Книга Вы еще живы, Такаяма-сан?! - Дмитрий Дубов

это напрягает…

— Запомни раз и навсегда, — произнёс я, отстраняясь, — ко всем людям надо относиться уважительно, независимо от их статуса, — тут паренёк расслабился, поэтому я резко поднял указательный палец прямо возле его носа. — Но! Только до тех пор, пока не доказали, что не заслуживают подобного отношения. Ты уже на полдороги, понятно?

Юноша сглотнул, ощутимо побледнев, и кивнул.

Я удовлетворился подобной реакцией, поэтому кивнул пареньку и спросил:

— Где найти-то вашего начальника?

Тот одним подбородком указал мне направление, очевидно, боясь лишний раз раскрывать рот. Я даже на какой-то момент подумал, что, возможно, зря наехал на него, но потом, решил, что всё сделал правильно. Пусть знает, что может нарваться, будет осторожнее.

Открыв дверь, я обнаружил начальника гаража службы собственной безопасности в звании, как ни странно, обычного инспектора.

— Ватари Арата меня зовут, — холодно проговорил он после лёгкого кивка. — Мне ничего не докладывали о вашей ночной смене, поэтому разбудил вас.

— Ничего страшного, — я говорил ровно, но без радушия, так как абсолютно всё тут вызывало во мне отторжение. Впрочем, как я понимаю, это было взаимно. — Я знал, что нельзя ложиться спать, но меня сморило. Однако я тут и готов приступать к обязанностям.

— Да? — со скепсисом хмыкнул инспектор Арата. — А мне механики пожаловались, что вы вряд ли отличите дроссельную заслонку от глушителя.

— Хах, — я не сдержался, потому что это действительно было смешно. — Ну уж это как-нибудь отличу, — добавил после смешка, увидев, как нахмурился хозяин кабинета.

Он был полной противоположностью тому же Кэйташи, что занимал кабинет возле парка Одари. Арата был весь оплывший от долгого сидения на одном месте, носил костюм, но тот висел на нём мешком и был не первой свежести. Да и брезгливость на лице трудно было чем-то стереть.

— Скажу честно, вы мне не нравитесь, Игараси-сан, — причём, «сан» он практически выдавил из себя. — Но вынужден с вами работать, потому что так решило начальство. Однако знайте, я постараюсь уволить вас, как можно быстрее. Хотел уже сегодня, но у вас уважительная причина, которую мы уже успели проверить.

«Вот те раз, — подумал я, — кто-то всё-таки меня прикрывает. И это чертовски хорошо. Но затягивать с заданием не стоит. Нужно постараться сделать всё, как можно быстрее, потому что этот тип совершенно точно найдёт, к чему докопаться».

— Могу сказать с полной уверенностью, — проговорил я с дежурной, но слегка надменной улыбкой. — Наша с вами неприязнь взаимна, Ватари-сан. Я не люблю, когда ко мне относятся предвзято, не зная, на что я способен. В связи с этим надеюсь быстро отработать замену и покинуть вашу замечательную контору. Тем более, мне обещали перевод.

— Уж не знаю, кому из начальства ты… так дорог, — насупился Арата, но сдержался, чтобы не ляпнуть гадость. — Но мне нужен мой работник, Рику-сан, которого почему-то перевели в автоинспекцию. А ты мне не нужен.

Ух, сколько апломба, сколько чувства в этих словах, но на деле они ничего не значат. Сейчас я его немножечко собью с толку.

— А, может быть, Рику забрали, потому что он лучший в своём деле? — предположил я, видя, что начальник вообще не готов к подобному повороту разговора. — Что-то надо отремонтировать в их гараже. Потом вернут. Вы вообще узнавали, на сколько его забрали?

— Нет, — Арата попытался сказать это зло, буквально выплюнув слово, но у него не получилось, потому что он задумался о моих словах. — Если так, то тогда, конечно… — он подыскивал слова, чтобы и обратную дать, но и лицо не потерять. — Его перевод можно понять. И естественно, что на это время решили заместить вами. Потому что знают, как я буду недоволен.

А я уже догадывался, что всё полицейское начальство Саппоро в курсе, как может быть недоволен Ватари Арата.

Но, общаясь с этим хмурым и неприятным по большей части человеком, я всё больше приходил к выводу, что он вряд ли мог быть замешан в преступлении. Слишком уж прямолинеен. Слишком сильно считает себя непогрешимым и правым. Такие способны уничтожить города, доказывая свою правоту, но вот на мелкие гадости обычно не идут. Я даже просканировал его мысли.

«Возможно, я действительно, несправедлив к этому молодому человеку? Он пришёл на замену в незнакомый коллектив, а тут все в него ядом брызжут. Будем надеяться это ненадолго, и Рику скоро вернут обратно».

— А вам не сказали, на сколько откомандировали к нам? — поинтересовался он после краткой паузы.

То есть человек сидящий передо мной даже не попытался узнать, почему последовала подобная рокировка и сколько она продлиться. Он считал, что ему всё должны сами доложить, а унижаться и спрашивать самому — ниже его достоинства. Павлин — одним словом.

— Что-то около недели, — ответил я, понимая, что на неделю в таком окружении меня точно не хватит, и уже завтра я начну отрабатывать на них удары и броски. — Но, полагаю, это максимальный срок. Возможно, всё решится гораздо раньше.

— Тогда хорошо, — наконец-то этот тип оттаял, но мне, честно говоря, было всё равно. — Идите, работайте. И, если будет возможность, узнайте точно, насколько вы тут, чтобы я не нервничал.

Ох, уж мне это делегирование. «Как поймаю преступника, который покушался на убийство суперинтенданта, — мог бы сказать я, — так и уйду. А к вам вернётся ваш дорогой и ненаглядный». Но, конечно же, я ничего подобного не сказал, а лишь кивнул и произнёс:

— Хорошо.

«Вот ведь японцы, — думал я, спускаясь обратно в зону, где происходило обслуживание автомобилей. — С виду у них всё чинно-мирно, все такие улыбчивые и доброжелательные, а копни поглубже, такие страсти кипят, что и не по себе иногда становится».

Ватари Арату я больше видеть не хотел. Только в том случае, если он причастен, чтобы сдать его, кому полагается. А вот интересно, куда полагается сдавать людей из службы собственной безопасности полиции? Есть какая-то собственная безопасность собственной безопасности? Или там уже другие структуры? Хм, как всё запутанно.

Я даже рассмеялся своим мыслям, потому что в голову в данной ситуации приходил только Уроборос, кусающий собственный хвост змей. Один из механиков, куривший в отведённом месте, увидел меня, смеющегося собственным мыслям, и так скривился от неприязни, что я рассмеялся ещё больше.

— У вас лицо