Книга Серый кардинал - Рия Тюдор

унять бесконечный боевой клич внутри, затмивший все остальные звуки. Хотелось хлеба и зрелищ, и потому…

Даниэль стоял на входе в личные апартаменты Грегори и как всегда контролировал покой папаши, но, толкнув его в сторону, я распахнула двери. Шаткий баланс психики нарушился, из-за чего, невзирая на спокойный кивок попивающего чай Грегори, я двинулась к нему, впившись в губы поцелуем. Забытыми оказались страх, боль, чужие мысли. Абсолютно все.

Изумленный подобным поведением Грегори, нисколько не воспротивился — усадил на колени. Теперь его губы властно исследовали мои, грубо покусывая, сминая, пытаясь распробовать.

— Как тебе на вкус лорд Реневальд?! — засмеялась ему в лицо, резко прерывая поцелуй.

Грегори, невзирая на мои предположения, медленно прошелся по собственным губам пальцем.

— Знаешь, вкусно, — улыбнулся. Взбешенно. Зло.

Волна магии смела на пол, боль пронеслась по всему телу, выкручивая суставы и погружая в мучения. Но, несмотря на нее, я ощерилась.

— Проклятая сука, думала играть со мной?! — встал, взмахнув полами халата. Чеканя каждый шаг, он подошел ко мне и схватил за горло, поднимая на уровень своего лица. Беспомощно задергала ногами, держа его руку, дабы не придушил, и глядя хозяину прямо в глаза. — Сильвия, — хрипло изрекает он, и всю мою сущность пробирает разряд молнии.

— А-а-а, — вскрикнула, но быстро прикусила губу, стараясь не терять самообладания.

Грегори любил чужую боль, он наслаждался ею, как гули, прежде испивающие жертву ментально. Да, он не принимал свободолюбие, но и покорность ему претила, такая непредсказуемость вводила в омут страха всех девушек в борделе. Но я была не всеми.

— Избиваешь всякую шваль, чтобы казаться лучше? — оскалилась через силу. Хватка ослабла, ему стало интересно. — Чтобы быть лучше, ты должен хотя бы стремиться стать богом.

— Умница, — роняет Грегори, с самым бесстрастным видом отпуская меня. — Видел, Даниэль? Единый не дал мне такую дочь, а жаль, она, в отличие от моих покорных сыновей, знает, какие струны личности нужно задеть, чтобы понравиться. Итак, Сильвия, сыграла на моем самолюбии? Знаешь, — он уселся на место, — я не буду убивать тебя, крольчонок. И я даже не буду выкалывать твои очаровательные глазки, как многим «куклам». Ты сойдешь с ума, родная. И когда это произойдет, я отведу тебя в клинику для душевнобольных и попрошу удалить одну из долей твоего мозга. И вот когда тебя превратят в полноценный овощ, ты пополнишь армию «кукол».

Зато теперь я точно знала, что от меня избавились бы после выполнения задания. Страшнее смерти для меня только стать вот такой «куклой», неспособной ни на что: тобой пользуются, как захотят, за тобой убираются, потому что сам ты уже ничего не можешь. Существование, а не жизнь. И даже убить себя невозможно, контракт не позволит, погрузит в вегетативное состояние на время.

Операция по удалению долей мозга являлась новшеством в Рассветной империи. Впервые ее опробовали на одном из дальних людских материков, сумеречные сразу отвергли подобное издевательство над живыми, а в империи она начала приживаться, и все знали, для чего. Сумасшедшую принцессу собирались подвергнуть ей, та стала совсем неуправляемой, и теперь я начала сомневаться в том, что девочка в порядке. Возможно, похищение и операция связаны, а, возможно, как сказал Тамби, она уже давно отдала душу Единому.

— Даниэль, — Грегори взмахивает рукой, — можешь сегодня развлечься с ней. Вспомнить старые времена. Думаю, наша малышка отбилась от рук.

— Она нужна для задания, отец, — равнодушно напомнил Даниэль, ставший непроизвольным свидетелем произошедшего.

Грегори повернулся к тому.

— Я сказал тебе не калечить ее, а развлечься. Забирай, — кивнул Грегори, подхватывая пиалу с чаем.

Надо мной навис тот, кого я презирала. Олицетворяющий собой лишь холод и равнодушие, он, поджал губы.

— Ну пойдем, Даниэль, — хмыкнула, выпрямившись и гордо уйдя вперед. Лукавила, всю гордость я оставила еще в детстве, во мне не было даже гордыни. Полное и безоговорочное ничтожество.

Не привыкать. До случая с няней Рупой, я пыталась самостоятельно бежать спустя неделю после того, как Грегори привез меня в бордель. Хозяин сам отправился на мои поиски, а когда нашел, не придумал ничего лучше, чем отдать на развлечение младшему сынку.

Потное горячее тело нависает надо мной, прижимаясь к моему. От напряжения вены просвечивают сквозь белоснежную кожу. Он двигается аккуратно, не прерывая зрительного контакта. Я не замечаю, как перехватывает дыхание, как паника окутывает всю меня, как на секунду замирает сердце, чтобы начать биться чаще.

— Я буду аккуратен, Мелит, — шепчет Даниэль с несвойственным себе беспокойством.

Его ладони ложатся на бедра, я же прикусываю губу и до крови впиваюсь ногтями в ладони, сдерживая крик боли и мольбы о пощаде.

Мерзость.

Я отомстила тогда. Когда все закончилось подобрала кинжал Даниэля и напала на него, полоснув лезвием небольшую часть лица. Даниэль не избил, не изнасиловал во второй раз, проронил только равнодушное «Заслужил». Впоследствии Грегори пообещал, что такая ситуация не повторится, если я буду хорошо себя вести. Как стало понятно сегодня, он обещание нарушил и решил превратить меня в подстилку герцога.

— Думаешь, я тебя боюсь, малыш? Секс легко пережить, — пожала плечами, оборачиваясь к тому. — А стой, ты просто захотел второй шрам, верно? — подошла, плавно положив руку ему на плечо. — Или ты просто хочешь меня? — выдыхаю томно.

Вокруг обвиваются мужские руки, а затем меня неспешно перекидывают через плечо.

— Отпусти! — гаркнула, заколотив его по пояснице.

Шаги были уверенными и точными, будто на его плече не висела тяжелая обуза.

— Уебок конченый, ты пожалеешь! — воскликнула во второй раз.

Парень перешагнул через порог спальни и грубо опустил меня на кровать. Даниэль навис над телом, впечатывая в матрас. Его пальцы сжимали мои руки по бокам, тесно сплетая наши пальцы.

— М-м-м, ты стал смелее, малыш, — шепчу с насмешкой.

Взгляд сосредоточенно скользил по моему лицу, передвигаясь к каждой из черт лица, будто…любуясь?

— Ну же, малыш, сделай это. Возьми меня во второй раз, — пытаюсь сбросить его с бедер, отчетливо ощущая мужское вожделение. Даниэль, несмотря на чувства, реакции тела изменить не мог, телепаты не влияли на самих себя. Отпустил. Совесть взыграла?

— Много болтаешь, Мелит, — приложил руки к вискам, справляясь с