Книга Невидимка и (сто) одна неприятность - Яна Ясная

— Договориться? — я вскинул брови.

— Вы прекращаете подрывать учебный процесс, в конце концов, это всего на несколько месяцев, а я в свою очередь…

— А вы?..

— Чего вы хотите? — прямо произнес ректор.

Отличный вопрос, мистер Торнвел! Чего же я хочу?..

По-хорошему, я его искренне понимал, и даже в какой-то степени сочувствовал. Хотя, возможно, и не стоило. Да, если он перестанет принимать в Горки детей, проблемных не по части магии, его просто тихонечко сместят и посадят на его место другого, менее совестливого и принципиального, желающие всегда найдутся. Но, тем не менее, он занял этот пост, он выбрал этот пост. Его подпись стоит на приказах о зачислении.

Его подпись стояла на моем приказе. И на приказе Лали.

Хочу я продолжать трепать нервы дорогому ректору или у меня все же есть дела поинтереснее?

— Свободное посещение занятий, — произнес я. — И доступ к расписаниям других воспитанников.

— Зачем вам?.. — ректор сам себя оборвал. — Хватит с вас и свободного посещения. Расписания — личная информация, давайте обойдемся без нарушения законов.

Я недовольно сощурился. Это вы мне о нарушении законов говорите?

— Освобождение от процедур.

— Недопустимо. Видимость лечения необходимо поддерживать и вы сами это понимаете. В том числе чтобы и у вас самого не было проблем с вашим отцом.

— Для человека заинтересованного в сделке вы как-то плохо умеете замотивировать, — хмыкнул я, и Торнвел неожиданно улыбнулся.

— Мы можем оставить опции в подвешенном состоянии, если вы будете соблюдать мои требования, а вам в свою очередь что-то от меня потребуется, вы придете и попросите.

Хитрый жук. Но впрочем ладно.

— Идет.

— Я рад, что мы нашли компромисс. В таком случае полагаю теперь вы можете вернуться к за… — он запнулся на стандартной фразе и поправил сам себя: — к тому, чем вам хочется заняться и что не нарушает правил “Зеленых Гор”.

— Всего доброго, господин ректор, — прилежно кивнул я.

Без необходимости посещать скучнейшие занятия, львиную часть которых я освоил еще до шестнадцати, во время домашнего обучения, жизнь заиграла новыми красками. Хотя некоторые я все же буду посещать. Мои познания рунной магии, скажем откровенно, крайне скудны…

При воспоминании об испепеляющем взгляде Невидимки, получившей мою записку, хотелось улыбаться.

Хотя когда сегодня утром я проснулся, весь изгвазданный мерзкой черной загустевшей жижей, мне было не до смеха. Лицо, волосы, грудь, кровать — все было в дегте. Я вылетел в коридор, готовый убивать ту тварь, которой хватило смелости со мной связаться. Предположительно — Криса Эриндейла.

Задетое самолюбие требовало немедленного отмщения.

Я его не убил бы, конечно, но мог бы и покалечить. Если бы…

Он не вывалился из своей комнаты моим зеркальным отражением. Следом раздался грохот еще нескольких дверей. Чумазые как черти, мы стояли посреди школьного коридора, пялились друг на друга, и…

Я заржал первым.

Это было просто выше моих сил.

Несколько мгновений остальные смотрели на меня как на идиота. А потом раздался один нервный смешок. Другой…

Вскоре на жеребячий хохот начали выглядывать те, кому посчастливилось проснуться без стойкого соснового запаха под носом.

А матерились мы уже позже. Когда пытались эту дрянь отмыть. По итогу волосы просто скрипели, а кожа уже горела от трения. Устойчивый сосновый дух мне мерещился до сих пор. Вопрос, кому мстить, после того, как мы вышли из душа, сделался самым актуальным. И, признаться, до того, что это дело девчачьих нежных ручек, мы додумались не сразу, но додумались. Оставалось вычислить только конкретных виновниц. Без одобрения, а то и непосредственного участия Мирей, акция такого масштаба точно не обошлась, это было очевидно даже мне — новенькому. Но и одна она бы это не провернула — какая из нее королева без свиты?

Но кто…

И как они умудрились взломать преподавательские заклинания? Даже я сходу не соображу, как к ним подступиться, нужно будет пораскинуть мозгами.

То, что парни будут мстить — это факт. Как — пока под вопросом. Кому?..

Когда кто-то вякнул, “а если не узнаем, кто сделал?”, Эриндейл огрызнулся: тогда — все получат. И не думаю, что он шутил.

Так что…

Мирей в одиночестве мне удалось выцепить только незадолго до ужина, когда она возвращалась из стоящей особняком от замка лаборатории, где у нее проходили индивидуальные сессии.

Когда я вынырнул из тени дерева, перегородив ей путь, она ни капли не испугалась. Только мазнула по мне заинтересованным взглядом и вздернула тонкую бровь идеальной формы.

— Кто тебе помогал?

— О чем ты, красавчик? — сладко улыбнулась первая красавица и попыталась проскользнуть мимо меня, но я был начеку и вовремя перегородил ей путь: уперся рукой в замковую стену, навис над хрупкой фигуркой…

Очень страшно, да.

Мне хотелось ржать.

Мирей, судя по подрагивающим углам губ, тоже. Ей было очень-очень весело.

— Ну же, Мирей! Мы оба знаем, что без тебя в этом деле не обошлось, — чуть склонившись к ее уху, шепнул я.

В ответ она выгнулась мне навстречу, зрачки расширились, а губы маняще приоткрылись, и шепот ее был был откровенно призывным:

— Я по-прежнему не понимаю, что ты имеешь в виду, сладкий!

Уверенная, что отвлекла мое внимание сочной грудью в вырезе блузки, она попыталась ускользнуть в другую сторону — и чтобы не дать ей избежать допроса, я перегородил ей путь, упершись в стену и второй рукой.

Мирей, заблокированная мной, как в клетке, кривила губы в ухмылке — этого она, очевидно и добивалась.

Я ухмылялся тоже.

Она знала, что я знаю.

Я знал, что она знает.

Ей по вкусу были такие игры. Мне… мне все же было больше смешно. И нужен был ответ.

— Я о вашей милой шалости, Мирей... Ну же, кто приложил руку к этой прекрасной затее? Знаешь, я вам за нее даже благодарен... — я оторвал ладонь от стены и мимолетно погладил нижнюю губу девушки, наблюдая, как туманится её взгляд. — Мы с Эриндейлом даже забыли о разногласиях и сплотились против внешнего врага!

Она потянулась за моими пальцами и я щелкнул ее по носу.

Королева красоты оскорбленно фыркнула, встрепенулась и пришла в себя, а я подавил довольный смешок: так тебя, стервочка!

— Не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь, Лагранж! — Мирей расправила плечи и вздернула “пострадавший” носик. — Можешь хоть обыскать — меня и мою комнату! — все равно ничего не докажешь!