Книга Дитя погоды - Макото Синкай

Лицо Хины озарилось. Завораживающее зрелище: казалось, будто на моих глазах распускается цветок. Она сияла, я не выдержала и прищурилась: слишком уж ослепительной была её радость, как самый настоящий свет.

Я почему-то затараторила:

— А ведь только ты так умеешь, правда? На свете так мало людей с ярко выраженными способностями! Кстати, сейчас это моя головная боль. Чёрт, как бы я хотела себе способность писать нормальное резюме. Работа сама себя не найдёт... Хорошо тебе, Хина... Ведь старшеклассница с суперсилой — это же идеальная героиня!

Хина захихикала.

— Мне... — начала она и подняла голову. — Мне хочется поскорее стать взрослой.

Я невольно залюбовалась её профилем. Так вот в чём дело. Ну да. Меня как будто только что пожурили.

— Знаешь, теперь мне спокойнее.

— Что?

Я вытащила смартфон:

— Если честно, узнала тут на интервью кое-что и распереживалась.

Я поискала видеозапись речи священника, снятую в том самом храме, а сама твердила про себя, что переживать не стоит, ведь Хина — обычная девочка. Сильная девочка, которая думает о будущем, — глядя куда-то вдаль, твёрдо говорит, что хочет повзрослеть. А то, что я слышала... Это ведь просто сказка... О том, что небесной мико уготована печальная судьба.

Я решительно нажала на кнопку воспроизведения.

Полил мелкий дождь, и жары вокруг как не бывало. Я застегнул молнию куртки до самого верха. Мока рядом тяжело кашляла.

— Мока, ты устала?

Суга вытащил ингалятор от астмы, потряс и, обнимая Моку одной рукой, другой сунул кончик мундштука ей в рот.

— Давай, вдохни. Раз, два, три!

На счёт «три» Мока сделала глубокий вдох. После чего широко открыла рот и выдохнула.

— Всё хорошо! — заверила она отца. — Я могу ещё поиграть!

Под зонтами мы дошли до парковки около парка. Там стояла машина Суги. На Токийской телебашне ещё не зажгли огни, и на фоне тёмного неба она огромной тенью нависала над нами.

— Мы, наверное, уже пойдём, — обратилась Хина к Суге, но тут громко вмешалась Мока:

— Что?! Нет, я ещё хочу поиграть!

— Мока, с ребятами весело, конечно, но ведь ты очень устаёшь. Тебе пора домой.

— Нет! Я хочу побыть с Наги!

Казалось, ещё чуть-чуть — и она заплачет.

— Тогда давайте все вместе где-нибудь поедим! — бодро сказала Нацуми.

— Ура! Поедим, поедим!

— Но... — в замешательстве подала голос Хина.

— Ну тогда, — вставил Наставник, — я останусь с вами, только ненадолго. Хорошо?

— Конечно! — ответила Нацуми.

— Ура! — ликовала Мока.

— Ну ладно, раз так, — пробурчал Суга, но на губах его играла довольная улыбка.

— Ходака, а ты проводи сестру до дома.

— Что? — Я уставился на Наги, а он показал мне большой палец и подмигнул.

Меня охватила паника.

— Хина! — Мока вывернулась из рук отца и подбежала к Хине, крепко обняла её за ногу. — Спасибо, что сделала хорошую погоду! Было так здо́рово!

Хина просияла; я на миг застыл, очарованный её улыбкой. Она села на корточки, чтобы заглянуть в глаза Моке, и сказала:

— Пожалуйста. Спасибо тебе, Мока, что порадовалась.

Чёрт! Чёрт!

Сердце стучало всё быстрее.

Мы почти не разговаривали как по пути на станцию Хамамацутё, так и в поезде на линии Яманотэ. Хина стояла возле двери и пристально смотрела на капли дождя на стекле. Я украдкой поглядывал на отражение её лица в окне, а левой рукой сжимал в кармане маленькую коробочку с купленным вчера кольцом.

«Если дарить, то сейчас», — думал я, и чем ближе мы подъезжали к станции Табата, тем настойчивее становилась эта мысль. Я совсем не ожидал, что мы так удачно останемся вдвоём.

Мы прошли через южный выход. Дождь усилился, ещё больше похолодало. Небо, затянутое облаками, оставалось светлым, как днём.

Чёрт, чёрт!

Теперь сердце в груди стучало как бешеное. Как хорошо, что льёт дождь. Если бы не шум дождя, Хина бы услышала моё сердцебиение. Жар разливался по телу, я не мог ничего с этим поделать, но усилием воли сбавил шаг. По эстакаде впереди со свистом нёсся синкансэн. Дождевые капли стучали по зонту, извлекая из него звуки, как из расстроенного музыкального инструмента.

Кажется, я влип... Но...

Я остановился, а Хина ушла вперёд на один, два шага. А затем три, четыре.

Я сделал глубокий вздох. В воздухе сильно пахло водой.

— Хина...

— ...Ходака... — сказали мы одновременно.

— Ой, простите!

— Да нет, — мягко улыбнулась Хина. — Что ты хотел, Ходака?

— Да нет, ничего... А вы что хотели сказать?

— А, ну, я...

Хина потупилась, и неясная тень упала на её лицо... Точнее, мне так показалось. Тень воды?

— Знаешь, Ходака... — Хина подняла голову и посмотрела прямо мне в лицо серьёзными глазами.

И снова я заметил тень воды.

— Я...

Снова вода. Вода плясала в воздухе.

Что-то медленно крутилось вокруг Хины... Водяные рыбки?

И в этот самый момент резкий порыв ветра ударил меня в спину, вырвал зонтик из моих рук. Я не устоял и упал на колени.

— А!

Краем глаза я увидел кофту Хины, подхваченную ветром, и машинально выбросил вперёд руку, чтобы поймать её, но не смог дотянуться. Ветер завладел моим зонтом и этой кофтой и унёс их высоко в небо. Они удалялись, а я только растерянно смотрел вверх, пока они не исчезли в небесной дымке.

— Хина!..

«Вы целы?» — хотел я спросить, но слова застряли в горле.

Передо мной никого не было. Я растерянно огляделся по сторонам, но Хина так и не появилась. Быть не может... Она ведь только что была здесь!

— Ходака! — вдруг послышался её голос.

Сперва я успокоился, но затем меня охватил страх: голос донёсся из такого места, что в голове не укладывалось. Я взглянул в небо.

Хина парила в воздухе над уличным фонарём. Капли воды — не дождевые, они двигались как-то по-другому — удерживали её в воздухе. Она опускалась на землю, сидя на невидимой огромной руке. Казалось, фонари, выстроившиеся на обочине, наконец заметили, что наступила ночь, и зажглись. Опускаясь на землю, Хина проплыла возле фонаря, и в этот момент в глаза мне бросились её испуганное лицо и левое плечо, почему-то прозрачное, как лёд.