Книга Обреченные эволюцией, или Новые приключения мусоров - Андрей Воробьев

Сам начальник РУВД после окончания строевых занятий тоже был не в лучшей форме и непроизвольно хватался за сердце…

* * *

На следующее утро между стоящими напротив изгаженного здания двумя старыми автобусами “Икарус”, внутрь которых временно переселились службы РУВД, метался корреспондент свежеиспеченного журнала “Крыминальный отделъ” и хватал проходящих милиционеров за рукава бушлатов и шинелей.

– Это теракт? – ныл прыщавый писака. – Ну скажите, это теракт?

– Разбираемся, – важно бросил Чердынцев, проводящий развод нарядов ГШС.

В здании РУВД работали согнанные со всего района сантехники и немногочисленный отряд МЧС, проводивший дегазацию помещений.

Корреспондент сунул нос в один из автобусов, но был грубо послан невыспавшимся Дукалисом и ушел греться в припаркованные неподалеку синие “Жигули”.

Рядом с Анатолием сидел Ларин и курил, вполуха слушая наставления Соловца по методике работы с делом пропавшего писателя. У начальника ОУРа совершенно вылетело из головы, как он лично, правда по указанию подполковника Петренко, принимал меры по трансформации заявления генерального директора “Фагота” в ничто и проводил по телефону воспитательную работу с самим Трубецким, его адвокатом и начальником охраны издательства.

На заднем сиденье “Икаруса” спал Казанова, проведший ночь в бесплодных попытках закадрить какую-нибудь даму из отряда МЧС и нарвавшийся в результате на пудовый кулак старшего группы, когда полез под куртку к супруге командира отряда…

К автобусам, поддерживая друг друга, подбрели бледные и шатающиеся Волков с Чуковым.

– Ого! – сказал Чердынцев. – Явились, голубки!

– И что здесь случилось? – тихо осведомился инспектор по делам несовершеннолетних, смотря на мир сквозь щелочки припухших глаз.

– Террористы, – свистящим шепотом поведал начальник дежурной части, которому очень понравилась мысль корреспондента “Крыминального отдела”.

– А-а-а, – выдохнул дознаватель Чуков, с трудом разлепив намазанные противовоспалительной помадой губы. – Сейчас это сплошь и рядом…

Парочка недообмороженных постояла и двинулась к дверям автобуса, откуда неслись рубленые фразы Соловца.

Из– за урны выскользнул хитрый журналист и сунул под нос Чердынцеву маленький диктофон. Это жертвы теракта?

– Нет, – майор ладонью отодвинул диктофон. – Это наши сотрудники, пострадавшие во время задержания особо опасных преступников…

– Каких?

– Это вам знать не положено, – гордо ответил начальник дежурной части и повернулся спиной к корреспонденту.

– Ну мне же надо о чем-то писать, – опять застенал собкор “Крыминального отдела”.

– Пишите что хотите, – отрезал Чердынцев, не поворачиваясь…

Этот ответ майора в дальнейшем привел к целой цепочке происшествий, хоть и не связанных напрямую с героями нашего повествования, но тем не менее оказавших значительное влияние на судьбу начальника РУВД подполковника Петренко.

Корреспондент, обиженный нежеланием ментов сотрудничать с прессой, накропал гнусную и насквозь лживую статейку на первую полосу журнала, в которой представил дружный коллектив РУВД как шайку тупиц, алкоголиков и взяточников. И, за неимением реальных историй, придумал свои, не имеющие никакого касательства к подчиненным Петренко, а похожие на случаи, происходившие с операми в соседнем районе, и немного изменил фамилии героев передовицы.

Пухлощекий главный редактор “Крыминального отдела” Вадик Менделеев, более известный в журналистских кругах под псевдонимом “Дед Онаний”, данный ему за излишнюю активность в выпуске множества почти порнографических изданий, с гиканьем статью одобрил и поставил ее не только в профильный журнал, но и – в немного измененном виде – в три свои газетки с многообещающими названиями “Sex-Navigator”, “Sex-Explorer” и “Sex-Commander”. Изменения в материале коснулись в основном сексуальной ориентации сотрудников РУВД. Так, например, подполковник Петренко был изображен в роли старого гомосексуалиста, растлевающего подчиненных, а майор Чердынцев – как заядлый эксгибиционист.

Первыми стали бить Менделеева менты из соседнего с петренковским РУВД, возмущенные намеками на “голубизну” своего начальника.

Затем к ним присоединились сотрудники Управления собственной безопасности ГУВД, которым высочайшим распоряжением начальника Главка был спущен материал для проверки. “Деда Онания” трижды вызывали по известному адресу и все три раза увозили из здания УСБ на машине “скорой помощи”.

Автор статьи, видя такие расклады, затихарился, переехал к любовнице и три месяца не казал носа за пределы ее квартиры.

Похудевший на двадцать килограммов Вадик долго не мог понять, за что его организованно дубасят как районные оперуполномоченные, так и дознаватели УСБ. Ибо, по укоренившейся ментовской привычке, главному редактору не объясняли суть дела, а требовали рассказать абстрактную “правду” и тут же дуплили, как только он открывал рот, чтобы задать встречный вопрос.

Наконец по прошествии сорока пяти суток “Деду Онанию” по секрету сообщили, что его проблемы связаны с пресловутым материалом о залитом фекалиями РУВД.

Менделеев быстро сварганил статью, в которой объяснил немногочисленным читателям “Криминального отдела”, что речь в передовице шла не о РУВД N-ского района, и даже не об управлениях Х-ского и Y-ского районов, а о райотделе в совсем другом регионе. Но опрометчиво идентифицировал регион, за что получил в морду от командировочных из далекой республики, совершенно случайно бывших в дни выпуска “опровержения” на милицейской конференции в Питере и заскочивших “на огонек” к расслабленному и успокоенному главному редактору.

“Дед Онаний” после финального избиения страшно напился, кое-как доехал до дома и, не дойдя пяти метров до своей парадной, рухнул на газон аккурат под своим балконом. А жил он на седьмом этаже.

Спустя полчаса с балкона третьего этажа выглянул сосед Менделеева, регулярно наблюдавший Вадима в состоянии сильного алкогольного стресса, узрел неподвижное тело и с ужасом понял, что главный редактор “Крыминального отдела” и нескольких журнальчиков с обнаженными девицами на обложках сверзился-таки со своего седьмого этажа.

“Скорая” приехала быстро, загрузила ни на что не реагирующего “Деда Онания” на носилки и под вой сирены доставила тело в больницу.

Там ему затолкали в брюхо зонд, дабы посмотреть, нет ли внутреннего кровотечения.

Признаки кровотечения, естественно, были, оставшиеся после визита возмущенных командировочных. Хирург принял мужественное решение резать пострадавшего, что и было с успехом проделано. Но внутри все оказалось более-менее в порядке, и Менделеева зашили обратно.

Однако злоключения Вадима на этом не закончились.

Хирург поручил двум молодым медсестричкам отвезти больного в палату, они потащили носилки по лестнице и случайно уронили. При падении “Дед Онаний” сломал мизинец на левой ноге, правую ключицу, два ребра и получил легкое сотрясение мозга. Наутро, загипсованный и перебинтованный, он устроил безобразный скандал персоналу больницы, утверждая, что не только не падал с балкона, но даже не дошел до дверей парадного. Разумеется, Менделееву не поверили и все время излечения держали на успокоительных препаратах.