Книга Я никому не скажу - Нина Кинёва

не стал бы надевать белую рубашку, кому это нужно в клубе. А вот что оказалось…

Я увидела маму Андрея, и мы с ней даже успели пообщаться. То есть она страшно удивилась, откуда я вдруг здесь. А я сказала, что мы вдвоем пришли, а так сейчас сдаем сессию и вообще у нас все отлично. Потом началось дефиле, и Ольга Владимировна на моделей даже не смотрела, решала важный вопрос: то ли подойти вместе со мной к Андрею, то ли не надо. Я понимала, почему она сомневается, но Андрей действительно изменился за последнее время, и я не представляла себе, чтобы он вдруг с ней поругался прямо на показе…

Он и не поругался. Ольга Владимировна подошла к нам чуть позже как бы случайно, и все было довольно спокойно. Спросила, как дела, как в универе. Андрей ей ответил, поулыбался, потом сказал, что пойдет на улицу покурить. И ушел.

– Он же не курит, – удивилась она.

В общем, да, просто так он обычно не курил – только с кем-то за компанию или когда сильно нервничал. А сейчас, наверное, использовал это как повод, чтобы удрать. Я решила не заморачиваться и тем более за ним не ходить. Ушел – значит, так надо, прогуляется и вернется. Мне было интересно, и я смотрела на подиум. Представляла в некоторых платьях себя. Вот это мне определенно пошло бы, а в таком я бы смотрелась нелепо… Купить нечто подобное мне не светит – откуда в нашем семействе деньги на дизайнерские шмотки – но помечтать-то можно. И название дома мод к этому очень располагало.

– Катя, может, вы вдвоем как-нибудь в гости придете?

– Может быть.

– Ты бы мне звонила почаще…

Ответить я не успела – со стороны выхода из зала раздался шум, какая-то женщина закричала. И Ольга Владимировна быстро пошла туда, а я – за ней.

То, что я увидела, было странно: Виктор и Андрей стояли рядом, прислонившись к стене, у Виктора был разбит нос, и из него текла кровь. Кровь была и на лице, и на рубашке, и у Андрея на руке, которую он вытирал о свою рубашку. Потом все как-то закрутилось: к ним подошел охранник с одной стороны, а мы с Ольгой Владимировной – с другой. Виктор ругался, мама Андрея успокаивала охранника, что все в порядке, сами разберемся. Андрей стоял у стены, будто происходящее его не касалось, а потом его начало трясти. Словно он вдруг сильно замерз. Съехал по стене на корточки, обхватил голову руками и трясся. Ольга Владимировна обняла его, помогла подняться и куда-то повела. А мне осталось идти следом. Я не очень понимала, что происходит. Нет, поняла, что с Виктором они подрались, а дальше… Решила, что Виктор Андрея ударил, крови нет, но… Почему-то же ему так плохо?

Мы прошли по служебному коридору в туалет, и Ольга Владимировна так уверенно действовала, что я поняла: она видит такое не первый раз. Она включила воду, и тогда уже Андрей вышел из ступора и начал умываться, но и то ей пришлось сначала плеснуть ему водой в лицо. Потом они тут сел на корточки к стене.

– Все нормально.

– Конечно, – согласилась его мама, – все хорошо. Чай пить пойдем?

Андрей кивнул.

Теперь я уже совсем ничего не понимала: мы в каком-то незнакомом месте, в туалете, идет показ мод, а мы собираемся идти пить чай? При этом такое ощущение, что Андрей тоже не очень понимает, что я стою рядом. Общается с мамой, будто меня нет.

Когда Андрей поднялся, Ольга Владимировна повела нас в бар, в самом деле за чаем. И еще по шоколадке купила. Андрей глотнул из своей чашки и наконец обнаружил рядом меня, посмотрел виновато.

– Мне нужно Катю проводить.

– Вы можете отвезти Катю, – предложила Ольга Владимировна.

– Мы?

– Я приехала с водителем. Скажу ему, чтобы он отвез вас домой. Катю и тебя тоже.

– Меня не надо, – возразил Андрей.

– Андрюш, – Ольга Владимировна взяла шоколадку, которую он пытался развернуть, но почему-то пока безуспешно, – я давно знаю, где ты живешь.

И назвала адрес.

– И знаю, где ты учишься. Я хоть раз тебе помешала?

И снова меня как будто не стало рядом. Они смотрели друг на друга, глаза в глаза. Потом у меня сердце сжалось: я вдруг вспомнила, что сама сказала адрес Громовой, а она, наверное, не должна была знать. Сейчас она меня как выдаст… И что потом делать?

– И Катенька на автобусе не очень хочет возвращаться. Правда, Катя? Поздно, от остановки еще до дома дойти надо…

Андрей перевел взгляд на меня. Я закивала. Катенька хочет только одного: чтобы Андрей не узнал про ее глупость… Не задумался, откуда мама знает его адрес, не начал задавать вопросы…

Но он не стал ни во что вдумываться – мы сжевали по шоколадке, забрали вещи в гардеробе и пошли к машине. А в машине Андрей сразу заснул.

Я же смотрела в окно и думала: а что это, собственно, было? Впечатления от показа – все интересные платья – мигом стерлись, и в памяти теперь всплывала та сцена: Виктор, кровь, Андрей в невменяемом состоянии. Зачем они вообще подрались, ведь начиналось все хорошо… И что значит то, что случилось после драки? С ним такое часто? Как хорошо, что Ольга Владимировна оказалась рядом. Я бы очень испугалась и не знала, что делать. Может, мне стоит у нее выяснить больше подробностей?

И снова, как тогда, после ночных кошмаров Андрея, я себя успокоила. На этот раз тем, что испугалась только от неожиданности. А когда я все выспрошу и узнаю, то буду готова ко всему заранее. И, может быть, даже смогу ему как-то помочь.

Он

Я ощущал себя так, будто меня вчера долго и усердно били ногами. Проснулся дома и, наверное, уже минут десять расстегивал рубашку. Расстегну одну пуговицу – забуду, что пора переходить к следующей. Так и лежал со следами засохшей Витькиной крови на одежде. И понимал, что этот урод сломал мне жизнь. Потому что теперь Катя не придет. Сны еще можно было простить, но то, что я наяву бросаюсь на людей… Я не собирался его бить, в самом деле не собирался. Просто был взвинчен. Вся эта неделя учения, экзамен, после которого могли и выгнать, если бы не сдал, толпа народу на показе, да и отец тут меня мог увидеть, а я не хотел с ним встречаться. Все это отдельно не