Книга Правила сближения - Кэролин Крафт

— Ты же не убьешь меня за это, — сказала она и добавила грустно так, печально: — Выходит, если я угадала, то телепат. Хочешь, я тебе чего-нибудь нателепатирую?

Глядя на нее, Магдалин поняла, что долго обижаться на подругу невозможно. Она фыркнула, когда Трикси заморгала глазками, словно рассчитывая ускорить прощение.

И все же на душе какое-то время еще сохранялся неприятный осадок. Кто знает, как отреагировала на выходку компания «чертей», и дай бог не встретиться с ними больше в дороге.

Первое время Магдалин часто посматривала в зеркало заднего вида, наблюдая за машинами. Повинуясь легкой форме мании преследования, открывшейся после злополучной встречи в автошопе да еще подкрепленной сотнями выплывших в уме киношных и литературных историй, она пыталась вычислить — не следует ли за ними какая-нибудь машина, в особенности хорошо запомнившийся ей пикап. Однако никакого преследования не было, и постепенно тревога ушла. Возвращалось ощущение, что дальнейшее путешествие пройдет без сюрпризов.

Все реже попадались крупные населенные пункты. Как только исчезали человеческие жилища и прочие строения, величавые леса вставали по обе стороны дороги. Местность была холмистой — с вершины какого-нибудь особенно высокого из холмов можно было видеть, что зеленые волны леса простираются до самого горизонта. Часто попадались на пути крупные и мелкие озера, прятавшиеся в низинах, нередко подступавшие к дороге. Если в недвижимой воде отражалось яркое солнце — озера начинали маслено блестеть и казались гигантскими блинами, которые разбросал вокруг великан. Ветер попеременно приносил с собой запахи хвои, разнотравья, тинистых озерных зарослей, поросших камышом. Наши путешественницы не переставали восхищаться этой красотой и за каждым поворотом находили для себя что-то новое. Несколько раз дорогу перебегали мелкие зверьки: суслики, белки, и тогда пейзаж разрывал истеричный женский визг, сопровождаемый возгласами: «Ты видела, видела?!. Смотри, смотри!».

Не один раз они останавливались: просто отдохнуть или подкрепиться. Если место оказывалось очень красивым — а так было почти всегда, то не забывали фотографироваться. Трикси не раз сменяла ее за рулем. Пользуясь возможностью передохнуть, Магдалин любовалась пейзажами. Изредка сверяла по карте мили пройденного пути, радуясь тому, что они медленно, но верно двигаются к цели.

Она снова села за руль, когда еще не начало темнеть. А вскоре стало ясно, что до Олбани, следующего означенного на карте пункта ночевки, засветло им никак не добраться. Магдалин прикинула оставшееся расстояние — получалось, что с ее черепашьей скоростью (она начала уставать) приедут туда только к трем часам ночи, не раньше. Она кляла себя за то, что не рассчитали толком суточный маршрут и что не удалось выдержать заданную скорость. Но другого выхода, кроме как продолжать поездку, не было. Тем более что, несмотря на утомление, в сон не клонило. Другое дело Трикси — та уже посапывала, и так крепко, что Магдалин спокойно могла слушать музыку и даже подпевать. Ночная дорога казалась не такой уж сложной для вождения — главное не спешить. Фары хорошо освещали обочину, и, если появлялась какая-либо помеха вроде остановившегося автомобиля или случайного пешехода-автостопщика (Магдалин дала себе слово не останавливаться), она вовремя успевала заметить. Но чем дальше они отъезжали от крупных населенных пунктов, где дорога становилась пустынной, тем сильнее становился соблазн ехать быстрее.

Она хоть и заставляла себя проявлять осторожность, но временами замечала, что указатель скорости переваливал за пятьдесят миль в час, которые она определила максимальными. Вот и сейчас стрелка показывала, что она слишком увлеклась. Надо сбросить газ.

Магдалин отпустила педаль в тот момент, когда ее взгляд перемещался с приборной панели на дорогу. Она увидела, что только что проехала перекресток, даже не заметив его, и неожиданно фары выхватили из темноты какой-то черный комок на дороге. Магдалин не успела даже повернуть руль. Правые колеса один за другим вздрогнули, перескочив через препятствие.

Собака! Я задавила собаку!

При этой мысли ее бросило в жар.

С визгом тормозов она остановила машину. Ремень с щелчком сработал и не позволил Магдалин удариться о рулевую колонку. Магдалин отстегнулась и открыла дверцу. Свежий ночной воздух хлынул в салон и немного отрезвил ее. Магдалин повернулась к Трикси — подруга тоже была пристегнута, но кресло откинуто, спала она крепко, и резкое торможение не разбудило ее. Магдалин вышла из машины. Дорога впереди была совершенно пустынна, а позади, там, где лежало на дороге невидимое в темноте раздавленное животное, мелькнул слабый свет фар, но похоже было, что машина свернула на перекрестке.

Бедная собака, что я наделала! — думала Магдалин, делая шаг за шагом и уже не веря, что несчастное создание могло выжить после наезда.

Как жаль, что в автошопе она не догадалась купить фонарь. Чем дальше отходила она от машины, тем сильнее дорога погружалась в мрак. Ничего было не разобрать, исчезли даже пучки травы на обочине, которые до этого видны были в слабом свете задних фонарей. Магдалин подумала, что, вероятно, прошла мимо, и решила вернуться к автомобилю, чтобы развернуть его и направить свет фар сюда. Она уже не надеялась на чудо и понимала — раз животное не издает ни звука, оно мертво.

Яркий свет вспыхнул от перекрестка и на миг ослепил ее. Магдалин услышала гул приближающейся машины, но глаза ее, испугавшись горящих фар, невольно опустились вниз. Буквально у себя под ногами она увидела размытое пятно, еле заметное в черноте асфальта, — тот самый комок, через который она переехала. По мере того как приближалась машина, комок проявлялся все отчетливее и отчетливее, а вскоре стало ясно, что это вовсе не животное, а рулон какой-то ткани, выпавший, очевидно, из проезжавшего здесь днем грузовика.

Трудно выразимое чувство облегчения взяло верх над страхом — чужая машина была уже в опасной близости. Она притормозила, но водитель, видимо, решил не останавливаться. Он на скорости объехал Магдалин, и она так и не поняла, что это был за автомобиль. Но по силуэту хоть не тот пикап со шпаной — и то слава богу. Зато не сомневалась Магдалин в другом — что ее саму было прекрасно видно.

Когда автомобиль растворился в ночи, девушка, на время совершенно ослепнув, поначалу боялась сделать хоть шаг, чтобы ненароком не пойти к обочине. Затем она повернулась к машине, чтобы хоть немного сориентироваться, но шагнула неаккуратно — споткнулась, и босоножка слетела с правой ступни. Магдалин припала к асфальту, попыталась нашарить ее, но далекие фонари «Импалы» не давали никакого света. Босоножки нигде не было.

— Черт с ними. — Она скинула вторую и босиком направилась к машине.

Садясь в кресло, Магдалин все еще думала о несуществующей собаке.

— Слава богу, что я не стала убийцей, — бормотала она, держа.

Увидев, как Трикси беспокойно шевельнулась, почувствовав сквозняк, Магдалин захлопнула дверцу.

А если бы собака была на самом деле? Если бы я ее раздавила? Наверное, я слишком устала. Скорее бы доехать до любого места, где можно заночевать! — так определила она себе ближайшую цель, заводя двигатель.