Книга Ночь всех проверит - Александра Ковалевская

По айве рядом с бункером вились плети жестколистой лианы, сухие стручки на лиане от малейшего дуновения ветра раскачивались вверх-вниз и звенели как колокольчики. Воздух планеты, свежий и душистый, кружил голову. «Возможно, повышенное содержание кислорода», – подумала белль и снова удалилась от бункера, пошла по высокой траве, путаясь в ее космах ногами, спустилась в ложбину посадочного гнезда другой дорогой – со стороны ангара. Приблизившись к «Игле», своему звездному дому, приложилась к корпусу всем телом, обняла молчаливый корабль. Над девушкой и ее звездолетом колыхался шатер маскировочной сетки. По ячейкам сети сновали, текли в стремительном движении мелкие полосатые белки. В тени корабля облюбовали место изумрудные с перламутровыми шеями ящерки и порскнули в разные стороны от приближения гостьи.

Но пора было возвращаться в бункер.

– Анни, как там, снаружи? – спросила ее Мрия, сладко потягивась всем телом рядом с отдувающимся сытым младенцем и массируя себе грудь.

– Там прекрасно, – ответила Анна. – Хочешь проветриться?

– Не сейчас, – отказалась Мрия. – Знаешь, нам показывали Ило сверху. Здесь принято селить туристов в летающие отели. Я видела, как на рассвете город очищают от зеленой поросли, так предприимчивы здешние растения. Я догадываюсь, что у иланцев есть серьезные причины не опускать на поверхность планеты чужаков, слишком сложный инструктаж придется проводить с ними. Скорее бы вернулись наш папочка Ветер и твой героический офицер! Ты проверила задвижки ставней? Все действуют?

– Они в порядке. Тимох открывал их, когда мы нашли это убежище.

– То-то! Убежище! – мурлыкнула Мрия, улыбаясь малышке и поднимая ее столбиком. – Анни, здесь на суше нет серьезных хищников, водятся только мелкие грызуны и совсем маленькие пугливые ящеры. В морях есть разные чудовища, а на суше – нет. Только птицы, насекомые, пресмыкающиеся, причем самые опасные из них опасны не смертельно. И все местные животные впадают в спячку в ночные часы. И потому прячутся от растений в горы или под землю, на недоступную глубину. Это я к тому говорю, что мы с тобой в окружении зеленых захватчиков. Я постоянно думаю об этом и не хочу гулять. Не сегодня. Может быть, мне захочется посмотреть лес завтра.

Кстати, тебя предупреждал Тимох, что на Семилунном не принято отзываться о растениях непочтительно? Нам в отеле говорили, что настоящий иланец никогда не позволит себе говорить о растениях с пренебрежением.

– Что же ты себе позволила лишнее? – улыбнулась Анна.

– Да? Я сказала что-то не то? Я не заметила.

– Ты назвала растения захватчиками. Но давай приведем в порядок волосы, – предложила вторая белошвейка, меняя тему разговора. – Если скоро снимемся отсюда, нужно быть готовой к работе с торсионами.

Мрия с готовностью подставила подруге голову, не вставая с облюбованного ложа:

– М‐р-р… причеши меня. Я подремлю, а потом сделаю прическу тебе. Ты должна очаровать Тимоха. Он картавит сильнее, когда разговаривает с тобой, и потому похож на воркующего… как же называют этих птиц… на воркующего голубя… представляешь, я уже успела забыть породы земных пернатых. Он кружится вокруг тебя, белль, только перья не распускает.

Девушки рассмеялись.

Глава восьмая

И вечный май

Когда у облаков чуть позолотились края, Анна, с беспокойством ожидая прихода ночи, решила, что пора закрывать ставни. До наступления темноты она оставит открытым лишь главный вход.

Но зайдя за угол бункера, Анна стала свидетельницей невероятного явления, набиравшего силу в западной части неба: там началось восхождение цитрозусов. Искрящийся радужный купол из мириадов насекомых рос, ширился, пока не поднялся над синеющими в голубой дымке плоскими нагорьями; рассыпался и оставил после себя разноцветные ленты. Ленты извивались в воздухе, протянувшись от неба до земли. Тут же, как по команде, над джунглями от горизонта до горизонта взошли дрожащие, изменчивой формы конусы, спирали, купола, чтобы рассыпаться, разметаться в воздухе, а потом начать новый акт фантастического вечернего представления.

Анна хотела вывести наружу подругу – в месте полюбоваться закатом, но подумала о тех, кто жизнями заплатил за это зрелище: о первых десантах на планету.

Наверное, люди наслаждались красотой, еще не зная о коварном фиале. Наверное, их зачаровал вид неба над Ило, и семь маленьких лун чистого серебра, и фантасмагория цветных облаков. И экипаж с жаром обсуждал увиденное, пока люди не заснули, кто где, сдавшись необоримой дреме. И джунгли поглотили их…

Белошвейка передумала звать Мрию.

Она закрыла два окна, что потребовало стольких усилий, что девушка утомилась и запыхалась.

«Патрульный играючи двигал щиты, – вздохнула Анна и вспомнила крепкие плечи сухопарого с виду пилота. – А Мрия была права, когда предлагала проверить, как работают эти ставни!..»

Анна решила, что закрывает окна слишком медленно: уже воздух стал густым от потоков взлетающих насекомых.

– Мриечка! – она окликнула подругу, перевесившись через подоконник. Стекла на Ило не нужны, окна с внутренней стороны когда-то затягивали легкой сеткой, но от времени сетка истончилась и прорвалась, а кое-где полностью выкрошилась. – Мрия, на помощь! Давай сделаем это вместе!

Мрия вышла из убежища, но сначала от нее не было толку: первая белошвейка не могла отвести взор от яркого неба.

Наконец Мрия налюбовалась закатом, и девушкам удалось закрыть все щиты и изнутри вставить шпильку в специальное отверстие, блокирующее положение щита. Бункер превратился в крепость, столетняя база погрузилась во тьму – о ночном освещении на этой планете никто не заботился, все равно здесь не для кого разгонять мрак ночи. Семилунный живет лишь при свете здешнего солнца и засыпает, как только Ило-Соло заходит за горизонт.

Сейчас бункер освещал лишь свет, падавший из дверного проема внутрь, он говорил о том, что до ночи есть еще время.

– Слышишь аромат? – Анна полной грудью вдохнула вечернюю свежесть.

Мрия улыбнулась:

– Ты учуяла фиал? Так скоро? Я еще не чувствую запах, но это потому, что уже дышала им когда-то. Скоро и я начну водить носом, как ты. Зато я усну первая, а ты, может, посопротивляешься немного. Новички всегда сдаются фиалу позже местных жителей. Давай вместе искупаем малышку, ладно? Не оставлять же это дело до утра. Подумать только, я расстанусь со своей звездочкой на целых восемь часов!

Мрия ворковала с дочкой, пока Анна послушно поливала на младенца теплой водой из небольшой канистры – они не придумали ничего лучше, что можно было бы использовать вместо лейки. И, к огорчению Мрии, в бункере не нашлось посуды, годной для ванночки, а устраивать ребенка в большой глубокой сковородке она отказалась наотрез. Ее нетерпимость к сковородке немало позабавила Анну. Мрия специально лазила в кладовку, обнаружила там запасы сетки и додумалась соорудить из сети крохотный гамак. В нем и купали сейчас ребенка.