Книга Кровавая правая рука. Билеты на тот свет - Джоэль Таунсли Роджерс

своего труда над медиками. Шутки его были незлыми и остроумными, но в то же время чем-то раздражали. В те времена врачи довольно смутно представляли себе природу умственных расстройств, а самые невежественные из нас даже считали психиатрию шарлатанством. Они говорили, что это псевдонаучная приманка для наивных дураков, вроде астрологии или френологии. Старый Адам никогда не опускался до участия в подобных спорах. Но вполне естественно, что ему нравилось подшучивать над врачами-практиками на страницах своей книги. Наверное, избежать подобного соблазна было выше человеческих сил. Одна из самых интересных глав «Толстого Мака» называлась «Джекиль и Хайд. Врачи». В этой главе он собрал случаи, когда убийцами оказались врачи. Там было много жутких историй. Прочитав эту главу, неподготовленный человек никогда уже не рискнул бы обращаться к доктору. Но это, конечно, не означало, что Мак-Комер мог бы заподозрить меня в убийстве только из-за того, что я врач…

В это время чибис, большая серая птица с белой грудью, стала носиться надо мной, едва не задевая крыльями лицо. Я увидел ее гнездо в цилиндрической открытой с обоих концов коробке, подвешенной рядом с почтовым ящиком. В гнезде сидели птенцы. Чибисы обычно выводят птенцов по несколько раз за лето. И они очень заботливые родители. Они всегда вьют гнезда возле домов и быстро привыкают к людям. Но эта мамаша отреагировала на меня так, словно ей никогда не приходилось видеть человека. Она металась взад и вперед перед самым моим лицом, рассекая сумерки серыми крыльями, словно я был какой-то кровожадной пантерой, от которой она должна защитить птенцов своим телом, своими слабыми негодующими криками.

Пройдя несколько шагов по аллее, я услышал в кустах тихий звон и кошачье мяуканье. Тощий серый кот с белой мордочкой и белыми лапами, в ошейнике с колокольчиками, скользнул из кустов на гравийную дорожку у самых моих ног. Он смотрел на меня с хриплым, рвущимся из горла мяуканьем, похожим на звук басовой струны.

Это не был дикий охотник. Ручной домашний кот с колокольчиком на шее. Он явно жил здесь — домашние коты всегда гуляют неподалеку от своего дома. Обычно я нравлюсь котам. Они с удовольствием трутся о мои ноги и не протестуют, когда я их глажу. Даже несчастные кошки из экспериментальной лаборатории, за которыми я ухаживал, когда был студентом, охотно ко мне подходили. Я всегда считал, что кошки мне доверяют. Присев на корточки, я протянул руку к коту и успокаивающе с ним заговорил. Но он только посмотрел на меня желтыми глазами, с хриплым воем отскочил и, поджав хвост, бросился прочь по дорожке, не переставая хрипло орать.

Когда Элинор и Сент-Эрм остановились, чтобы подобрать бродягу, в руке у Штопора был искалеченный серый котенок. Но я не представляю себе, какая может быть связь между ним и этим охрипшим котом Мак-Комера.

Свет в доме еще не горел. Откуда-то изнутри сквозь закрытые окна доносился голос, другой голос ему отвечал. Так что дома определенно кто-то был.

Подойдя ближе, я услышал за домом тихий ритмичный глухой звук, словно кто-то выбивал большой ковер, В сельских домах обычно оставляют открытым черный ход. Я пошел вокруг дома туда, откуда доносились хлопки.

За домом в саду я увидел густые кусты с бледными распустившимися розами — кремовыми или желтыми. Я не смог разглядеть их в сумерках, но почувствовал густой аромат. Вокруг на клумбах росли высокие стебли дельфиниума и красного алтея и маленькие бледные хризантемы. Воздух был напоен свежим запахом трав, цветов и сырой плодородной земли.

Между клумбами были выложены узкие тропинки. Посреди травянистой террасы на белом деревянном пьедестале стоял, словно магический кристалл ясновидца, большой стеклянный шар. Днем он отражал все краски цветов, но сейчас был серебристым, как вечернее небо.

Высокий жилистый человек с покатыми плечами, одетый в полосатые шорты и мокасины, стоя ко мне спиной, трамбовал землю на клумбе, плашмя похлопывая по ней лопатой. Его обширную лысину окружала узкая кайма подстриженных волос. Большие уши были оттопырены, как у летучей мыши, беззубые челюсти сжаты. Когда я подошел по садовой дорожке, старик выпрямился, опираясь ладонью на рукоятку лопаты, и стал обмахивать второй рукой шею и плечи. Его длинная бледная рука была похожа на извивающуюся белую змею.

— Убирайся отсюда, проклятый маленький изверг! — пробормотал он.

Старик явно обращался не ко мне. Он не мог слышать, как я ступаю в своих довоенных спортивных туфлях на каучуковой подошве по неглубокой колее, продавленной шинами в гравии дорожки. Он думал, наверное, что ближайший человек находится от него не ближе, — чем в трех милях. Он просто отгонял москитов и разговаривал сам с собой, как многие одинокие люди.

— Будь ты проклят, кровавый убийца… Хлоп!

— Извините, — сказал я, остановившись у зеркального шара. Человек раздавил на своей лысой макушке насосавшегося москита. Когда он поднял руку, я увидел, что на ладони осталось кровавое пятно. Он так и замер лицом к клумбе, на которой работал, продолжая держать руку в двух дюймах от головы.

— Да? — шепотом сказал он.

— Я хотел спросить… — неуверенно начал я.

— Да? — повторил он.

Человек словно пытался сосредоточиться, не понимая, действительно он слышал мой голос или это ему почудилось. Если он действительно слышал, а не вообразил, то откуда, черт возьми, он мог доноситься? — То ли из дома, где все еще негромко тараторили две женщины, то ли голос донесся из сгущающейся вокруг него тьмы? А может быть, из-под земли?

— Я здесь, — сказал я, — позади вас.

— Позади меня? — повторил он.

Старик оглянулся, ссутулив плечи. Его загорелые пальцы сжимали рукоятку лопаты. Бледная грудь была выпачкана серой пыльцой утесника. Лицо и кисти рук были коричневыми от загара, гораздо темнее, чем туловище и руки. Сжав беззубые челюсти, он вглядывался в меня сквозь серебристую тьму внимательными бледно-голубыми глазами.

— Откуда вы, черт возьми, взялись? — беззубо прошамкал он, — Кто вы такой?

Я подошел к нему поближе.

— Моя фамилия Ридл, — ответил я. — Доктор Гарри Ридл из Нью-Йорка. У меня сломалась машина недалеко отсюда. Скажите пожалуйста, нет ли здесь поблизости механика…

— Механика? — пробормотал старик, уставившись на меня.

— Я не надеялся, что найду его. Думаю, что смогу и сам починить машину, если найду маленький гаечный ключ. Мне нужно всего лишь открутить одну гайку, а в моей машине не оказалось инструментов. Мне нужен маленький разводной ключ или хотя бы плоскогубцы.

Его губы растянулись в добродушной улыбке, в проницательных старческих глазах блеснула веселая искорка.

— У вас чертовски легкая и тихая походка для рыжеволосого человека, — беззубо улыбнулся он. — Вы