Книга Я и мой король - Ксения Никонова

– Ну ты почти такой, когда спишь.

– Правда? Не знал. А ты что, рассматривала меня?

Я окончательно смутилась:

– Что же мне теперь, усиленно отворачиваться? Просто меня поражает разница в твоем лице, когда ты спишь и бодрствуешь. Как будто два разных человека.

– Я привык к своей маске и давно перестал замечать ее. После того как убили моего брата и меня объявили наследником престола, она стала моим лицом.

– А сколько тебе тут лет?

– Чуть младше тебя. Едва исполнилось семнадцать. – Дэн перевел взгляд на окно и тихо продолжил: – Это было еще до того, как ушла мама.

В голосе его звучала горечь. Я осторожно спросила:

– Она умерла?

Даанэль тихо покачал головой:

– Нет. Не будем об этом.

Я согласно кивнула. Боже мой, сколько же горестей за плечами этого человека?! Отец умер – недавно, судя по всему. Брата убили! Мать ушла! Куда ушла? Почему ушла? А теперь вот самого занесло к черту на кулички. М-да, вот она жизнь королевская во всей красе. Я рассеянно взглянула на часы:

– Ой, Дэн, надо поторопиться, а то я опоздаю. Мне еще собираться!

Слабая улыбка заиграла на губах короля.

– Да, женщинам вечно требуется куча времени на сборы.

– Не могу же я такой страшилой идти на улицу!

Улыбка стала явной.

– Ну с чего ты взяла, что страшила?

– А то я в зеркало не смотрюсь.

Дэн пожал плечами:

– По мне, так симпатичная девушка, худенькая немного.

– Уж так и скажи – тощая.

– Хрупкая. Просто у тебя такая конституция.

– Спасибо за комплимент, брат мой, – небрежно улыбнулась я, чтобы скрыть свое смущение.

– Всегда пожалуйста, сестренка, – открыто улыбнулся Дэн в ответ. И сразу стал похож на себя на фотографии. – Давай закончим с документами, и я расскажу, что придумал, чтобы помочь тебе с экзаменами. Посмотри, все ли тут в порядке.

Я внимательно пробежалась глазами по «читательскому билету».

– Да, нормально. Фотография пойдет, если ты будешь больше улыбаться и поменьше смотреть свысока. Я серьезно, Дэн, ты смотришь на людей как король, а в библиотеке так нельзя. Библиотекари не слуги, а хозяева на своей территории. Им нельзя приказывать, можно лишь попросить о помощи. Иначе ничего не получишь.

– Я понял. Значит, материализую.

Король сосредоточился, что-то прошептал, накрыл иллюзию рукой, что-то сверкнуло под ладонью, и вот на столе уже лежит вполне материальный предмет – читательский билет на имя студента пятого курса исторического факультета Иванова Данила Сергеевича.

– А потрогать можно?

– Пожалуйста! – разрешающе повел он рукой.

Я осторожно взяла билет в руки. Совсем настоящий, прохладная поверхность, шершавая бумага, гладкая фотография улыбчивого мальчишки.

– Любой маг, конечно, сразу бы определил подделку, но здесь некому поймать меня на обмане. Для простого человека это настоящий билет.

– А почему же ты тогда называешь его иллюзией?

– Потому, что это иллюзия, которая воздействует на чувства людей и говорит им, что она материальна. Этого билета нет. Я могу развеять его в секунду. Какие документы еще нужны?

– Основное удостоверение личности – паспорт. Но тут такая тонкость: не везде прокатит твоя иллюзия. Надо быть очень осторожным. С ним нельзя будет соваться в серьезные заведения. И тем более попадать в милицию. А вот к Санычу сходить можно будет, хотя к нему лучше бы со студенческим. Ой, нельзя со студенческим, ты ж по легенде из другого города. Ох, Дэн, нестыковки у нас с легендой. Спрашивать будут, что ты в библиотеке делаешь.

– Придумаем. Не волнуйся, Маша, люди, как правило, не слишком внимательны к другим, это я тебе как король говорю. А уж у вас вообще каждый сам за себя. Меня это удивляет безмерно.

Через десять минут Российская Федерация обрела нового гражданина в лице Иванова Данила Сергеевича одна тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения. Некоторые моменты, такие, как страница с воинской обязанностью, требовали доработки, и я сделала себе зарубку на память – заглянуть к кому-то из парней в паспорт. Правда, причину такого интереса еще не придумала. Зато водяные знаки получились как родные.

Пока Дэн мудровал с паспортом, я достала из холодильника колбасу с хлебом. Хоть бутерброд зажевать, а то когда еще будет случай поесть. Программа на сегодня насыщенная. Поскольку за столом расположился Дэн, я отрезала ломоть на тумбочке и, с тоской вспоминая вчерашний ужин, задумчиво положила бутерброд в рот.

– Не ешь эту гадость! – протянул он руку и забрал мой бутерброд.

– Эй, ты чего?! Отдай! – возмутилась я. – Некогда мне сейчас готовить, когда я еще поем теперь!

Я попыталась вернуть свой законный бутерброд. Ага, разбежалась. Пальцами одной руки мой «братец» аккуратно ухватил меня за запястья, а второй брезгливо стянул колбасу с хлеба и бросил в ведро.

– Держи! – Протянул мне голый хлеб.

– О, ты так любезен! На хлеб и воду меня, значит?! – разозлилась я. Ничего себе, колбасу в мусорку швырять!

– Не кричи, – поморщился Дэн. – Смотреть не могу, как ты это ешь. Сейчас что-нибудь придумаю.

С этими словами он прикрыл глаза, посидел так минуту и показал на холодильник:

– Можешь взять. А мне дай яблоко.

Я открыла холодильник:

– Ну и что здесь брать-то? Ой! Ух ты! – В восторге от увиденого протянула руку и достала дымящуюся отбивную, лежащую на тонкой фарфоровой тарелочке в окружении мелко порубленной зелени и свежих овощей.

– Приятного аппетита! Где мое яблоко?

Я наткнулась на протянутую руку парня.

– Забыла, сейчас дам.

Осторожно поставив тарелочку на стол, снова полезла в холодильник.

– Достань три штуки, – догнал меня голос Дэна. Я подала яблоки. – Дай стаканы.

Не люблю, когда мною командуют. Но то, что последовало дальше, заставило мое раздражение заглохнуть в зачатке. Дэн взял в руки по яблоку, поднял их над стаканами… и в каждый из них пролился сок – как из пачки. Руки парня при этом остались абсолютно сухими, и в них ничего не было – ни шкурки, ни косточек. Потом он взял третье яблоко и «выдавил» сок из него. Подвинул мне почти полный стакан:

– Ешь, пей и слушай меня. Я обещал тебе помощь в учебе. Сейчас у меня много Силы, и я в состоянии наложить на тебя заклинание абсолютной памяти – до конца твоей сессии. Все, что ты прочтешь, запомнишь сразу и навсегда. Погоди! – предостерег он меня от восторгов. – Заклинание имеет побочные эффекты. На время его действия тебе придется избегать ненужных знаний и отрицательных эмоций, собственно, и сильных положительных тоже. Иначе после окончания действия заклинания жизнь некоторое время будет казаться тебе бесцветной. Так что, если ты согласишься, тебе нельзя будет ругаться, ссориться, вообще видеть или слышать что-то неприятное и принимать это близко к сердцу, иначе переживания будут обеспечены на очень долгое время. Лучше сразу уходить или отворачиваться. И так до конца сессии – сможешь? Подумай хорошо.