Книга Пожиратели стен - Серж Брюссоло

Он умолк и нажал на акселератор.

По дороге им попались два робота, сновавшие среди баков, но машины не обратили на беглецов ни малейшего внимания. Пампкин углядел впереди какой-то заброшенный ангар и направил электрокар прямо к нему. Это оказалось кубической формы строение из проржавевших листов железа. Обветшавшие балки просели, часть крыши провалилась. В углу мерно капал подтекающий кран. Пошарив в темноте, мальчик отыскал старый оббитый бидон, из которого полил доспехи Зигрид, которые уже успели опасно подсохнуть.

— С завтрашнего дня займемся поисками инструментов, — пробормотал мальчик, утомленно опускаясь на пол. — Пора покончить с этой твоей скорлупой…

— Охраны на выходе из лифта не было? — спросила Зигрид.

— Нет, — отозвался Пампкин, — но в этом нет ничего удивительного. Это ведь кабина для высшей касты, такие лифты никто не контролирует.

Мальчик сгорбился, положив голову на сложенные руки и уткнув подбородок в колени.

— Разбуди меня через час, — велел он. — Я пойду стащу нам мяса и гидропонных овощей. Мы ведь не знаем, сколько времени нам придется прятаться.

Зигрид попыталась принять более удобную позу, но после нескольких тщетных попыток отказалась от этой мысли. Она попыталась выглянуть наружу через дыру в стенке, но царившая вокруг искусственная ночь не давала возможности оценить размеры блока. Пригоршня огоньков где-то вдали, вероятно, означала наличие городка или другого поселения.

Девушка прикрыла глаза. Боль продолжала терзать ее тело, накатывая регулярными волнами. Она не решалась пошевелить ногами из страха обнаружить, что ее парализовало.

Через некоторое время Пампкин скользнул в темноту, вооружившись одним только перочинным ножом.

Где-то через час он вернулся, прижимая к груди огромный кусок дряблого мяса и несколько плодов. Они поели в молчании. Мясо было с душком, а фрукты — вялые и безвкусные.

— Что-то здесь не так! — констатировал Пампкин. — То ли оборудование не в порядке, то ли рабочие не выполняют своих обязанностей, но эти продукты не пригодны к употреблению.

Как и в предыдущие ночи, Зигрид почти не спала, держа под рукой бидон с водой и обливаясь всякий раз, когда жар от разогревающихся доспехов становился невыносимым.

По постепенно нарастающему голубоватому отсвету вмонтированных в потолок прожекторов она поняла, что наступил рассвет, но ей пришлось подождать еще некоторое время, пока границы блока стали наконец различимы. Это было огромное помещение около километра в длину и около трехсот метров в высоту. Потолок, как и стены, был выкрашен в голубой цвет, и до самого «горизонта» по нему тянулись нарисованные по трафарету пухлые облака, придавая этому промышленному пейзажу ложную свежесть. Посередине блока высился город с высокими зданиями из стекла и бетона. Со всех сторон город окружала курчавая зелень парков, отделяя его от непривлекательных джунглей из металлических труб и резервуаров, которые сплетались в единый лабиринт, источающий затхлый запах бойни.

Когда Пампкин проснулся, прожекторы уже отмечали полдень, однако город, как ни странно, не подавал никаких признаков кипучей жизни. Только немногочисленные рабочие бесцельно слонялись среди выставленных рядами баков, сунув руки в карманы. Зигрид обратила на это внимание своего юного спутника, который тут же нахмурился.

— Тут происходит что-то ненормальное, — сказал он, пристально осматриваясь по сторонам. — Похоже, все производство почему-то затормозилось. Биологическими культурами никто не занимается, как будто весь процесс был остановлен.

— Мне кажется, они чего-то ждут, — задумчиво проговорила Зигрид. — Какой-то команды или важного решения…

До самого вечера обстановка не изменилась. Рабочие возле баков время от времени собирались в тесные кружки, о чем-то спорили, размахивая руками, а потом снова расходились с хмурым видом.

— Может, забастовка? — поинтересовалась Зигрид, припомнившая это слово из какого-то старого романа.

Пампкин пожал плечами:

— Вряд ли, роботы из службы обеспечения порядка такого не допустили бы.

К вечеру, однако, на город словно обрушилась волна паники. Взъерошенные толпы начали собираться на окраинах, заполоняя улицы. Расстояние приглушало крики, поэтому непонятное массовое бегство происходило в неестественной тишине и как будто замедленно.

Пампкин поморщился.

— Не нравится мне это, — пробормотал он. — Выглядит так, будто кто-то пнул ногой муравейник. Возможно, нам придется бежать. Сейчас я попробую найти какие-нибудь инструменты, чтобы покончить с этими чертовыми доспехами.

Он исчез, оставив Зигрид во власти все возрастающей тревоги.

Наконец он появился, неся в руках лазерный резак, которым наверняка пользовались местные ремонтники для обработки листового железа, и целую охапку инструментов.

— Мне ничего не удалось выяснить, — сказал он, переводя дух и выкладывая на пол свою ношу. — На производственной территории почти никого нет. Можно подумать, все куда-то сбежали!

Зигрид слушала его вполуха. Один только вид крохотной лазерной пушки привел ее в ужас. Чтобы разрезать доспехи, Пампкину надлежало отрегулировать длину луча с точностью до миллиметра. Малейшая ошибка в управлении, одно неверное движение — и огненный луч с шипением взрежет ей грудную клетку, рассекая кости, как тесто.

Мальчик примерно прикинул толщину дерева и поставил длину луча на минимум. Теперь резак выдавал маленький язычок синего электрического пламени, едва ли больше, чем у старинной газовой зажигалки, однако проникающая способность этого лучика превосходила всякое воображение.

Зигрид стиснула зубы, ощущая себя черепахой, которой собрались распилить панцирь.

Пампкин метнул на нее быстрый взгляд.

— Тебе придется смачивать доспехи во время всей операции, — прошептал он. — Иначе тепло лазера высушит дерево за десять секунд, и оно вспыхнет.

Зигрид молча кивнула, не в силах выговорить ни слова.

Пампкин наклонился, прижав дуло лазерной пилы к грубо обработанной поверхности дерева. Мощный прямой луч вошел в него, как в масло, и Зигрид почувствовала слабое жжение между ключицами. Рука мальчика уверенно продвигалась вниз, а Зигрид ежеминутно обливалась водой из бидона для поддержания древесины во влажном состоянии. Кора потрескивала, раскрываясь по мере движения резака длинной раной с почерневшими краями.

Достигнув нижнего края грудного щита, Пампкин принялся за поножи. Зигрид затаила дыхание, поминутно ожидая, что рука мальчика дрогнет и огненное лезвие вопьется в ее мышцы.

Когда наконец каждая часть доспехов была распилена по вертикали, Пампкин ухватил небольшой ломик, вставил его в распил и налег на него всем весом. Деревянная скорлупа лопнула с сухим треском, и острые щепки впились в поясницу девушки, которая не смогла сдержать крика.