Книга Остановившиеся часы - Андрей Зайцев

— Едва ли это можно так назвать, но для меня сейчас — это весьма приличные деньги.

— Понятно, понятно, — задумчиво произнесла Жанна, и в этот момент мне мучительно захотелось узнать, о чем она думает? Наше знакомство произошло при драматических обстоятельствах, но жизнь всегда непредсказуема. Даже находясь у края бездны, размышляешь о странных, посторонних на первый взгляд вещах.

— А ваш… родственник, он кто — если не секрет?

— Он… — я с трудом подыскивал подходящую версию. — Так… можно сказать, в настоящий момент такой же безработный, как и я. Чем он только не занимался… А почему это вас заинтересовало, Жанна?

— Просто… я ведь о вас почти ничего не знаю.

— Ваша подруга знает обо мне не так уж и мало, — заметил я без всякой иронии.

— Может быть. Но мне она особенно ничего не рассказывает. Это на нее не очень-то похоже, но это факт.

— Тогда мы с вами в равном положении. Я тоже мало что знаю о вас.

— И именно поэтому вы меня в чем-то подозреваете?

— Разве? — Я силился рассмотреть выражение ее лица, но это мне плохо удавалось. Мы шли по тротуару, не обращая внимания на прохожих. Город входил в ночь, искусственный свет фонарей, зажженных окон менял, преображал реальность. Одни и те же улицы по вечерам превращались в нечто малознакомое. Казалось, я видел это раньше, много раньше, но это почти всегда было что-то другое, как смутное наваждение от давнего сна. Никогда нельзя быть уверенным в том, что ты действительно живешь здесь, а не где-то поблизости. Что-то подобное я уже испытывал в те времена, когда вернулся из армии. Два года неуловимо изменили город. Были, конечно, и вполне конкретные внешние изменения. Сменилась мода в одежде. Тогда, в совдеповскую эпоху, это бросалось в глаза гораздо явственней, чем сейчас. Но куда более серьезные изменения произошли в том эфемерном пространстве, которые иные остряки называют, может быть, не вполне удачно — «духом толпы». «Дух толпы»… В этом словечке на самом деле спрятано не так уж и мало. Это может ничего не значить, а может означать все, что угодно. Это знакомо любому, кто попадает в чужой город, особенно, если это город, где разговаривают на чужом для тебя языке…

— Да, да. Вы меня подозреваете, Саша, — убежденно подтвердила Жанна. — С самого дня нашего знакомства. — Если честно, я иногда подозреваю даже себя самого, — проговорил я, не желая прибегать ко лжи. — Смерть Кости что-то изменила во мне. Не могу объяснить, что именно…

В кафе у цирка в этот час было довольно многолюдно. Но столик для нас нашелся. Я сделал заказ: жареное мясо, салат, бутылка красного вина. Из динамиков доносился голос Роберта Планта. Кажется, это была «Виселица». Мрачное вдохновение ребят из «Свинцового дирижабля» нисколько не отражалось на атмосфере, царившей в кафе. — Народная песенка… — усмехнулась Жанна, разглядывая лица посетителей.

— Когда вы пришли ко мне… вы ведь хотели что-то рассказать, не правда ли, Жанна? — попытался я подвести ее к конкретике.

— А если — нет? — Глаза ее уперлись в меня, пытливо, настойчиво. Этот взгляд говорил о многом, но я все еще не считал себя большим провидцем.

— Знаете, тот мужик… которого я представил как своего родственника… на самом деле он мне не родственник…

— Кто же он, в таком случае?

— Сосед. Живет в том же подъезде. Его жена не пустила домой. Не оставлять же человека на ночь в пустом дворе…

— Это разумно, — легкая усмешка бродила по губам Жанны. — А почему бы вам сразу не сказать мне об этом? — Ваш приход был слишком неожиданен…

— Я просто хотела проверить, все ли в порядке, — задумчиво проговорила Жанна. — Вам не страшно?

— Знаете, если честно… до сих пор не могу поверить, что все происходящее каким-то образом касается и меня. «…ЧТО ЕСТЬ И ЧЕГО НЕ НАДО…» — пел Роб Плант. Взгляд молоденького официанта, принесшего наш заказ, рассеянно скользнул по лицу Жанны. О чем он подумал, интересно?.. Пришли двое любовников, развлекаются, пьют вино… Никому и в голову не взбредет, что кто-то там, за этими стенами, в нескольких кварталах отсюда, усиленно размышляет об одной страничке трактата «об искусстве смерти»…

— Но если уж действительно говорить о подозрениях, то есть у меня на примете человек… — я помолчал, разливая вино по фужерам. — Очень много совпадений…

— Это ваш знакомый?

— Знакомый? — я посмотрел на нее, пытаясь разрешить некое совершенство моей логической конструкции. — Конечно, знакомый. Хороший знакомый, как это иногда бывает.

— Лена знает его?

— Конечно. Она вообще, как я думаю, много чего знает, но предпочитает молчать.

— Это чувство вины?.. — сказала Жанна, отпив из фужера.

— Может быть, — согласился я, раскладывая мясо на тарелке. — Но, как бы там ни было, есть у меня одна мыслишка… не знаю, получится ли?..

— Это рискованно?

— В той же мере, как и все, что я делаю, после смерти Кости.

— Вы хотите посвятить меня в это? — без обиняков спросила Жанна, поставив пустой фужер перед собой.

— Вполне возможно, — кивнул я, заметив, что я еще не допил свой фужер. — Кажется, я отстаю?..

— Нет, — улыбнулась Жанна, похожая в эту минуту на кого-то из очень далекого прошлого, где я только начинал понимать скрытый смысл некоторых поступков взрослых. — Это я отстаю и пытаюсь догнать вас.

— Принято, — я разливал вино, раз за разом все надеясь поймать ускользающее от меня ощущение изменчивости этого вечера. Еще совсем недавно я говорил с человеком, которого не без оснований подозревал в убийстве моих друзей и покушении на меня самого… сейчас я сижу в кафе, где последний раз (не считая телефонного разговора) общался с Ритой, и теперь другая женщина, внимательно следящая за мной из глубины своего незнакомого мне существа, желает проникнуть в тайну моих догадок… я сопротивляюсь этому? — Понимаете, Жанна, какое дело… — я медленно начал раскручивать клубок своих подозрений, зыбких, противоречивых, не до конца ясных мне самому. — Мне не хватает мотива… Если быть более точным, у меня есть мотивы смерти Риты и покушения на меня, но сама точка отсчета — гибель Кости — все так же непроницаема, как и в первые дни, когда я решил заняться этим…

— Вы хотите, чтобы убийца допустил ошибку, обнаружив себя?

— Это единственное, что мне остается. — Мясо на тарелке передо мной оставалось почти нетронутым. Но бутылка уже опустела. — Но теперь я знаю, чего мне ждать? — Я вижу, что отговаривать вас бесполезно, — сказала Жанна. — Но может быть, вы позволите мне помочь вам? — А вот это самое главное, чего мне хотелось бы избежать. — Я показал официанту на пустую бутылку и знаком попросил принести еще одну.

— Но почему же? — в нотках ее голоса мне послышалась обида. — До сих пор мы, кажется… немного доверяли друг другу, хотя я понимала, что вы, Саша, и меня пытаетесь на чем-то поймать…

— Зря вы так думали, — с нажимом ответил я. — Я совсем не пытался ловить вас, но… мотив ваших поступков, вот что не давало мне покоя…