Книга Упал, отжался! - Михаил Серегин

Не успели отплясать перед глазами разноцветные сполохи, как в ответ Простакову откуда-то снаружи послышались длинные очереди смачных выражений, но на этот раз высказанных явно местными жителями. Говор родного Саратова Мудрецкий не спутал бы ни с чем. Кабина качнулась, взвизгнула распахнутая дверца, и все тот же местный житель злобно-радостно заорал:

– Попался, сука зеленая!

Тут же донесся слабый взвизг Резинкина – донесся и затих, пропал в чмокающих ударах. Проморгавшись, командир взвода химзащиты не обнаружил в кабине своего водителя, зато в распахнутой дверце виднелся чей-то аккуратно подбритый затылок. Затылок колыхался, и в такт этому движению возле колес «шишиги» коротко вякал Резинкин.

– А ну, прекратить немедленно! – выработанным за год службы голосом рявкнул Мудрецкий, рванул свою дверцу и выскочил на дорогу.

Диспозиция была весьма печальной для химиков. Родной «ГАЗ-66» стоял почти поперек дороги, а на обочине, несколько проехав в сторону Саратова, распахнула дверцы длинная приплюснутая иномарка. «Ауди» – лейтенант машинально отметил четыре серебристых кольца на багажнике. Столь же машинально он скользнул взглядом по серебристой полосе вдоль борта, потом присмотрелся, обнаружил вдобавок к ободранной краске растрескавшееся в мелкое крошево стекло на дверцах и понял, что попал вполне конкретно. Карабкавшийся на подъем «жигуленок» оценил обстановку не менее здраво – развернулся и умчался. Видимо, у водителя был большой опыт выживания в подобных ситуациях. Мудрецкому такого опыта явно не хватало.

Теперь вместо бритого затылка перед Юрием оказался лоб. С коротким «ежиком» прически, выдающимися во всех отношениях и направлениях надбровными дугами и блестящей передней поверхностью, скосом и толщиной своей напоминающей даже совершенно гражданскому человеку о лучших образцах отечественных танков. То, что было ниже головы, относилось уже не к сухопутным войскам, а к Военно-морскому флоту. Нет, нет, тельняшки там не наблюдалось. Зато размеры туловища, к которому была приделана башня-голова, были крейсерскими. Или даже линкоровскими. Словом, очень мощное было туловище, наводило на оторопь и размышления. Первая мысль, пришедшая в голову Мудрецкому, к делу почти не относилась: «И как он в машину залез?!» Вторая была уже ближе к происходящим событиям: «А я-то какого черта вылез?!» Третьей, увы, не было дано. Третья оказалась лишней, потому что время, потраченное на ее появление, помесь линкора с танком использовала полностью, без остатка и с толком: обернулась в сторону нового действующего лица дорожной драмы, плавно пролетела вдоль тупого лба «шишиги», поймала не успевшего даже испугаться лейтенанта в прицел и произвела залп главным калибром. Слева снизу, куда-то между виском и подбородком. Точнее установить не удалось: в голове Юрия громыхнул разрыв, взметнулось перед глазами белое пламя, а потом ударная волна подняла командира химвзвода, пронесла по воздуху несколько шагов, перевернула и не слишком бережно опустила на пыльную обочину.

– Слушай, там чего-то не то... – забеспокоился в кузове Леха Простаков. До сих пор он предпочитал мирно подремывать, понадеявшись на предназначенное для всех и всяческих разборок начальство, но теперь, похоже, командовать приходилось ему самому. После грозного окрика Мудрецкого последовал всего один удар, затем звук падающего тела – и тишина. Своего взводного Леха знал хорошо, и поверить в то, что он способен свалить кого-то одним ударом, не мог даже спросонок. Тем паче что этот «кто-то» практически мгновенно подавил сопротивление Витьки Резинкина – парня не самого слабого и достаточно опытного. В общем, у Простакова имелись все основания для беспокойства, и теперь он напряженно искал в темноте кузова своего кореша Валетова – непревзойденного специалиста по направлению и использованию недюжинной Лехиной силы.

– Ну-ка, сдвинь этот ящик. – Фрол не замедлил объявиться и выдать ценное указание. – Вон тот, желтый...

– Да какой там ящик! – возмутился Леха. – Ты что, не слышишь, там наших бьют!

– Слышу, слышу, – пробормотал Валетов. – Ты давай, давай, работай, не отлынивай! Ага, вот так... Черт, не здесь. Ну, теперь вон те два, зеленые. Ну-ка, Багор, вцепился и помог! Взяли, взяли, осторожненько...

– Да пошел ты на хрен со своими ящиками! – окончательно потерял терпение Простаков. – Там Витьку мочат, а мы тут копаемся!

– Ага, еще и летеху нашего, – отметил Фрол, вытаскивая из раскопанного совместными усилиями нижнего ящика огромную пятнистую трубу. – Третьим будешь?

– Не понял... – Леха несколько опешил.

– Я вижу, что не понял, – горестно вздохнул Валетов, вертя трубу в руках и пытаясь разобрать в темноте полустертые белые буквы на ней. – В кого-то мы, товарищ младший сержант, врезались. И ребятки там, видать, ехали не самые простые и слабые. – Труба щелкнула, у нее обнаружились две ручки, а на концах приветливо открылись круглые зеленые крышки. – Значит, так, слушай мою команду...

Тем временем события на вечернем асфальте получили не вполне законное, но вполне понятное продолжение. Очнувшийся от жесткого приземления Мудрецкий взмахом головы попробовал разогнать мельтешащих перед ним светлячков и через несколько секунд снова разглядел перед собой лобовую броню с короткой стрижкой. После чего Юрий снова взлетел в воздух – на этот раз подхваченный могучей рукой за смявшийся на груди камуфляж.

– Так, бля, сопель драный, – пророкотало из-под брони. – Ты попал, понял? Ты мне должен за эту тачку столько, сколько у всей твоей ссаной армии нету, ты понял? Не, ну ты понял? Ты понял, как ты попал?

– Прекра-хр-хр... – геройски прохрипел Мудрецкий и попытался дотянуться до кобуры. Он все понял, он не собирался погибать, до последней капли крови защищая вверенное ему казенное имущество, – вот только этот верзила прикончит, скорее всего, сразу, а Копец – нет. Копец будет издеваться долго-долго. А майор Сытин, вероятно, будет стоять рядом и подавать советы, вобравшие в себя тысячелетний опыт мастеров силового дознания и форсированного допроса. Так что лучше уж...

Расчет оказался верным. Свободная рука хозяина «Ауди» перехватила показавшийся из кобуры пистолет, легко перевернула «макаров» и припечатала рукоятку личного оружия ко лбу законного владельца.

Вторая рука через секунду разжалась, и лейтенант пыльным мешком рухнул под ноги.

– Это была большая ошибка, – рокот приобрел знакомые интонации бессмертного Терминатора.

В это время зашевелился Резинкин. Реплику из известного фильма он отнес на свой счет, замер на асфальте и попытался больше не двигаться. Потом все-таки решил оценить обстановку и осторожно приоткрыл один глаз.

Хорошо были видны только колеса и побитый борт «Ауди». И еще – четыре пары ног. Три пары были весьма стройными и прекрасно просматривались гораздо выше коленок – до самых блестящих тряпочек, обозначающих не то очень короткие юбки, не то очень широкие пояса. Четвертая пара вызывала гораздо меньшее желание познакомиться со всем, что на ней передвигалось. Тем более что передвигалось оно как раз в сторону лежащего Резинкина. Судя по размеру и качеству ботинок, их владелец был уменьшенной копией стриженого Терминатора. Впрочем, не так уж намного уменьшенной.