Книга Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме - Павел Горьковский

Однако, вступив на путь колдовства, графиня изменила прежней привычке — теперь она была готова день и ночь добывать кровь и стала мучить девушек собственными руками: вскрывала служанкам вены, разрывала их плоть стальными щипчиками, даже вонзая в их плоть острые зубы! За ночь проливалось столько крови, что отороченный кружевами подол ночной сорочки графини Надашди мгновенно пропитывался кровью и липкой тяжестью прилипал к икрам. Верным служанкам приходилось посыпать пол золой или крупной солью, чтобы кровь впитывалась, а утром долго оттирать перепачканные стены, отмывать ковры и портьеры, скрывая следы преступного разгула. Но жертв становилось все больше — в помещениях, где проживала графиня, витал тяжелый дух: миазмы от разлагающейся крови, вымыть которую из мельчайших щелей не смог бы и сам дьявол, смешивались с запахом горелого мяса и тяжелыми волнами трупного духа — так могла пахнуть сама смерть, правившая бал во владениях Батори больше десяти лет…

Нюрнбергская (железная) дева: графиню раздражало, если ванна наполнялась кровью слишком медленно, тогда она заказала в Германии высокопроизводительный механизм для убийства, прозванный «нюрнбергской» или «железной девой». Всякого рода механические диковинки самого разного и неожиданного назначения к концу XVI века как раз стали входить в моду среди состоятельных европейцев. Среди изделий механиков-умельцев встречались и «машины любви» для сластолюбцев, и машины смерти — пытка все еще оставалась вполне законной частью процесса дознания. «Железная дева» представляла собой полый стальной шкаф в виде женщины, одетой в костюм горожанки, внутренняя поверхность шкафа была утыкана длинными острыми гвоздями, расположенными так, чтобы их уколы пришлись на самые болезненные места тела, но не причинили пытаемому немедленной смерти. В верхней части «железной девы» имелось отверстие для шеи приговоренного, расположенное таким образом, что его голова оказывалась вне пыточного шкафа, и несчастный мог еще некоторое время отвечать на вопросы своих мучителей. Подвижное дно конструкции позволяло легко избавляться от мертвого тела. По показаниям свидетелей, графиня подвешивала чудовищное приспособление так, чтобы кровь несчастной жертвы «железной девы» стекала прямиком в ванну. Справедливости ради надо отметить, что ни одного подлинного пыточного механизма подобного рода не сохранилось со Средних веков до нашего времени — все, чем располагают археологи, — позднейшие копии, выполненные на основе описаний. Этот факт дал ученым повод утверждать, что леденящие кровь истории о «железной деве» не более чем легенда, созданная в эпоху Просвещения с целью изобличить «животную дикость» Средневековья, но в первую очередь — институт инквизиции. Так что наличие подобной жестокой игрушки у графини Батори всего лишь позднейшее допущение ее недобросовестных биографов.

Но вопреки всем усилиям к графине никак не возвращалась былая юность — она выглядела всего лишь несколькими годами моложе своего возраста. Госпожа Батори терялась — как ей быть дальше: Дорвуля умерла и больше не могла поддержать ее мудрым советом. Тогда на место штатной ворожеи Эржебета пригласила известную ведьму — Майорову из местечка Майвы, в ход пошли колдовские зелья, сваренные из трав, жабьей кожи и света полной луны, и прочие экзотичные вещи. Колдовство, замешенное на крови, было куда опаснее уголовных преступлений — смерть крепостных холопов была рутиной для владетельных сеньоров, хотя по округе уже ползли зловещие слухи, а молоденьких местных красавиц старались прятать подальше от глаз графини и ее верных прислужниц. Будущих жертв приходилось привозить издалека, требовались все новые и новые расходы — Эржебета решилась заложить один из родовых замков. Похоже, со смертью Дорвули лесные духи отвернулись от нее — одна из избитых девушек выжила и сбежала, новый священник, коего призвали отпеть разом девять трупов, заподозрил недоброе и подал жалобу, на расследовании настаивали и опекуны имущества младшего сына графини — Пауля, саму ее задержали при попытке к бегству. Представители власти ворвались в замок и обнаружили в нем бесчисленные свидетельства преступлений от останков и орудий пыток до дневника госпожи Батори с упоминанием более чем шестисот замученных девушек. Во время процесса обвиняемая держалась с поистине королевским достоинством и уверенностью, источник которой многие усматривали в колдовских чарах, а другие — в наличии у высокопоставленной убийцы венценосных покровителей. В любом случае собственная линия поведения позволила ей сохранить земли от конфискации и в дальнейшем передать в наследство единственному сыну Паулю. Биография Кровавой графини — трагическая и страстная — легла в основу фильма «Батори», снятого в 2008 году кинокомпанией Vision Films по сценарию Джона Пола Чаппла, образ Эржебеты на экране воплотила Анна Фрил.

В отличие от скоропостижно скончавшегося папы Иннокентия VIII, владетельная герцогиня Батори прожила жизнь, довольно долгую по меркам своего времени и соответствует классическому образу вампира больше других лиц, описания которых сохранила история. Если верить свидетельским показаниям очевидцев, сделанным во время судебного процесса, графиня кусала свои жертвы, порой выдирала зубами целые куски живой плоти и с наслаждением вкушала кровь, выступавшую в ранах…

Слово «адвоката дьявола». Можно ли безоговорочно верить свидетелям обвинения? — вот самый сложный вопрос, когда речь идет о процессе, в ходе которого применялись пытки. Стартовым толчком к расследованию преступлений госпожи Батори стали не жалобы пострадавших — ведь среди жертв графини предположительно имелись и обедневшие, но знатные девушки, — но исключительно вопросы прав на имущество.

Стоит оговориться, что супруг Батори — граф Надашди, один из богатейших людей во всей Восточной Европе — щедро кредитовал своего патрона короля Матиаша II. Единственным шансом для государя избежать возврата долгов вдове почившего вассала, и больше того — расширить собственные владения за счет конфискованных земель семейства Батори — было выдвинуть законной хозяйке множества поместий и замков обвинение в колдовстве и ереси, поскольку одних лишь уголовных преступлений для изъятия земель у наследников оказалось бы недостаточно. Случай скоро представился — опекун младшего сына графини по имени Имре Медьери обвинил графиню в разбазаривании имущества семьи на том основании, что один из замков заложен. Представители власти проникли в замок, когда хозяйка была за его пределами, воспользовавшись тайным входом, — они могли с равным успехом как обнаружить реальные свидетельства преступлений, так и подбросить сфабрикованные заранее улики — вроде тазов, перепачканных засохшей кровью, орудий пыток, баночек с колдовскими снадобьями или даже поддельного дневника. Ведь ни останков многочисленных тел, ни хотя бы их фрагментов в суде предъявлено не было, родственники многочисленных пострадавших также не спешили явиться в суд и потребовать справедливости. Похоже, лишь пытка помогла заинтересованным лицам получить от домашних графини показания, изобличающие госпожу как кровавую убийцу и колдунью, практиковавшую человеческие жертвы и каннибализм.

Но в деле Кровавой графини даже описанная выше возможность использования фальшивых доказательств отступает на второй план, поскольку вызывает сомнение подлинность самих материалов процесса. Документы стали известны широкой публике в 1720 году благодаря книге по истории Венгрии, написанной и опубликованной иезуитским священником Ласло Туроши. Автор использовал не подлинники судебных документов, а более поздние копии, хотя самоуверенно заверял читателей, что все материалы этой шокирующей истории были изъяты и опечатаны более ста лет назад по приказанию тогдашнего короля Венгрии, приходившегося родней «кровавой графине», и теперь впервые представляются им широкой публике. Омолаживающие кровавые ванны из крови жертв преступлений — вообще свободное допущение отца-иезуита, сделанное на основании местных преданий и легенд, непосредственно в материалах процесса упоминаний о «молодильных ваннах» нет.