Книга Звезда любви - Дебора Тернер

Ничего путного в голову не приходило: ну не перебирались же они через высокий забор? Или они вообще не заходили на территорию, а лишь полюбовались садом и домом через решетку ограды? Ладно, это не самое главное. Сейчас важно полностью сосредоточиться на работе — до выплаты последней суммы, далеко не маленькой, оставалось всего два месяца.

Если ей все удастся, она сможет вернуться на виллу. Какое счастье! Одна эта мысль сразу придала ей сил, и Моника прибавила скорости. Продать ателье, оставив за собой лишь возможность и дальше разрабатывать модели одежды, и вернуться сюда, к заливу. Завести веселого щенка, чтобы скрашивал одиночество. И перестать наконец посещать эти многочисленные вечеринки и поздние ужины, где от скуки и необходимости постоянно улыбаться начинает болеть голова.

А еще Моника запретила себе думать об Энтони. После того, что сегодня произошло, никакое сближение между ними было невозможно. Одно оставалось непонятным: зачем ему нужна именно «Звезда любви»? Ведь на побережье было достаточно и более роскошных вилл, да еще с большими земельными участками. Если он так богат, то, конечно, может позволить себе купить хоть целый дворец из мрамора, а не отнимать у Моники ее последнюю надежду.

Приехав домой, она решила не ложиться — за окнами уже светало. Наполнив ванну горячей водой и добавив ароматических солей, она погрузилась в сладко пахнувшую пену и закрыла глаза. Как печальна жизнь! А ведь человеку дается не так уж и много времени от момента рождения до смерти. Так почему же он не может быть счастлив на этом коротком жизненном отрезке, перед и за которым нет ничего, лишь пугающая своей непознаваемостью пустота.

Странные, невеселые мысли. Необходимо было найти что-нибудь позитивное, иначе окружающая действительность окончательно становилась бессмысленной и ненужной. А ведь так просто оборвать эту ниточку жизни, избавиться от забот и страданий и погрузиться в вечную тьму. Но если Моника когда-то и думала о самоубийстве, то после смерти Грегори это прошло. Нельзя самовольно лишать себя того, что было дано кем-то свыше.

Она задумчиво смотрела на свое отражение в зеркале — кто эта женщина, чего хочет, к чему стремится? Можно было перебирать сотни фантазий и желаний, в чем-то убеждать себя, строить неосуществимые планы. Можно было даже на какое-то время обмануть себя, приняв желаемое за действительное. Но что ожидало бы потом? Еще одно горькое разочарование и снова одиночество...

Когда Моника подъехала к ателье, Джастин ждала ее на пороге с недовольным видом.

— Привет, босс! Опять опаздываете. А там эти две разряженные куклы уже полчаса меня терзают. — Она утомленно потянулась. — Идите к ним, ладно? А я в кафе сбегаю, позавтракаю.

И, не дожидаясь ответа, Джастин скрылась за углом. Моника понимающе улыбнулась: видимо, ее возлюбленный Алекс срочно потребовал очередного свидания. У них странные отношения: постоянно ссорятся, убегают друг от друга, но уже через пятнадцать минут просят друг у друга прощения и клянутся в вечной любви.

В приемной сидели Карен и Кристина, до смешного похожие недовольным выражением лиц. При виде Моники они демонстративно взглянули на часы и отложили журналы на столик.

— Ваша секретарша, или кто она там, совершенно не умеет себя вести, — первым делом заявила Карен. — Я спросила, когда вы придете, а она только плечами пожала и сказала, что это не ее дело — следить за вами.

— Простите ее, — миролюбиво вставила Моника.

— Нет, право же, странное отношение, — продолжала Карен, — в конце концов, мы платим большие деньги...

Моника слушала ее равнодушно, не придавая словам никакого значения. Им хочется показать свою власть — пожалуйста! Хочется указать ее место — тоже пожалуйста. Она не станет портить себе день препирательствами, тем более что разубедить в чем-либо миссис Хорни практически невозможно.

— Если вы закончили, пройдемте в примерочную.

Еще с полчаса продолжалась эта мука, а под конец Кристина не преминула отпустить колкость. Стоя перед зеркалом и оглядывая со всех сторон свою стройную фигуру, она заявила, что платье плохо сидит, а швы слишком грубые и натирают кожу.

— Мы все исправим.

— Да уж, только поторопитесь.

Выразив свое неудовольствие, мать и дочь наконец уехали. После их посещений Моника всегда чувствовала себя разбитой — слишком много усилий приходилось прикладывать, чтобы сдержаться и не высказать им все, что накипело на душе. Но сейчас она не могла себе это позволить и только мечтала о том дне, когда освободится от обязанностей и будет вольна вести себя так, как хочется, а не как того требуют приличия или ее теперешнее зависимое положение.

День прошел нормально, в мелких привычных делах и заботах, и это успокаивало Монику. Она с удовольствием занялась разработкой нескольких детских нарядных платьев для одного из богатейших семейств Нового Орлеана — там подрастали две девочки-близняшки, очень милые, с огненно-рыжими волосами. И в эти эскизы Моника вложила все то, о чем сама мечтала в детстве. Получились настоящие наряды для маленьких принцесс из старой доброй сказки.

Ближе к вечеру позвонила Дайана и напомнила о своем приглашении. Она до сих пор считала, что Монику надо оберегать и развлекать, и надеялась, что когда-нибудь ее подопечная найдет себе среди ее многочисленных гостей достойную пару. Правда, если учесть пристрастие хозяйки к молодым и красивым мужчинам, выбор оставался небольшой.

Моника предполагала, что может встретить на вечеринке Энтони, и заранее заготовила равнодушную улыбку. Но его не было, и почему-то сразу стало одиноко и грустно, и захотелось поскорее вернуться домой. Как она ни уговаривала себя, что с этим человеком ее не ожидает ничего хорошего, сердце твердило свое и стремилось к Энтони.

Это было похоже на наваждение, словно Монику заколдовали, наложили таинственное заклятье. Если бы можно было с кем-то поговорить об этом, излить душу — стало бы, наверное, легче. Но она — увы! — была совершенно одинока. Ни Майкл, ни его жена, ни тем более Дайана, не умевшая держать язык за зубами, не годились в собеседники. Поэтому оставалось общаться только с собой, и Моника словно бы разделилась на две половинки. Одна повторяла, что Энтони не для нее, другая и слышать об этом не желала, рисуя в воображении его образ — медововолосый, зеленоглазый, далекий, подаривший ей один-единственный, но такой сладкий поцелуй...

Так прошло еще несколько дней, а в воскресенье утром в квартире Моники раздался звонок. Она только что встала и, набросив халат, пошла открывать, думая, что это соседка, с которой они иногда вместе завтракали в ближайшем кафе.

Но за дверью стоял Энтони, и Моника так удивилась, что не смогла даже поздороваться.

— Я не слишком рано? — спросил он, входя в прихожую.

Его голос звучал совершенно спокойно, будто ничего и не произошло, будто он не нарушал своего обещания встретиться, будто не устраивал для Карен и Кристины пикника с демонстрацией виллы. Ведь должен он был догадаться, что Моника узнает об их совместной поездке.