Книга Академия магии - Кэролайн Стивермер

Теперь, хотя она не могла бы подобрать слова чтобы описать это чувство даже самой себе, Фэрис охватило странное беспокойство. Получив письмо от декана, она осознавала, что для нее что-то изменилось. Она была уверена в этой перемене, хотя больше ничего понять не могла. В любое другое время такая необъяснимая уверенность ее бы встревожила, а в эту ночь — только радовала. Она студентка Гринло, это ее ночное дежурство, и в эту ночь, как ни в какую другую, действует магия.

Планируя свое дежурство еще в ту пору, когда не слишком верила, что оно ей предстоит, Фэрис решила, что в холодную ночь самым лучшим местом оказался бы сад декана, где стены защищают от ветра.

Придя туда, она обнаружила, что ей трудно стоять неподвижно под дубами. Вскоре стало очевидно, что в саду покоя не будет. Фэрис повернулась, и ей ясно вспомнилось дежурство Евы-Марии. Не удивительно, что подруга обошла почти весь Гринло. Ночное бодрствование влекло за собой совершенно особенные потребности, независимо от погоды.

Фэрис подошла к садовой калитке и в изумлении остановилась: дорогу ей преградила Менари Паганель. Менари держала в руке маленький фонарик, свечу в нем защищали от ветра толстые стекла, придающие пламени зеленоватый оттенок. Она подняла фонарь и посмотрела в лицо Фэрис.

— Куда ты идешь? — спросила Менари. — Или лучше спросить, откуда ты идешь? — В этом странном свете ее лицо выражало не просто обычный интерес.

— Я не знаю, — смущенно ответила Фэрис. — Узнаю, когда найду нужное место.

— Сегодня у тебя тоже дежурство, правда? Останься со мной. Будем вести наблюдение вместе.

Фэрис отпрянула, сбитая с толку неожиданным дружелюбием Менари. А Поганка широко улыбнулась, увидев выражение ее лица. Ночной ветер растрепал ей волосы, превратив их в гриву, а академическая мантия развевалась вокруг тела, подобно огромным крыльям. Хотя на ней не было ни плаща, ни капюшона, казалось, холод ее не беспокоит.

— Это хорошее место для дежурства. — Менари подняла фонарь и оглядела пустой сад.

— Не для меня. — Фэрис двинулась вперед.

Когда она проходила мимо, Менари схватила ее за руку.

— Я серьезно. Я хочу, чтобы ты осталась со мной.

Пальцы Менари на запястье обжигали холодом. Резко втянув воздух, Фэрис вырвала руку.

— Я не могу остаться.

— Останешься. — Менари снова потянулась к ней.

Фэрис отступила назад и наткнулась на кого-то. Первой ее мыслью было: «Декан!» Она едва не вскрикнула, но затем услышала у себя над ухом голос Тириана, своим спокойствием внушающий уверенность.

— Эта юная особа вам досаждает, ваша светлость? — В его ровном тоне звучали скучающие нотки.

Фэрис обернулась. В бледном свете фонаря у калитки сада декана вырисовывалась фигура Тириана, излучающего уверенность. У Фэрис вырвался вздох облегчения, она хотела заговорить с ним, но потом оглянулась на Менари.

Поганка буквально поедала Тириана широко раскрытыми глазами, ее волосы светлым ореолом распушились вокруг лица.

— Так вот откуда ты? — шепнула она Фэрис. Герцогиня бросила на Тириана виноватый взгляд.

— Я должна идти.

— Конечно, — согласился Тириан. — Идите.

Она сделала шаг, и на этот раз Менари не пыталась ее удержать, продолжая с восторгом рассматривать Тириана.

Фэрис повиновалась беспокойному чувству, которое привело ее сначала к подножию башни Корделиона, потом в монастырский сад. Там она остановилась, но тревожное чувство не исчезло. От монастыря она прошла к новой часовне. Потом, уже более уверенно, поспешила к винтовой лестнице.

Поднимаясь по лестнице, Фэрис торопилась, хотя ей пришлось на ощупь находить дорогу в темноте. С каждой ступенькой беспокойство нарастало, оно вело ее куда-то, к какому-то моменту, или к месту, или к моменту, который связан с местом. Она взлетела, задыхаясь, по верхним ступенькам так же быстро, как и по нижним, и, наконец, выбежала через низкую дверцу башенки-перечницы.

После лестницы ей показалось, что на верхней площадке, продуваемой ночным ветром, очень холодно. Фэрис пошатнулась и схватилась за стену, у нее кружилась голова. Перед ней не было ничего, кроме ветра и темноты.

Она стояла неподвижно, опираясь на низкую стенку, и слушала свое прерывистое дыхание. Теперь, когда настоятельная потребность спешить исчезла, Фэрис позволила своему сердцу обрести привычный ритм. Она улавливала все оттенки свиста ветра в шпилях и башнях вокруг нее, но ничего не видела. В конце концов холод вывел ее из неподвижности. Закутавшись в одеяло Натали, Фэрис плотнее подоткнула юбки и присела у основания стены, пытаясь защититься от ветра. Наконец ее дежурство началось.

Время тянулось медленно. Фэрис ждала в темноте. Холод проник в нее. Она застыла, как камни, на которых сидела. Она явственно ощущала, как стихает колледж и городок далеко внизу, по мере того как их окутывает ночной покой. Она оказалась у самого центра мира. Молчаливая и безмятежная, она балансировала в пустоте.

В последний час перед рассветом ветер прогнал облака, и Фэрис увидела звезды. Она вытянула шею, чтобы оценить их смещение по отношению к шпилю над головой. Над ней Святой Михаил и Святая Маргарита охраняли спины друг друга. Она их не видела. Только масса шпиля, черная в черном небе, вырисовывалась на фоне звезд. Ей не нужно было видеть статуи. Они находились там. С Гринло все в порядке, она чувствовала, что это так. Обхватив руками колени, погрузив подбородок в мягкое пуховое одеяло, Фэрис была уверена в каждом камне Гринло. Все было хорошо.

С севера, слабый и далекий, донесся крик гусей. Фэрис выпрямилась. Крик раздался ближе, похожий на лай стаи собак на охоте. Фэрис не могла различить летящих птиц на фоне звезд, но видела их сердцем. Ее память показала ей диких гусей над Галазоном. Фэрис с трудом сглотнула. Дело не в том, что они оставляли позади зиму. Не в том, что они летели туда, где хотелось бы находиться самой девушке. Ее взволновал сам факт их пролета и то, что заставляло их лететь через огромные пространства.

Дикие гуси не просто повиновались зову, который их подгонял. Они отвечали на него собственным криком. Громкость этого крика соответствовала силе ее тоски по Галазону.

Забыв о дежурстве, Фэрис уткнулась лицом в сложенные руки и сидела так, пока не замерли последние слабые звуки их крика. Когда небо опустело, она подняла глаза. На востоке, над темной линией холмов Нормандии, вставало солнце. Фэрис посмотрела вверх. Шпиль все еще смутной тенью виднелся на фоне неба. Звезды полностью пропали из виду. В разгорающемся свете мир был обыденно тихим. Абсолютная тишина ночи исчезла. Внезапно Фэрис задрожала. Она неуверенно встала на ноги, стуча зубами от холода, которого почти не чувствовала во время дежурства.

Когда первые солнечные лучи достигли Галазона, Фэрис медленно начала спускаться по винтовой лестнице. Она знала, что на ее лице нет такого счастливого выражения, как у Евы-Марии. И удивлялась мрачному настроению Джейн после дежурства. Она не видела ничего, кроме звезд, и не слышала ничего, кроме крика пролетевших по небу гусей. Но если ночное бодрствование Джейн было так же бедно событиями, как ее собственное, то оно никак не ухудшило ее магических способностей. Фэрис решила сохранять спокойствие и ничего не говорить.