Книга Динозавры против млекопитающих. История соперничества, которая не закончилась до сих пор - Юрий Александрович Угольников

на спине родителя –

уникальная форма заботы, освоенная суринамскими пипами ( Pipa pipa). Да и помимо вынашивания формы родительской заботы, проявляемой земноводными, весьма интересны: некоторые лягушки-древолазы выкармливают отпрысков неоплодотворенной икрой, после

вылупления из икры переносят их на себе в достаточно богатые влагой

места. Некоторые земноводные создают пенные коконы, защищая икру

от пересыхания. Лягушки африканские голиафы ( Conraua goliath) вообще возводят циклопические (по жабьим меркам) постройки в

ручьях и речушках, чтобы обеспечить родной кровиночке достойную

жизнь[59]. Затеявшие строительство голиафы перемещают камни весом

до двух килограммов. При максимальном весе самих лягушек чуть

больше трех килограммов – достойное восхищения трудолюбие и

грузоподъемность. Потомство амфибий в большой степени нуждается

в поддержке именно из-за связи с водой. Все, что нужно, например, черепахе для того, чтобы с ее отпрысками ничего (почти ничего) страшного не случилось до выхода из яйца, – теплый и достаточно

податливый песок. Дальше можно особо не беспокоиться.

Амфибиям сложнее, их жизнь полна тревог. Если они обитают в

застойных, мутных или слишком холодных водах – надо заботиться о

том, чтобы их икра и головастики получали достаточно интенсивный

приток кислорода – вода все же намного более вязкая среда, чем

воздух, и обмен газом с ней не так уж прост. Если они живут вдали от

водоемов, им еще сложнее: приходится тщательно оберегать сначала

икру, а потом и свежеявившихся на свет головастиков (или детенышей, если они появляются в «готовом» виде) от пересыхания. К тому же

пресные водоемы, подходящие для кладки, немногочисленны, а

многие амфибии с их слаборазвитыми легкими весьма требовательны

к местам обитания. На пространствах же изолированных и скученных

всегда возможны каннибализм, истребление потомства собратьями, а

за икрой нужен глаз да глаз.

Казалось бы, достаточно обзавестись амнионом[60], как следствие

получить «настоящие», спокойно чувствующие себя на суше яйца, перестать откладывать икру в воду, и все. Но задача не так проста.

Юность в воде предоставляет молодым амфибиям намного более

широкие возможности, чем жизнь в земной юдоли. Не только потому, что земноводные откладывают икру, в молодости они остаются

головастиками, но и, наоборот, в том числе потому, что в молодости

амфибии остаются головастиками, они откладывают икру. Есть и

амфибии (как минимум Limnonectes larvaepartus), генерирующие

готовеньких головастиков и не заморачивающиеся вопросами

икрометания. Обратные случаи – земноводные, откладывающие икру, но счастливо минующие промежуточную стадию личинки-

головастика, – впрочем, также наличествуют. И да, наконец, даже если

подходящий водоем найти бывает довольно сложно, то влажная икра

все равно должна оставаться влажной: вылупиться из нее должна

именно амфибия – существо с влажной, в прямом смысле дышащей

кожей.

У земноводных, повторяю, весьма несовершенные легкие, компенсировать маломощность которых и должна покрытая слизью

кожа, обеспечивающая дыхание по всей поверхности тела. Но

сосуществование

двух

работающих

одновременно

органов,

добывающих кислород, один из которых к тому же покрывает весь

организм, ведет к тому, что смешение венозной и артериальной крови

становится неизбежным, это делает неизбежной и низкую скорость

обмена веществ. Пребывание амфибии в стадии личинки позволяет

интенсифицировать на какое-то время обмен веществ. Головастик по

своему строению практически небольшая рыба с одним источником

кислорода – жабрами и одним кругом кровообращения. Обмен

веществ у недожабцов столь хорош, что для них открываются даже

светлые перспективы на предмет освоения недоступных взрослым

сородичам способов питания – они могут употреблять и всяческую

растительность. Возможные немногочисленные и к тому же очень

доисторические исключения – пермские котлассииды (Kotlassiidae) и

пермские же диадектиды ( Diadectidae), но, во-первых, это не совсем

амфибии. И котлассииды, и диадектиды – рептилиоморфы, то есть

несут в своем строении вполне продвинутые рептильные черты, а

значит, и обмен веществ у них был получше, чем у какого-нибудь

саламандера. Диадектид иногда вообще считают полноценными

амниотами – то есть, возможно, они были ближе к ящерицам, птицам и

млекопитающим, чем к лягушкам и тритонам. Во-вторых, жили они в

перми, а тогда содержание кислорода в атмосфере было хоть и не

столь высоким, как в каменноугольном периоде, но все же выше, чем

сейчас,