Книга Шатун - Сергей Шведов

– Что ты имеешь в виду? – испугался за свою мошну прижимистый Борислав.

– Схроны Листяны, – отозвался Щек.

– Но ведь об этих схронах известно Лихарю. И если бы ты знал, сколько он за эти годы потратил, то у тебя пропала бы всякая охота разыскивать схроны его отца.

– Ты заблуждаешься, Борислав. Я не знаю, чьи деньги тратит лже-Лихарь, но жена Листяны, чудом уцелевшая во время разгрома городца, пообещала показать дорогу к схронам своему внуку.

– Какому внуку?

– Сыну Лихаря Урса и Милицы из рода Молчунов, – спокойно пояснил Щек. – Сейчас его кормят твои служки.

– Как ты его нашел?

– Его нашел не я, а боярин Драгутин, и, как ты понимаешь, вытащил он его в большой мир не случайно.

До Борислава уже дошли слухи о появлении на дальних выселках Шатуна, но он никак не предполагал, что эти слухи связаны с прибытием в радимичские земли боярина Драгутина. И уж конечно приезд даджана не случаен. Впрочем, непосредственно Бориславу он ничем вроде бы не грозил. Великий князь Яромир и кудесник Даджбога Солох искали союзников для противоборства с каганом Битюсом, и князь Всеволод все более склонялся на их сторону. Борислав ничего не имел против ссоры Всеволода с Битюсом, ибо их противостояние играло ему на руку. Но случайно или преднамеренно первый удар Драгутина пришелся по одному из самых преданных сторонников Борислава.

– Тебе известно, что князь Твердислав казнен в Берестене два месяца назад?

Щек даже крякнул с досады, услышав неприятную весть.

– Я же предупреждал его, чтобы был осторожнее. Буквально за две семидницы до ранения я был в Берестене. Твердислав вроде бы внял моим предупреждениям.

– Вероятно, он слишком понадеялся на хазар, которых прислал ему каган Битюс. Увы, хазары Твердиславу не помогли. К тому же у хазарского гана Горазда свои виды на Берестень.

На градский стол он посадил малого Будимира, а сам стал при нем дядькой-пестуном.

– Ловок, – усмехнулся Щек. – А в каких отношениях Горазд с ганом Митусом?

– У Митуса к молодому гану полного доверия нет, ибо тот в первую голову за себя хлопочет. Есть и еще одна неприятная новость, ган: в Листянином городце сидит теперь боготур Торуса, и окопался он там крепко.

– И Перуновы ближники смирились со своеволием Всеволода?

– За Торусу хлопотал боярин Драгутин, – ухмыльнулся Борислав. – Ну и кудесница Всемила, по его наущению. А Всемила, как тебе известно, дочь князя Гостомысла Новгородского.

– По слухам, кудесница очень упрямая женщина, – удивился Щек, – как это даджану удалось ее охмурить?

– Охмурил он ее еще двадцать лет тому назад. И плодом их любви явилась дочь, которая настолько дорога сердцу матери, что та держит ее при себе, вопреки заведенному Макошью ряду.

– И прочие ведуньи стерпели столь явное забвение кудесницей незыблемого правила отречения от всего земного?

– Кто ныне блюдет подобные обычаи, ган, – засмеялся Борислав. – Никто бы и не вспомнил про эту Ляну, если бы мы с Митусом не позаботились. После наших усилий среди ведуний начался ропот, но чем он закончится, сказать не могу.

– Ты, кажется, назвал эту девушку Ляной?

– А ты что, знаком с ней?

– Я ведь два месяца провел в Макошином городце и, можно сказать, подружился с зеленоглазой дочерью почтенных родителей, которая обхаживала Лихарева сына. И, как я полагаю, не без причины.

– Драгутин ищет дорогу к Листяниным схронам?

– А почему нет? – отозвался Щек. – Как я понял со слов Искара, сама кудесница проявила к нему интерес.

– Ты, следовательно, веришь в байку о заклятии, наложенном Листяной, которое может снять только человек одной с ним крови?

– Я не байкам верю, ган Борислав, а Горелухе, которая знает дорогу к золоту Листяны.

Борислав не стал продолжать спор со вспыльчивым гостем для которого эта тема была крайне болезненной. Верит он в схроны – и на здоровье, а у Борислава своих дел по горло.

– Боготура Торусу надо избыть из Листянина городца, – сказал Борислав. – К сожалению, я не могу послать туда своих людей – малейшая случайность, какой-нибудь нечаянный свидетель, и все может рухнуть в одночасье. Хабала мне тоже не хотелось бы подставлять до времени. Здесь хитрость нужна, а не сила.

– А где сейчас Рада? – спросил Щек.

– Обхаживает боготура Рогволда, – усмехнулся Борислав. – И очень даже успешно. Хочешь задействовать ее людей?

– А почему бы нет? – пожал плечами Щек. – Они пришлые в наших краях. Всегда можно сослаться на то, что они ищут древние реликвии, похищенные Листяной из храма Кибелы.

– А он их похитил? – тонко улыбнулся Сухорукий.

– Во всяком случае, Рада в этом уверена, – отозвался улыбкой на улыбку Щек. – Не стоит ее разочаровывать. Наоборот, я ей скажу, что дорога к схронам начинается из Листянина городца и Искар, сын Лихаря, выведет ее к нужному месту.

– Разумно. Я на тебя надеюсь, ган. Ты нуждаешься в деньгах?

– Нет, – покачал головой урс. – Было бы странно, если бы в мошне бедного человека Щека, преследуемого за долги, зазвенели вдруг золотые монеты. Городец я беру на себя, Борислав, а за тобой остаются Берестень и боярин Драгутин. Этот человек может сильно нам напортить. И еще: не доверяй лже-Лихарю, во всяком случае, до того как покажешь его мне, и предупреди о моих сомнениях Митуса и Моше.

Борислав задумчиво кивнул головой. Последний раз он видел Лихаря месяцев семь назад. С тех пор тот в Радимичских землях не появлялся. Правда, люди от него приходили регулярно. Надо все-таки показать его Щеку, уж очень убежденно говорит ган о смерти соратника. А прибытие боярина Драгутина в радимичские земли указывает на то, что даджаны пронюхали о планах мятежников. Хорошо бы узнать, кто распустил язык столь неосторожно, ведь о задуманном мятеже знает ограниченный круг лиц.

– Удачи тебе, ган. – Борислав поднял прощальный кубок.

– Удачи всем нам, – отозвался на слова хозяина гость.

Искара не только отменно покормили служки Борислава, но и снабдили всем необходимым на дорогу. Отрок, выходя из ворот гостеприимной усадьбы, довольно посвистывал. Щек же был задумчив и мрачен.

– А ган Борислав разве друг боготура Вузлева? – неожиданно спросил Искар.

– Это вряд ли, – усмехнулся Щек.

– Я это к тому, что мой дядька Доброга плохо отзывался о Сухоруком. Хапает родовая и племенная старшина землю без меры, а простым людям не остается ничего.

– Прав твой дядька, – кивнул головой Щек. – А среди урсов обездоленных еще больше, чем среди радимичей.

– А почто они поднимали на нас оружие? – нахмурился Искар.

– А почто мы их теснили с земель?