Книга Мой нежный враг - Юлия Николаевна Николаева

— Сынок Гоши или не замечает очевидного, или делает вид, хотя всем вокруг все понятно. Девица оделась, как проститука, и щеголяет под руку с Петренко. На что она надеется только, неясно. Была бы поумней, захомутала сына и все его деньги, но, видимо, решила, что Ярослав интересней… Конечно, он ей не по зубам, что за глупости, всем известно, что бабы у Петренко не задерживаются долго, вот я и говорю…

Продолжение разговора осталось для меня загадкой, хотя основную мысль я успела уловить. И разозлилась. Ну что за день такой, а, вот точно не мой.

Зайдя в зал и увидев Петренко с каким-то мужчиной, уверенным шагом прошла к ним. Теперь мне почему-то казалось, что на нас все время пялятся. Ну и пусть, пошли они все вообще.

— Можно я у вас его украду? — спросила, улыбнувшись во все зубы и не дожидаясь ответа, потянула Ярослава к выходу.

— Что случилось? — поинтересовался он, когда мы вышли из зала. Я молча вышла на улицу и, отойдя на пару метров вдоль здания, остановилась.

— Ты в курсе, что все считают, будто мы любовники? — поинтересовалась у него. Ярослав вздернул бровь.

— Откуда такая информация?

— Пока была в туалете, на меня снизошел туалетный бог и рассказал. Телефонный разговор услышала, — добавила в итоге. Он усмехнулся.

— Да и забей, Кать. Этим бабам лишь бы повод потрепаться найти. Тем более, если они видят молодую красивую женщину. Это просто зависть.

— Да ты что, — съязвила я, — чему же они завидуют? Тому, что ты попользуешься мной пару неделей и выставишь за порог?

— Я смотрю, разговор был длинный, — хмыкнул Ярослав, доставая сигареты.

— Ага. Ты ведь специально таскал меня по залу, привлекая внимание, так? И хотел, чтобы все подумали, будто мы любовники. Только не пойму, зачем тебе это надо? У тебя какие-то личные счеты с Матвеевым? Ты пытаешься унизить его сына даже после смерти отца?

— Глупостей не говори, Кать, — он убрал зажигалку и выдохнул дым, — делать мне больше нечего, играть в мексиканский сериал.

— Тогда что?

Петренко немного на меня поглазел, куря. Я терпеливо ждала. Наконец, затушив окурок, он сказал:

— Я ведь упоминал, тобой интересуются многие. И не все из них могут быть лояльны. Наша так называемая связь немного, но все же даст тебе защиту от возможных нападок.

Я часто заморгала, переваривая информацию. Я сейчас не ослышалась? Он типа пытается меня защитить? Нет, это, конечно, мило и приятно, и… Но черт возьми, не верится в такое!

— Ищешь подвох? — хмыкнул он, разглядывая меня.

— А ты сомневаешься в этом?

— Нет. Убеждать тебя в своих чистых намерениях я не собираюсь. И вообще, делаю это ради собственного спокойствия.

Я только головой покачала.

— Знаешь, пожалуй, мне лучше поехать. Я очень устала от всех этих знакомств.

— Валяй, — кивнул он, соглашаясь. — Если что, звони.

Так и хотелось спросить, что если что, но я не стала, опять начнет тут свои шуточки отвешивать. Попрощавшись, двинула в сторону машины и всю дорогу до дома глазела в зеркало заднего вида, пытаясь не пойми кого высмотреть. Петренко, гад такой, все же сумел запугать. Хотя и сама недавно думала о том, что меня запрут и будут пытать, но то как-то не всерьез… А вот когда слышишь подобное от человека вроде Ярослава… Неосознанно подбираешься и начинаешь внимательно следить за обстановкой.

Хотя он мог сказать это специально, чтобы я напряглась. А то шатаюсь тут по всему городу, путаюсь под ногами, пока он ведет свое расследование. Боится, что я могу узнать что-то важное, вот и нагоняет страху.

В общем, на подъездах к дому я немного сумела себя успокоить. Поднявшись на этаж, сунула ключ в замочную скважину и замерла. Он не прокручивался. У меня тут же вспотели ладони, а сердце застучало где-то в горле. Я опустила ручку и потянула на себя дверь: открыта. Вот же черт! Могла я в спешке не закрыть ее? Сомнительно. Такие вещи я делаю обычно на автомате.

Распахнув дверь, сделала шаг назад на лестничной клетке, прислушалась. Тихо. Только вот отсюда видно, что в комнате бардак. И это не из-за меня, хотя я тоже с утра постаралась. Вся комната просто вверх дном, по крайней мере, тот участок, что виден с прохода. Тумбочка в прихожей тоже выворочена, содержимое валяется на полу. Очевидно, кто-то был в квартире в мое отсутствие. Немного постояв, я вытащила телефон и набрала Артюшкина. Он отозвался довольно скоро. Вкратце описала происходящее, на что получила ответ:

— Ничего в квартире не трогайте, скоро буду.

Ну хоть в этот раз никакого скептицизма. Еще минут пять я постояла на лестничной клетке, а потом решилась зайти внутрь, не закрывая двери. Квартира представляла собой жалкое зрелище. Перевернуто все: вещи выкинуты из шкафа, содержимое компьютерного стола на полу, одинокий кактус, единственный из цветов, что прижился у меня, выворчен из горшка. Земля вокруг него рассыпана горкой. Компьютера нет, просто исчез. Кухня выглядела не лучше, все крупы рассыпаны, как и кофе, чай, посуда на полу, даже часть продуктов из холодильника и то распотрошили.

— Что за хрень? — покачала я головой, прислонившись спиной к стене.

Может, я и не сильно умна в сыщицких делах, но кажется, в моей квартрие что-то искали. И это что-то им очень нужно, раз они так тщательно тут все изуродовали. Хорошо, что меня дома не было, что-то мои мыслишки про пытки из девяностых теперь не кажутся шуточными.

Артюшкин прибыл с двумя мужчинами, они осмотрели квартиру, потом следователь уселся на стул, приглашая меня последовать его примеру. Я еще раз передала, как вернулась домой и обнаружила открытую квартиру. Артюшкин только кивал.



— Считаете, это связано со смертью Матвеева? — не удержалась я в конце, так как он делится информацией вроде бы не планировал. Следователь пожал плечами.

— Пока сложно сказать, Екатерина Михайловна. Но это первое, что приходит на ум, так ведь?

— Но я не вижу причин…

— Они что-то искали, — перебил Артюшкин задумчиво. — И судя по всему что-то небольшое, раз рылись в горшке с цветком и пакетах с крупами. Унесли компьютер… Полагали, на нем может быть какая-то информация?

— Они думают, у меня есть какие-то бумаги Матвеева? — предположила я. Артюшкин снова пожал плечами.

— Возможно. Только почему у вас, Екатерина Михайловна? Ведь вы сами утверждали, что никак не соприкасались с Матвеевым?

И снова под ложечкой засосало. Так-то да, никак, но Вена эта… И картины мои в музее… Я тяжело выдохнула.

— Но ведь эти люди могли не знать об этом. Почему-то решили, что у меня может быть то, что им надо…

Цепочка оборвалась.

— Вот и я говорю, — кивнул Артюшкин. — Что-то не складывается. Или вы не договариваете, Екатерина Михайловна, или мы чего-то не знаем, или… — он замолк, жуя губы, я напряглась.