Книга Портрет дамы - Диана Стаккарт

Эта работу всегда выполняем мы, подмастерья. С помощью специального приспособления мы наносим рисунок, делая крошечные дырки вдоль каждой линии, создавая таким образом шаблон. Потом мы прикрепляем рисунок к стене воском и, используя технику припороха, переводим его. Один из подмастерьев набивает сделанные отверстия угольным порошком, в результате чего на стене появляются очерченные углем контуры рисунка.

К сожалению, подмастерье, которому поручают эту задачу, тоже с ног до головы покрывается угольным порошком, поэтому, к своему стыду, я сделала все возможное, чтобы избежать назначения меня на эту роль.

Дальнейший ход работы мне уже также был хорошо известен. Как только шаблон был закончен, учитель проверял выполненную работу. Хмурясь и что-то бормоча себе под нос, он вносил свои исправления, попросту стирая угольные линии и рисуя их заново, так, как он считал правильным. Когда наконец он был полностью удовлетворен результатом, Константин, Паоло и Давид обводили рисунок чернилами.

И только после этого начиналась настоящая работа над фреской.

Я положила очередную порцию раствора на стену, представляя, как она будет скоро выглядеть. Каждое утро подмастерье будет покрывать тонким ровным слоем грунтовки часть фрески, написанной учителем предыдущим утром. Это невероятно скрупулезный процесс. Края очередного фрагмента выравнивались и промазывались грунтом, чтобы на законченной фреске не было видно стыков.

И, разумеется, каждый новый слой грунта закрашивал часть шаблона, и его приходилось наносить заново. Пока один из подмастерьев занимался этой работой, другие подмастерья смешивали различные цвета темперы, чтобы получить оттенки, необходимые для фрагмента фрески, который будет выполнен в этот день. Смесь из красящего пигмента, яичного желтка и теплой воды засыхала очень быстро, поэтому краски нужно было использовать в течение весьма ограниченного периода времени.

И только когда эти приготовления были закончены, Леонардо брался за работу.

Это была необыкновенно сложная задача, не допускающая возможности ошибки. Когда свежие краски наносились на покрытый грунтом участок, они впитывались в гладкую поверхность стены и, высыхая, становились ее частью. Иногда учитель позволял нам присутствовать при своей работе, и мы, находясь на почтительном расстоянии, восторгались магическими движениями быстрой кисти в его руке. В другое время он отсылал нас, предпочитая работать в одиночестве. А порою, когда им овладевали скука и беспокойство, он не писал вообще, доверяя эту задачу одному из старших подмастерьев, умеющих копировать его технику.

Сейчас, раз за разом кладя раствор на стену, я вздыхала. Меня терзали смутные подозрения, что как бы мы ни старались поскорее закончить с грунтовкой и нанести на стену шаблон, учитель не скоро появится в этом зале. В конце концов, ему ведь еще необходимо было в двухнедельный срок закончить портрет Катерины и организовать торжества в честь ее будущего жениха, с личностью которого герцог так еще и не определился. И вероятно, он обязательно постарается выяснить обстоятельства вчерашней странной смерти Лидии, несмотря на то, что Моро запретил ему отвлекаться на какие-либо дела, не связанные с предстоящей свадьбой.

— Дино, у меня уже сил нет слушать, как ты вздыхаешь и кряхтишь, словно старуха, — заговорил Тито, резко обрывая ход моих мыслей. — Я тоже нахожу эту работу скучной, но не вынуждаю других выслушивать мои стенания.

Мне в голову пришло с полдюжины остроумных ответов, но я ограничилась тем, что показала ему язык и положила новый слой грунтовки. К сожалению, я не рассчитала движение и часть раствора полетела в Тито.

Он отпрянул и длинно выругался.

— Посмотри, что ты наделал, — воскликнул он, уставившись на свою покрытую пятнами тунику с забавным испугом.

Я пожала плечами и примирительно улыбнулась.

— Извини, Тито, клянусь, я не нарочно. Кроме того, ты и так уже весь покрыт раствором.

— Да, но это случилось по моей собственной вине, — с театральным негодованием возвестил он. — А сейчас меня забрызгал ты… это большая разница.

— Ну и кто теперь похож на старуху? — усмехнулась я и вернулась к работе. Но едва я успела положить следующую порцию раствора, как что-то шлепнулось мне на спину.

— Что это такое?

Витторио и Бернардо захихикали. Оглянувшись через плечо, я увидела у себя между лопаток огромную лепешку белого грунта. Через секунду она с булькающим звуком шлепнулась на каменный пол.

— Извини, — с ухмылкой сказал Тито, демонстративно наливая воду в ведро с грунтом. — Клянусь, я не нарочно.

— Конечно же, нет, — преувеличенно вежливо ответила я, быстро оглянувшись по сторонам.

Очевидно, решив, что сделанный мне нагоняй побудит остальных к более усердной работе, Константин вышел из комнаты. Его отсутствие придало мне смелости. Подождав, пока Тито снова повернул к стене, я зачерпнула полную лопатку грунтовки и бросила в него.

Лепешка смачно приземлилась на его плечо.

Тито от неожиданности вскрикнул. Затем, ухмыльнувшись, он опустил лопатку в ведро.

— Ты развязал войну, Дино. Сдавайся, — потребовал он, грозно размахивая лопаткой. — Или получишь сполна!

— Ни за что!

С этим гордым ответом я зачерпнула грунт. Несколько секунд мы ходили по кругу, не отводя друг от друга глаз, словно воины, готовящиеся обнажить мечи, затем, с одновременным боевым кличем, принялись швыряться грунтовкой.

— Бей его, Тито!

— Отличный выстрел, Дино!

— Два попадания… Дино, он побеждает!

Другие подмастерья побросали работу и присоединились к Витторио и Бернардо. Окружив поле битвы, они хлопали и кричали, чтобы подбодрить нас.

— А! — завопил Бернардо в притворной боли после моего неудачного броска. — Ты промазал по Тито и попал в меня!

У меня не было времени на извинения, потому что как раз в этот момент меня ударило куском грунта прямо в грудь. Даже задыхаясь, я не переставала смеяться. Тито, однако, тоже нес потери. Прицельным броском я метнула снаряд и попала ему в затылок, когда он повернулся за боеприпасами. Он дернулся и выпрямился. Его глаза горели, а на лице сияла широченная улыбка. В руках он держал две лопатки с раствором.

— Это нечестно, — со смехом запротестовала я, хотя немного струсила, поняв, что противник настроен решительно. Мое ведро было пусто, поэтому я осталась безоружной. Кроме того, за время, которое мне потребуется, чтобы добежать до двери и набрать раствора, Тито успеет обстрелять меня с ног до головы.

Пока другие подмастерья подбадривали его выкриками, я бросила учителю мастерок и в отчаянной мольбе прижала руки к груди.

— Прошу тебя, пощади меня, добрый Тито, и я признаю твою победу!

Этот жест отчаяния с моей стороны не был полностью шуточным, потому что я успела представить, на что я буду похожа после его финальной атаки. Впрочем, этому не стоило придавать значения. В независимости от исхода битвы нам обоим придется провести немало времени у фонтана, смывая с себя последствия нашей маленькой битвы.