Книга Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочка на сцене не отрывается от ковра ни на дюйм. Музыканты пребывают в неподвижности. Огни продолжают гореть.
В первый момент я не сумела его запомнить — мне это удалось гораздо позже, и на то имелись веские причины.
В какой-то известной детской сказке был кот, умевший становиться невидимым, оставляя в воздухе только улыбку. Ни названия сказки, ни фамилии автора я не помню. Вам она, возможно, знакома лучше.
Ну вот, вообразите себе эту улыбку, висящую в пустоте, и дорисуйте вокруг нее лицо. Так я поступила, увидев этого молодого человека. Да, настоящий красавец. Так выглядел Артур Конан Дойл: белый полумесяц, который сразу бросается в глаза, волшебный кот.
После прогулки я успела только препроводить мистера Икс в его комнату и оставить переодеваться (мой пансионер рассеянно объявил, что не нуждается в моей помощи) и тут же вернулась к нему вместе с Дойлом; по пути я предупредила молодого офтальмолога о некоторых специфических качествах его пациента: об отсутствии имени и пристрастии к задернутым шторам. Я умолчала об игре на скрипке и о привычке копаться в личной жизни посторонних людей, поскольку мне подумалось, что Дойл вскоре узнает об этом самостоятельно и не стоит его запугивать с самого начала. Молодой офтальмолог воспринял мои слова на редкость спокойно, он ответил, что прекрасно понимает, что речь идет о душевнобольном и что мои предупреждения крайне своевременны. Пока мы шли по коридору, доктор в свою очередь по-приятельски поведал мне кое-что о себе. Родом он из Эдинбурга, но успел повидать мир — в последнем я нисколько не сомневалась: с такой-то смуглой кожей и свободными манерами! Дойл, не смущаясь, добавил, что пока еще не является специалистом, однако опыт в лечении глазных заболеваний у него имеется, и он не исключает, что когда-нибудь станет профессиональным офтальмологом.
— Если хочешь, чтобы тебя узнали получше, ничего не скрывай! — рассмеялся он. — Особенно если ты только что открыл врачебную консультацию. Я открыл свою меньше месяца назад в Элм-Гроув, а все остальное время потратил на светскую жизнь в чудесных театрах этого города… Что касается вашего пациента — можете быть спокойны. Я не психиатр, но с душевнобольными мне доводилось иметь дело.
Возможно, он был и новичок, однако его уверенность в себе и дружелюбие представлялись мне более подходящими качествами для лечения мистера Икс, нежели безразличие Понсонби. Я решила, что Дойл — идеальный врач для моего пансионера. И вскоре я убедилась в своей правоте: пока я раздвигала шторы (мне пришло в голову, что на самом деле вся моя борьба с мистером Икс в Кларендоне сводится к открыванию и закрыванию этих штор), доктор Дойл, вместо того чтобы докучать пациенту фразами наподобие «Дайте-ка я посмотрю ваш глаз» и «Повернитесь сюда» или выкладывать перед его носом всяческие врачебные предметы (пинцет, вату, склянки со спиртом, марлю), ограничился тем, что со скучающим видом положил на столик шляпу с перчатками и подошел к окну.
Именно в этом месте рассказа, когда я поймала его в рамку окна, мне приходит в голову, что, поскольку так называемый доктор Артур Конан Дойл станет еще одним важным лицом в моем повествовании, мне следует подробнее его описать. А еще я вижу, что он представляет почти полную противоположность мистеру Икс. Он — сама энергия, активность, аполлоническая красота и магнетические улыбки. Лет ему около тридцати, волосы аккуратно подстрижены, кончики усов и бакенбарды подвиты, светло-голубые глаза и кожа — кажется, я уже называла ее «бронзовой» — свидетельствуют о частых морских путешествиях. Серый костюм безупречного покроя; жилет с цепочкой, яркий галстук и воротничок рубашки определенно являлись для хозяина предметом особой заботы. Быть может, гардероб у доктора пока был невелик и не шикарен, но молодой человек знал, как подать себя в обществе.
Глядя в окно на вечерний пляж, Дойл заметил:
— Отсюда открывается неплохой вид, сэр, но, признаться, мне временами тоже хочется задернуть шторы и насладиться уединением. Пейзажи остаются в нашем распоряжении в любой момент. Они как картины: если не хочется, можно не смотреть.
— Согласен с вами, доктор, — лаконично ответил мистер Икс. В его голосе не было и намека на иронию, и я увидела в этом благоприятный знак для Дойла. — Не могли бы мы закрыть шторы прямо сейчас…
— Сначала позвольте мне посмотреть ваши глаза, сэр, это недолго. — Только теперь молодой человек пододвинул свой стул к креслу, чтобы не загораживать свет.
— Это у меня от рождения, доктор.
Но Дойл уже склонялся над своим пациентом:
— Ну, в таком случае вы давным-давно привыкли к таким осмотрам. Не шевелитесь.
Ах, этот доктор Дойл! Мне вспомнились славные времена, работа с врачами из Эшертона. Дойл обладал качеством, присущим лучшим из врачей: он был терпеливее, чем его пациенты.
Доктор успел мягко надавить большим пальцем на нижнее веко, но мистер Икс резко мотнул головой:
— Прошу прощения. У меня в этом глазу жжение.
— Простите, сэр. Давно у вас жжение?
— Несколько недель. Немного помогает теплая вода.
Прежде я никогда не слышала, чтобы мистер Икс жаловался на свой глаз. Я была удивлена. Конечно, я посчитала эту жалобу новым успехом великого Дойла (и скромной заслугой с моей стороны): с его обходительностью и моим упорством мы добились — воистину так! — чтобы твердокаменный мистер Икс признал свой недуг. Так что когда Дойл попросил меня принести теплой воды, марлю и пинцет, я побежала на кухню с радостью.
Иногда дьявол подстрекает человека исполнить свой долг.
Об этом я размышляла, пока закипала вода. Почему он пожаловался на свой глаз именно сейчас?
Охваченная дурным предчувствием, я собрала все, что заказал Дойл, составила на поднос и поспешила в обратный путь, с каждым шагом ощущая, как усиливается моя тревога. Неужели мистер Икс захотел удалить меня из комнаты, чтобы остаться наедине с молодым доктором? Но для чего? Причина может быть только одна: чтобы сообщить ему некие факты, которые помогла открыть сверхъестественная проницательность моего пансионера, и тем самым навсегда изгнать доктора из Кларендона. Добьется ли он своей цели? В этом я не сомневалась. Если мистеру Икс удалось справиться с таким непробиваемым субъектом, как инспектор Мертон, неужели он не сладит с молодым и ранимым врачом? По коридору я почти бежала. Я стремилась вернуться как можно скорее и предотвратить катастрофу.
Наконец я достигла последней двери. За ней было тихо. От этого мне сделалось еще тревожнее: конечно, мистер Икс говорит негромко, но голос Дойла — он как горн. Почему же его совсем не слышно? Об этом я размышляла, замерев с подносом в руке, когда наконец услышала голос, определенно принадлежащий доктору.
Он говорил обо мне.
— …мисс Мак-Кари? — недоверчиво переспрашивал Дойл.
