Книга Ничего личного - Наталья Андреева

– Милая, я выпил три рюмки. Под вакуум. А утром пил под лак для волос.

– Как-как? Леонидов, ты в самом деле пьян!

– Ну, чуть-чуть.

– Какое уж тут чуть-чуть! Если бы я знала, что ты алкоголик, я бы замуж за тебя не пошла.

– Куда бы ты делась?

– А вот денусь! Слушай, Лешка, пойдем под звездами гулять? С горки кататься?

– Не хочу. Я есть хочу.

– Фу, ленивый, противный. Невесело с тобой.

– Ну, иди с Анькой и Серегой в карты играть.

– А ты? Нам четвертый игрок нужен. И потом я знаю: ты хорошо играешь. Я хочу быть с А тобой в паре.

– Ты и так в паре.

– Я имею в виду карты, – лукаво сказала она.

– Я приду. Потом.

– Опять чего-то замышляешь? – подозрительно спросила Саша. – Леонидов, думаешь, ты тут самый умный? У тебя на лице написано, что ты через несколько минут снова в кого-нибудь вцепишься. Неужели нельзя быть как все? Просто отдыхать.

– Я отдыхаю, – тяжело вздохнул он. – Видишь: водку пью.

– Богатая у тебя фантазия. Хорошо придумал. Между прочим, как только Сережка уснет, я тебя жду.

– Где?

– В своей постели. Вчера ждала-ждала и заснула. А ты напился и всю ночь прыгал, как козел. То есть, козлик.

– Знал бы, ни за что не променял бы твою любовь на грязные танцы с волками.

– Ты бы американских фильмов поменьше смотрел. Не человек, а собрание глупых цитат! А вот жену любить побольше не мешает.

Леонидов не выдержал, и, нагнувшись к теплому Сашиному ушку, зашептал откровенные пошлости. Александра засмеялась и шлепнула его по губам.

– Посмотрим – посмотрим сегодня, как у тебя это получится, – хихикнула она и упорхнула.

Вскоре она ушла вниз вместе с Барышевыми. Гулять под звездами или играть в карты. Алексей же приметил, что по левую руку от него наливает себе уже не первую рюмку водки Валерия Семеновна Корсакова. Она в компании не нуждалась, пила в одиночку, закусывая всем, что подворачивалось под руку. Аппетит у нее оказался отменный, особенно к деликатесам. Валерия Семеновна ничуть этого не стеснялась.

«Интересно обкладывать кусок хлеба двумя кусками белой рыбы: снизу и сверху. Это, наверное, и называется правильный бутерброд! Сколько же она ест! Надо же, и не поправляется! – удивился Леонидов. – Бывает же такой феномен среди поваров, то есть поварих!» Он заглянул в свой пустой стакан и повернулся к Корсаковой:

– Не желаете приятной компании, Валерия Семеновна? А то все в одиночку пьете, разве даме так должно поступать?

Она на «даму» внимания не обратила, молча налила ему добрую половину того немалого, что еще оставалось в бутылке, соком разбавлять не стала. Пить Леонидов не собирался, но поддержать интересную компанию…

– Все время хочу спросить: а почему вы без мужа отдыхаете?

– Вам-то что?

– Может, интересуюсь на предмет ухаживания.

– Ага. Твой предмет я видала. И мальчишку.

– Не обманешь вас, Валерия Семеновна. А вот господин Манцев вчера в своей комнате не ночевал.

– Мне-то что? – она насторожилась.

– Его почему-то попросил удалиться господин Липатов. Комната номер девятнадцать. Вы не знаете, где это находится?

Такие женщины в ответ на грязные намеки никогда не краснеют – в этом Леонидов убедился, услышав ответ Валерии Семеновны. Краснеют позволившие себе намек товарищи. Например, он, Алексей, не ожидал от себя такой реакции. Когда Корсакова сказала, куда ему не надо лезть и как именно не надо, поспешно отсел сам. Леонидову хватило уже того, что попал. Конечно, связь замужней поварихи с шофером мало что добавляла в дело об убийстве коммерческого директора, но где был кто в ночь преступления, знать не мешало. За какую-то нитку для начала тянуть надо, чем не подходит эта? Только что короткая. Много не утянешь.

Придя в себя после короткого общения с бойцом кулинарного фронта, Леонидов внимательно стал присматриваться к трем женщинам, которых вычислил как возможных любовниц Павла Сергеева. Марина Лазаревич сидела в обнимку с Колей и молча улыбалась тому, что тот бубнил в ее макушку. Наталья Акимцева неодобрительно наблюдала, как подвыпивший Юра путано рассказывает анекдот толстой Лизе и бледной Эльзе. Причем, обе не смеялись. И не пили. Под конец рассмеялся сам Юра и потянулся за добавкой.

Ольга Минаева явно скучала в одиночестве. Во всяком случае, выражение лица у нее было грустное. И Алексей бросился на помощь. То есть, переполз на противоположный диван.

– Девушка, вы скучаете? – загадочным голосом спросил он.

– Мужчина, вы решили меня развлечь?

– Эх, Ольга! Я мечтал об этом со дня нашего знакомства! – с чувством сказал он. – Помните тот день? Вы собирали вещи в приемной Серебрякова. А я…

– Жена, что ли, куда-то вышла? – И Ольга огляделась, чтобы подтвердить свою догадку.

– Ну почему сразу жена? А хотя бы и жена! Вы так прекрасны! Вы мне напоминаете тех романтичных девушек девятнадцатого века, о которых писали наши прекрасные русские поэты…

Что называется, Остапа понесло. Но что он мог поделать? После трех рюмок водки, рядом с такой женщиной?

– Ага: «Кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосводе», – тут же нашлась Ольга.

– Похоже, Оленька, вы не любите комплименты.

– Да, я не люблю комплименты.

– Это странно.

– Они меня настораживают. Если мужчина говорит женщине комплимент, значит ему от нее что-то нужно. Вы женаты и, похоже, жену любите, материально я вас тоже заинтересовать не могу. Вы не у меня работаете, и я не плачу вам зарплату. Я даже не секретарша вашего начальника, которая могла бы давать вам информацию, в каком он настроении. Так что тогда? По какому поводу комплимент, Алексей… Алексеевич, кажется? Что вам от меня надо? Информацию? Какую?

Леонидов постарался, чтобы краска, которая в мыслях уже залила его лицо, не проступила. Еще в первое посещение «Алексера» он понял, что Ольга не глупа, и подобные игры с ней затевать не стоит. Разве что карты на стол?

– Вы правы: я мерзкий, коварный тип, я все делаю с задней мыслью, – сказал он. – Вы меня совершенно не интересуете как женщина, просто хотелось докопаться, какие отношения связывали вас с покойным. С Павлом Сергеевым.

Она усмехнулась, но Леонидову показалось, что по ее нежному горлу прокатился комок.

– Как и большинству женщин, он мне нравился: красивый, общительный, не жадный, веселый. Что еще? Мало?

– А как он относился к вам?

– Опять же, как большинству мужчин, я ему нравилась. Как и всякая высокая длинноногая блондинка с красивыми голубыми глазами. Вам нравятся блондинки, капитан?