из его бытия, лишенная права даже на жизнь. Недостаточно хороша.

Однажды я попыталась поцеловать его… вот только кто бы мне позволил. Это ведь не входило в его планы. Да неужели он так разборчив, что не мог немного потерпеть поцелуи ненавистной ему дуры, отважившейся привязаться, поверить в сказку?! И в него.

Хватит, хватит, хватит думать о нем. Хватит терзаться о том, кого никогда и не было. Лишь маска друга, сброшенная в первый же удобный момент.

А она была мне так дорога. И ты, Рейвар, был мне дорог.

Я крепче сжала свои плечи и заскулила:

Мне было больно, было сладко

Смотреть в глаза твои и петь,

О счастье быть домашней шавкой,

Что ты привык во мне терпеть.[2]

Поверх моих рук, судорожно стискивающих плечи, легли чужие, теплые и очень красивые. Длинные музыкальные пальчики — рядом с моими, совершенно обычными да еще и с пообкусанными ногтями.

— Успокойся, девочка. Тш-ш, ты в безопасности, здесь никто не причинит тебе зла.

— Я бы не зарекалась.

— Кто тебя обидел? — заглянула мне в глаза леди Даянира.

— Жизнь. На всю голову.

— А ну прекрати так говорить! Ты умненькая девочка, я же вижу. Но, наверное, доверчивая. Тебе кто-то сделал плохо? Расскажи — может, я помогу.