Книга Ярмарка чудес - Барбара Макмаон

Наконец настала очередь сольных номеров.

— Мы занимаемся этим для порядка, — сказала Джина, подойдя, чтобы стать рядом с их группой.

— Я планирую разбросать солистов между группами. Но сегодня я просто хочу посмотреть, как все будет выглядеть. Боб, ты и твой аккордеон первые.

Мелодия «Шенандоа» вскоре заполнила пространство. В концовке все одобрительно зааплодировали.

— Хорошо, Сэм Таннер, ты следующий, — сказала Джина с улыбкой.

Мальчик встал и достал скрипку из футляра. Застенчиво оглядевшись, он посмотрел на Анжелику, ища поддержки.

Она одобрительно улыбнулась:

— Ты сможешь это сделать, Сэм. Заставь меня гордиться тобой.

Мальчик открыл ноты, поднес скрипку к подбородку и начал играть песню, которой они занимались все лето. Вскоре все захлопали, заулыбались и выкрикивали слова одобрения. Раздались аплодисменты. Сэм светился от гордости.

— Я знала, что ты сможешь сделать это, Сэм. Ты будешь иметь большой успех на фестивале. — Она обняла его.

— Ты следующая, Анжелика.

Внезапно на нее нахлынула паника. Она стояла, чувствуя себя неуклюжей и взволнованной, как перед людьми в филармонии.

— Вы сможете это сделать, мисс Кэннон, — прошептал Сэм.

Она улыбнулась ему. Он прав, она сможет.

— Я подумала, что сыграю две, если это нормально, — сказала она Джине.

Заручившись ее согласием, Анжелика начала играть отрывок из последней симфонии. Музыка разлилась по поляне, и Анжелика подняла глаза, пытаясь оценить реакцию остальных исполнителей. Большинство улыбались. Она свободно могла видеть каждого. Когда песня закончилась, аплодисменты были искренними.

Она приступила к «Особому оранжевому цветку». Это было быстро и неистово. Когда Анжелика играла, остальные исполнители начинали хлопать, свистеть в знак одобрения и выкрикивать поощрения. Она расслабилась и начала наслаждаться процессом. Окидывая взглядом толпу, она осознала, что была частью собравшихся людей, которые разделяли ту же любовь к музыке. Прямо посредине песни кто-то выкрикнул: «Быстрее!»

Аплодисменты были потрясающие. Она широко улыбнулась и поддерживала свою скрипку, как награду. Те, кто сидели, встали, продолжая хлопать и требовать сделать это снова.

Джина подошла, чтобы обнять ее.

— Сможешь повторить?

— Конечно.

Это гораздо веселее, чем все, что она когда-либо играла на скрипке. Анжелика выступила на бис, и толпа проявила свой восторг. Она никогда не чувствовала такую отдачу, какую получила сегодня. Это было невероятно.

— Хорошо, давайте не будем загружать нашу гостью, — сказала Джина с широкой улыбкой. — Она будет играть на фестивале. Мэри Маргарет, ты следующая.

— Не знаю, хочу ли я выступать после нее, — сказала библиотекарь, с улыбкой смотря на Анжелику.

У нее была гитара, и вскоре она начала петь грустную балладу о потерянной любви.

Сэм пододвинулся близко к Анжелике.

— Спасибо, что помогаешь мне, — прошептал он.

Она потянулась и обняла его:

— Не за что.

После того как все выступили, Джина объявила репетицию успешной и составила список: именно в таком порядке участники будут выступать на самом торжественном мероприятии лета.

Рейчэл Таннер пришла за Сэмом. Когда она услышала, что Анжелика должна была позвонить Кирку, чтобы он приехал за ней, она настояла на том, чтобы отвезти ее домой.

— Мам, я хорошо сыграл. И все хлопали мне! — восторженно кричал Сэм, подскакивая в возбуждении.

— Он изумительно сыграл. Нам всем понравилось, — добавила Анжелика, сидя в машине.

— Уэбб Френсис сказал, что у мальчика есть способности к этому. Спасибо, что позволяете ему практиковаться, даже несмотря на то, что Уэбб уехал, — произнесла Рейчэл Таннер. — Мы действительно ценим это.

— Он многого добьется, если захочет, — сказала Анжелика.

Интересно, так же чувствовали себя ее профессора, когда она достигла славы?

— Мисс Кэннон выбрала «Особый оранжевый цветок» и сыграла его действительно быстро, — произнес мальчик.

— Я люблю эту песню. Это твоя часть на фестивале? — спросила Рейчэл.

— Да, одна из двух. И одна из классической подборки.

— Ты будешь пользоваться исключительным успехом с этой одной песней. Мне хочется послушать одну из песен, которые ты играешь в Нью-Йорке, — сказала она.

Анжелика была довольна тем, как провела день. Все здесь очень отличалось от репетиций для оркестра.

Вскоре Анжелика была дома. Она положила инструмент Уэбба на место и выглянула в окно. Она была слишком взволнована и хотела поделиться своей радостью с Кирком. Она направилась к его студии и осторожно заглянула внутрь. Кирк работал над скульптурой, и она немного подождала, пока он обратит на нее внимание.

Она молча наблюдала за его движениями, тщательно изучая каждую черточку сосредоточенного лица. Он положил нож, взял наждачную бумагу и принялся натирать древесину. Его руки были твердые и умелые. Анжелика часами могла наблюдать за ним. Но кипящее возбуждение этого дня не давало покоя.

— Кирк, — сказала она, заходя внутрь.

Он поднял глаза:

— Уже вернулась? Как прошло? Как ты добралась?

— Мама Сэма подвезла меня. Это было удивительно. Мне понравилось слушать музыку, наблюдать за игрой каждого. Это было великолепно.

Она подошла к столу и посмотрела на скульптуру. Это была одинокая женщина. На ее лице застыло выражение печали, словно она предчувствовала несчастье. Как у Кирка получилось создать подобный шедевр? Он сделал это?

— Это удивительно. Я действительно вижу фигуру, — сказала Анжелика, коснувшись древесины.

— Это приходит со временем. Расскажи мне еще о репетиции.

Она лучезарно улыбнулась ему:

— В целом она не похожа ни на одну из моих прошлых репетиций. Это было так весело! Песни очень сильно отличаются от тех, к каким я привыкла. Это было так волшебно. Я не могла представить ничего подобного. Сейчас мне интересно, смогу ли я вернуться к филармонии. Мы сидели на траве, и каждый поддерживал другого. Это было дико, но весело.

— Музыка есть музыка, различные вкусы для различных народов, — сказал он. — Подумай о радости, которую ты даришь тем, кто посещает филармонию.

— Я догадываюсь. Но это очень сложно — часами репетировать каждый день. Это больше работа, чем удовольствие. Сегодня было приятно поделиться музыкой.

— Ты репетируешь с того дня, как сюда приехала. В чем отличие от Нью-Йорка?

— Не знаю. Это просто… по-другому.

Анжелика взяла нож и принялась сосредоточенно его рассматривать.