Книга Медовый рай - Светлана Демидова

На выходе из Летнего сада четыре парня и девушка играли джаз. Почему-то ухватились за меня, сунули в руки маракасы, и я немного потрясла ими, изо всех сил стараясь успеть за импровизацией уличных музыкантов. Не успевала. Вечно я за всеми не успеваю… Виновато улыбнувшись, возвратила девушке маракасы. Она в ответ улыбнулась мне ободряюще, а парень с саксофоном вытянул вверх большой палец, как бы говоря: мол, молодец, старуха.

Я прошла по набережной возле знаменитой на весь свет решетки и свернула к Марсову полю, где час назад собиралась прятаться в сирени, оплакивая погубленный Летний сад. Нет, пожалуй, он не погублен. Он просто стал другим. Надо свыкнуться с этим и полюбить его таким, каким он стал. А это, между прочим, труднее всего – принять его обновленным и любить, а не пытаться перекроить на свой лад.

Выйдя из метро в своем районе, я поняла, что устала и дико проголодалась. Поскольку знала, что дома в холодильнике абсолютно пусто, если не считать пары яиц и одного огурца, не изрезанных в окрошку, решила пообедать в какой-нибудь недорогой кафешке. Вглядевшись в витрины и вывески заведений, мимо которых проходила, рискнула завернуть на перекус в небольшое кафе «Лира». Рядом с кафе находился антикварный магазин с соответствующим названием «Антик». Взгляд выхватил выставленную в витрине вазу с изображением храма. Что-то в его облике мне показалось знакомым. Вместо того чтобы спуститься в кафе, находившееся в полуподвальном помещении, я подошла ближе к витрине магазина. Я никогда не видела брилевский храм в его первозданном виде, но не ошиблась – это был именно он. По низу вазы шла витиеватая надпись – Брилево. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, я толкнула дверь магазина. Мелодично зазвенели китайские колокольчики над входом, в нос ударил знакомый запах, похожий на запах полироли, которой наш дед обрабатывал свою мебель. Это было и неудивительно. Торговый зал был заставлен старинной мебелью с такими же деревянными кружевами и завитушками, которые я часто пробовала на язык в собственном доме. На полках, подпирая друг друга, теснились статуэтки, шкатулки, вазы, кофейники, часы и предметы непонятного мне назначения из стекла, из самоцветных камней, из мрамора, гранита, из блестящих, отполированных металлов разного цвета. Стены были увешаны гобеленами, шелковыми платками, картинами в пышных рамах и без них, яркими куклами и масками авторской работы. Наверно, много интересного находилось внутри застекленных ящиков на крутых фигурных ножках, но я сразу прошла к стойке владельца магазина и сказала, что хочу купить вазу с витрины, на которой изображен храм из поселка Брилево. Я действовала на автопилоте, даже не удосужилась подумать, нужна ли мне эта ваза. Наверно, лучше всего было бы сразу убежать, громко хлопнув дверью, но мне стало вдруг неудобно. Ну что за детский сад: прибежала, выпалила и убежала… И я в напряжении уставилась на продавца, мысленно ругая себя последними словами и надеясь, что мне скажут: «Ваза не продается. Она является важным элементом декора витрины!»

Высокий хмурый мужчина с глубокими розовыми залысинами и жесткой щеточкой усов окинул меня оценивающим взглядом, под которым я немного съежилась, и назвал сумму. Можно было бы сказать: «Простите, у меня нет таких денег!» – и удалиться под музыку все тех же китайских колокольцев, но я зачем-то кивнула и стала рыться в кошельке. Несколько купюр все-таки не хватило, но я вспомнила, что небольшая заначка лежала у меня в косметичке. Это была чистой воды авантюра – отдавать за вазу, которая только будет терзать душу ненужными воспоминаниями, последнюю заначку, но меня будто кто-то толкал под локоть. Сначала я пыталась рыться в косметичке, держа на весу сумку, потом все же выложила ее на стол. Деньги оказались на дне косметички, и мне пришлось, торопливо извинившись, кое-что выложить из нее прямо перед носом антиквара. Он тут же схватил в руки связку ключей, чем меня перепугал до столбняка. Замерев и прижав к груди руку с тюбиком губной помады, я во все глаза смотрела на залысины мужчины и ничего не могла понять.

– Странным образом вы носите бриллиант, – наконец проговорил он, опять окатив меня холодом взгляда.

– Бриллиант? – не могла не переспросить я.

– Да, вот этот, – и он показал на граненую бусину, оставшуюся мне на память от Мая.

– Не может быть… – прошептала я.

Антиквар все так же холодно усмехнулся и сказал:

– Уж поверьте, я в этом разбираюсь.

– Бриллиант… Я думала, это страз в каком-то ювелирном сплаве. Я ничего не понимаю в драгоценностях…

– Это не сплав. Это золото. Старое. Откуда это у вас?

Я замялась, потом пролепетала:

– Думаю, что не обязана отвечать на ваш вопрос…

– Разумеется. – Антиквар потер мочку уха, потом погладил свои усы и добавил. – Я вообще вас не спрашивал бы, если бы… – Мужчина еще раз коснулся своих усов, которые, видимо, холил и лелеял, и все-таки продолжил: – …если бы у меня не было того, частью чего является ваш бриллиант. Да-с… вот так замысловато пришлось выразиться…

– Что? – выдавила я из себя.

– Сейчас… Подождите, – сказал антиквар и, не выпуская из рук мои ключи, скрылся в подсобном помещении своего магазина. Я не знала, что и думать. В конце концов решила, что побегу в ближайшее отделение полиции, если что, и напишу заявление на предмет беспардонного отъема ключей от квартиры, но тут усатый мужчина вынырнул из-за двери, скрытой тяжелой золотистой портьерой. В одной руке он держал плоскую коробку, обтянутую коричневой кожей, в другой – мои ключи. Положив все-таки их на прилавок, он открыл коробку и развернул ее ко мне. На бархате, такого же глубокого коричневого цвета, как кожа коробки, изящной подковой лежало золотое колье, сверкающее голубоватыми прозрачными камнями. Внутри «подковы» покоилась крупная брошь.

– Вот, извольте взглянуть, – сказал антиквар, – это бриллиантовое колье, а это… – он показал на то, что я приняла за брошь, – …серьга. К сожалению, одна… И вот тут у нее, видите, колечко, на которое крепился ваш бриллиантик. – Мужчина снял с кольца мою бусину и приложил к украшению. Бусина и сережка, без всякого сомнения, составляли одно целое.

Я, онемев, смотрела на антиквара и ждала, что он скажет дальше. Он не заставил себя долго ждать:

– Я, конечно, мог бы просто купить у вас этот камень, и, заметьте, за очень приличную сумму, но дело в том, что мне хочется собрать хотя бы малую парюру.

– Парюру?

– Да, парюру, то есть ювелирный гарнитур, набор ювелирных украшений, подобранных по качеству и виду камней, по материалу и единству художественного решения.

Поскольку я ошалело молчала, владелец магазина продолжил:

– Может, вы скажете мне, каким образом к вам попал этот бриллиант? Может, мне повезет и я как-то выйду на кольцо и браслет, ну… и на вторую серьгу, конечно… Вот посмотрите… – Не выпуская драгоценную коробку, другой рукой мужчина повернул ко мне плоскую панель компьютера, потом что-то набрал на клавиатуре, и на экране появилось черно-белое изображение явно из старинного каталога: на темном шелке сверкал бриллиантами гарнитур в полном составе: колье, браслет, серьги и кольцо. Антиквар между тем продолжил: – Это и есть малая парюра.