Книга Мое открытие Москвы: Новеллы - Евгений Иванович Осетров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ЗОЛОТОЕ БЛЮДО КНЯЖНЫ МАРИИ ТЕМРЮКОВНЫ XVI ВЕК.
Стоит на минуту закрыть глаза, и перед внутренним взором предстанут чертоги, сияющие нарядными - жемчужного и золотого шитья - одеждами: приехали заморские послы. Московия имела обширные связи с Западом и Востоком. Пышно и торжественно принимал Кремль послов, дипломатический обряд соблюдался с большим тщанием. Вслед за вручением грамоты начиналось подношение даров. Вот теперь они перед нами - серебряные подносы, золотые лохани, кружки, рукомои, бархаты, хрустальные кубки, подсвечники, блюда, янтарь, слоновая кость, часы с «хитростями», музыкальные инструменты… Как ответный дар ценились работы-изделия кремлев еких мастеров. Конечно, время уберегло для нас сравнительно немногoe, но и то, что хранится в Оружейной палате, - ни с чем не сравнимое богатство. Мы владельцы самой большой и в своем роде единственной в мире коллекции английского серебра, есть множество уникальных вещей из посольских даров Голландии, Польши, Дании, Швеции, Австрии; велико собрание серебряных предметов, сделанных в Нюрнберге, Лугсбурге, Гамбурге, во французских городах. Едва ли с чем сопоставима коллекция парадного конского убранства, составленная из даров, привезенных из Персии, Турции, Китая, Бухары… Въезды в Кремль обставлялись, как уже говорилось, с необыкновенной пышностью - об их красоте и свидетельствуют предметы церемониальных процессий.
У всех, кто побывал в Оружейной, долго стоят перед глазами кареты-возки, покрытые позолотой, вызывающие представление о феерических зрелищах из средневековых легенд. В народное сознание вошел образ золотой кареты, в которой едет Несмеяна Краса. Последним этот образ использовал наш старший современник Леонид Леонов, героиня пьесы которого говорит: «Чем ты королеву нашу можешь одарить… А ты ступай в люди, добивайся да приезжай… в золотой карете». И вот - ряды золотых карет, хотя едва ли одарили они счастьем своих седоков. Говорят, что с каретным собранием Оружейной может соперничать только единственный музей в мире, находящийся на другом конце Европы - в Лиссабоне.
* * *
КАРЕТА ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ.
Изделия, поступавшие в Оружейную палату, тщательно рассматривались, изучались, на них составлялись описи, иногда со всякими мелочами, вроде бы и не весьма важными. Из года в год пелись переписные книги, записи в них - своеобразные новеллы О тех, кто приезжал в Москву и оставил о себе память. Это понимали наиболее внимательные и вдумчивые из путешественников.«Главная причина, - отметил посетивший Кремль Павел Алеппский из Антиохии, - почему они так заботливо записывают, та, чтобы ничто не утратилось и чтобы запись сохранилась для будущих веков, дабы Об этом вспоминали, говоря: во дни царя Алексея приезжал антиохский патриарх и поднес ему то-то и то-то…»
КАРЕТА БОРИСА ГОДУНОВА. РЕЗЬБА ПО ДЕРЕВУ. ФРАГМЕНТ XVI ВЕКА
Будем же рассматривать собранное в Оружейной как память о тех, кто в давние годы поднимался на кремлевский холм…
Летописцы добродушно подсмеивались над Иваном I Даниловичем, молва прозвала его Калитой, то есть денежной сумой, денежным мешком. Он слыл скупым и хитрым, но, если смотреть правде в глаза, он не столько клал монеты в мешок, сколько тратил их на покупку земель, расширяя московские владения. Есть и его камешки в основании Оружейной палаты. И все-таки главное не в этом. Сказочные богатства, собранные на кремлевском холме, - волшебный сказ о том, что могут сделать умные и талантливые руки и память веков, запечатленная в красоте вещей.
Дума о Красной площади
Красен, как солнышко; как ясный день, как маков цвет…
Поговорка
Среди любимых цветов Древней Руси первенствовал красный. Кремль краснокирпичный алел среди московских снегов, как красная гроздь рябины. В облике стоявшего на площади храма Василия Блаженного преобладали красные тона. Зоркий глаз подмечает, что в красном можно различать оттенки и густоты. В народных песнях красный, как кровь, именовался - рудой; к цветку прижилось определение - алый; отличались по насыщенности цвета - чермный, червленый, кирпичный, малиновый и огневой.
Понятие «красный» имело и другое значение: прекрасный, красимый, чистый, добрый. Если говорилось, например, что у соседа красная изба, то все понимали, что речь идет о жилье чистом, белом, С изразчатою печью и окнами, обращенными в сторону, откуда всходило солнце. Самое почетное место в дому - красный угол, обращенный к юго-востоку. В углу находилась красная лавка, на которую сажали званого гостя. У большой избы должно было быть красное крыльцо, то есть переднее, приемное, парадное, - оно строилось С навесом и выходило не во двор, а на улицу. Естественно, что лучшая, наиболее обширная и всеми почитаемая в стольном граде площадь, раскинувшаяся возле кремлевских стен, украшенная диковинным храмом-цветком и парадным выходом из крепости - Спасскими воротами, - стала называться Красной.
Собственно, площади столько лет, сколько Москве, и в глубине ее почвы, наверное, есть следы богатырских коней Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского. Но площадь в буквальном значении, как незастроенное место в городе, существует с тех пор, как были возведены кремлевские стены, когда Иван III повелел очистить простран-ство между Кремлем и Великим посадом.
Облик площади да и ее характер, даже назначение многократно менялись. Ее иногда по справедливости называют «безмолвной историей Москвы».
О чем рассказывает здесь муза истории Клио?
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ.
Осада. Стрел больше, чем песка на отмелях Неглинной. Кто рвется в крепость? Властолюбивый Ольгерд, приведший к этим стенам литовское воинство, хан Эдигей с ордынскими всадниками или жаждет богатой добычи со своими крымцами Гирей? Крепость выдерживала натиски многочисленных врагов, и каждое такое нашествие заставляло подумать о том, какие следует принять меры безопасности. Одна из них решительно и на долгие годы изменила подступ к Кремлю. В десятых годах шестнадцатого столетия возле крепостной стены, от Москвы-реки к Неглинной, вырыли ров-канал, выложили его кирпичом и камнем, заполнили водой. Археологи, копающие в наши дни, именуют сооружение «Алевизов ров», по имени зодчего. Вода шла в канал подземной трубой - вот когда еще струи Неглинной познакомились с подземным бытием. Вспоминает ли об этом река, ныне полностью - от истока до устья - уложенная под улицами и площадями в полое устройство? В водах рва отражались пятигранные бастионы (ими гордились москвичи), а в Спасские (Фроловские) и Никольские ворота вели подъемные мосты… Картина была живописная! На противоположной стороне площади стояли бесчисленные торговые ряды - деревянные, показавшиеся бы теперь нам игрушечными. Они, эти ряды, - простые, нарядные, веселые
