Книга На синей комете - Розмари Уэллс

— Папа, мне ведь правда одиннадцать лет. Я же не шучу.

— Медлить нельзя, Оскар. Но я пока не знаю, где тебя спрятать и как спасти. Может, придётся просто исчезнуть из города и скрыться где-нибудь в горах Монтаны. А там, глядишь, и война кончится.

— Пап, есть идея! — воскликнул я. — Садись в пикап и слушай.

Папа сел за руль совершенно удрученный. Нахмурившись и откинувшись на поскрипывающую кожаную спинку, он смотрел вдаль, словно надеялся, что ответ ему явится свыше. Мотор он не заводил — не знал, куда ехать.

— Папа, я знаю, про поезда ты мне не веришь. Ну, про то, как я прыгнул в макет и на двух поездах добрался до Калифорнии…

Он издал слабый звук — не то вздохнул, не то усмехнулся. И, покачав головой, произнёс:

— Тебя перемелет эта чудовищная мясорубка, Оскар. Ты пропадёшь, если я не успею тебя спрятать.

— Папа, можешь меня выслушать? Ну, пожалуйста!

— Хорошо, Оскар. Я слушаю. — Папа поглаживал ручку переключения передач.

— Нам надо найти макет с поездами. — Я пытался говорить разумно и убедительно. — Если у меня получилось один раз, получится и во второй.

— Что ты имеешь в виду?

— Я смогу снова сесть в поезд и вернуться в старое время. В тридцать первый год. Если получится и если я найду этих грабителей, мы с тобой разбогатеем. А до войны будет ещё далеко. Ты сможешь вернуться домой в Кейро, мы выкупим наш дом и даже поезда. Для этого надо найти хороший макет фирмы «Лайонел».

— Но сейчас сорок первый год, Оскар. Тридцать первый остался в прошлом.

— Нет, папа, всё не так. Все года находятся по берегам одной реки. Они существуют одновременно. Так считает профессор Эйнштейн.

— Какой профессор?

— Неважно, пап. Ты мне просто поверь. Поверь и помоги найти макет. Я попробую прыгнуть. Если мне всё удастся, если я вернусь в тридцать первый год, то всего, что происходит сейчас, уже не будет! Ни ранчо мистера Тип-топа, ни твоей одинокой жизни на съёмной квартире. И плакать ты по ночам не будешь.

Папа снова покачал головой.

— Это невозможно, мой мальчик. Человек не может сесть в игрушечный поезд.

— Папа, я это уже делал. И снова сделаю. Я просто положу голову на край макета и представлю, что я такой же маленький, как оловянные человечки на платформе.

Как только мне покажется, что поезда настоящие, всё и произойдёт. Я вернусь в Кейро и первым делом пойду в банк. Там я наверняка припомню лица и имена тех подлецов. Их арестуют, и мистер Петтишанкс выдаст мне десять тысяч долларов. Понимаешь? Ты тут же приедешь домой. И даже лысым не будешь! Ты будешь прежним, а волосы выпадут позже, намного позже.

— Оскар… — Голос у папы дрогнул.

— И мы опять будем вместе. Нам не придётся расставаться.

Папа потёр глаза и вздохнул.

— Ну как же не придётся, Оскар? В том-то и беда, что мы с тобой в любом случае расстанемся. Не успел я обрести давно потерянного сына, как жизнь нас опять разлучает. Случилось удивительное, непостижимое чудо, Бог вернул мне тебя, но тут же решил отобрать. — Таким же глухим и безнадёжным голосом папа говорил, когда продал наши поезда. И тут он добавил знакомую фразу: — Я слышу вой волка, вон там, в горах…

— Пап, давай лучше искать поезд, — перебил его я. — Надо хотя бы попробовать. Не сработает — спрячемся в Монтане, как ты предлагаешь.

Папа вытер руки о штаны. Машина резко тронулась с места.

— Поезд! Легко сказать! — бормотал он. — Макеты стоят бешеных денег. Я не знаю ни одного человека, который может позволить себе такую роскошь в наши дни.

— Давай сходим в магазин игрушек, — предложил я. — Нам не нужно покупать поезд. Просто я хочу примериться, как в него запрыгнуть. Но вот что мне непременно нужно купить, так это одежду. По возрасту. Не могу же я вернуться во взрослом рабочем комбинезоне.

По заброшенным просёлочным дорогам мы выехали к Санта-Монике и покатили вдоль Тихого океана, а потом свернули на бульвар Уилшир и, остановившись у магазина «Для мальчиков», купили одежду на мальчика одиннадцати лет — трусы, брюки, рубашку, ботинки, носки, пиджак в полоску и сумку на молнии. В сумку я бросил мою шоколадку «Херши» — на чёрный день — и пачку билетиков на поезда компании «Лайонел». После этого мы направились в огромный, самый большой в городе, магазин игрушек — «Дом игрушек Миншмана».

Оказалось, что седьмого декабря, в день нападения японцев на Пёрл-Харбор, руководство этого магазина решило разобрать макет с поездами. Теперь все витрины и внутреннее убранство помещения кричали только об одном: война! Повсюду танки, пушки и подводные лодки. И все они были сделаны исключительно из дерева или картона. Никакого металла. Во всю ширину магазина был растянут призыв:

ИГРАЙТЕ В НАШИ ТАНКИ — РАДИ ПОБЕДЫ НА ВОЙНЕ!

А сбоку помельче:

ДЕСЯТЬ ПРОЦЕНТОВ ВЫРУЧКИ ЭТОГО МАГАЗИНА ИДЁТ НА НУЖДЫ НАШИХ ДОБЛЕСТНЫХ СОЛДАТ!

Мы сходили в другой магазин, а потом в третий. Везде продавали миниатюрные бомбардировщики, пулемёты и армейскую форму детских размеров. А ещё — эсминцы, авианосцы, самолёты-разведчики, истребители и зенитные установки. И никаких поездов. Даже одного круга железной дороги нигде не нашли. В последнем магазине нам попался услужливый и разговорчивый продавец, который сообщил, что компания «Лайонел» на время боевых действий остановила производство — чтобы сэкономить металл для военных нужд. Совсем приуныв, мы сидели в пикапе, а на сиденье между нами лежал пакет с одеждой для мальчика.

— Тупик, — наконец произнёс папа. — Поехали лучше в горы. Там я тебя спрячу до конца войны или до отмены обязательного призыва.

— Подожди минуту! — Я достал из кармана кошелёк и, порывшись, вытащил оттуда листок из экспресса «Золотой штат», на котором Голландец написал: «Оскар, если тебе когда-либо понадобится помощь, звони! Удачи!» Дальше шёл телефонный номер в Пасадене и полное имя Голландца. Листок был потёртый, буквы выцветшие.

— Ого-го! Это и есть твой Голландец? — воскликнул папа, прочитав имя. — Значит, он стал кинозвездой! Снимается в каждом втором вестерне. Не думаю, что ты ему дозвонишься. Он теперь настоящая знаменитость.

Глава 8

Ответил приятный женский голос. Я попросил позвать к телефону Голландца, назвав его настоящим именем. Женщина рассмеялась:

— Боже мой! Он же теперь кинозвезда! А почему вы позвонили сюда? А! Да-да, он когда-то дружил с моей дочерью Одри. Они в колледже вместе учились. Он приехал к нам из Де-Мойна на Рождество. По-моему, в тридцать первом году… тогда у них был роман. Но с тех пор мы его не видели. Одри сейчас замужем за адвокатом. Они живут в Нью-Йорке.

— А вы не знаете, как можно разыскать Голландца? — спросил я, ни на что не надеясь.

Она задумалась, постукивая ногтями по трубке, то есть прямо мне в ухо.