Книга Контрабанда - Владислав Выставной

– Инквизитор не наш, – заметил Гильза.

– Да какая разница! – раздраженно буркнул Хитрук.

Некоторое время он сердито пыхтел, сложив руки на груди, потом сказал:

– Ладно, это все нервы. Найти их действительно надо. Меня просто возмущает, что этим займутся не специально созданные организации, а именно я…

– И я тоже, – вставил Гильза.

– Что – ты?

– Ну, тоже буду этим заниматься.

– Ну да, ну да… – ядовито усмехнулся сыщик. – Ладно, давай посмотрим, что у нас есть. Мы знаем, что они приходили сюда, но кто они и откуда – нам неизвестно. Степан Игнатич всем хорош, только лица забывает напрочь. Так что на фоторобот рассчитывать не приходится… Можно, конечно, пойти с другого конца – выяснить, кто приносил посылки. Но там та же история.

– Не совсем… – робко возразил юноша. – Я его запомнил.

– Того, кто приносил посылку?

– Ага. И даже нарисовал. Вот…

Курьер полез в сумку, брошенную у ног, и извлек дневник. Полистал, протянул сыщику. Тот принялся жадно разглядывать рисунок, приговаривая:

– Так, так… Нарисовано твердой рукой. Уверен, что похоже вышло?

– Да вроде бы…

– Учился рисовать где-то?

– Не знаю. У меня ж пуля…

– Да-да, помню… – Хитрук постучал себя по макушке, потом придвинул поближе телефонный аппарат, яростно покрутил ручку и снял трубку с изогнутым раструбом у рта. – Степан Игнатич! Нам нужно светокопию снять! Да. И увеличить.

Через несколько минут старикашка торжественно внес листки с увеличенным портретом тощего незнакомца. Вид у него был такой, словно он не сканером воспользовался, а героически посадил самолет с тремя сотнями пассажиров.

– Ладно, – сказал Хитрук, крутя в руках увеличенный портрет. – По крайней мере, теперь мы знаем его в лицо. Конечно, если это не иномирянин, которому сменить личину – как плюнуть. Одного лица мало. Что еще мы о нем знаем?

– Ну, то, что он на почте прятался, – сказал Гильза. – Я же рассказывал… Может, там его и искать?

– Проверим, конечно, – сомнением произнес сыщик. – Пошлю Кроля. Но если эти ребята серьезно настроены, мы даже следов не найдем.

– А, вот еще, – вспомнил Гильза. – Чего я до сих пор не пойму – почему он при мне передумал заходить в агентство?

– Ну-ка, ну-ка… – насторожился Хитрук. – Давай, только не торопись, в подробностях…

Гильза, запинаясь, изложил все, что помнил. Больше всего он, увы, помнил про качели, на которых сидел, про то, какие они были узкие и как скрипели…

– Так, пойдем, – надевая кепку, решительно сказал сыщик.

Они вышли во двор. Дошли до качелей. Гильза показал, где остановился незнакомец. Хитрук немедленно отправился туда. Остановившись, принялся осматриваться и крутиться на месте, как какая-нибудь собака-ищейка. Крикнул:

– Куда он смотрел?

Гильза показал.

Детектив немедленно направился в указанном направлении. Остановившись у стены, он прищурился, вглядываясь в старые граффити. Гильза убедился снова: ничего особенного изображено там не было. Лишь остатки цветной, совершенно нечитаемой надписи да небрежно нанесенный из баллончика символ анархии.

– Ну-ка, ну-ка… – бормотал себе под нос сыщик. Он вытащил из кармана фонарик. Вроде бы самый обычный карманный фонарик, но едва он включил его и навел на стену – на той проявились призрачные символы.

«Ультрафиолет?» – мелькнуло в голове Гильзы полузнакомое слово. Еще подумалось, что буквы должны были бы проявиться только в полной темноте. Однако они мерцали на стене при свете дня, словно смеясь над воспоминаниями курьера. Символы были совершенно непонятные, но от этого не менее зловещие. Наверное, из-за своего «таинственного» появления, которое оказало на неокрепшую психику юноши еще одно неизгладимое впечатление.

Детектив же невозмутимо выключил фонарик и скомандовал:

– Скажи, пусть сюда придет Кроль, сфотографирует эту наскальную живопись. Ситуация становится все интереснее…

4

Теперь они тряслись по городу в тарахтящей развалюхе Кроля. Сыщик с важным видом занимал заднее сиденье, и можно было подумать, что он воображает себя едущим в каком-нибудь бронированном «майбахе». Иногда Гильзе казалось, что все служащие детективного агентства «Длинные руки» и сами – замаскированные иномиряне. Наверно, общение со специфической клиентурой накладывало на них определенный отпечаток. А может, напротив – только специфические люди и могли с такой клиентурой общаться, по крайней мере, без ущерба для собственной психики.

– Был я на вашей почте, – лениво рассказывал Кроль. – Нет там никакого «портала». Прямо напротив пожарного щита – свежая кирпичная кладка. Если там и прятали какое-то оборудование, то успели сменить точку.

– Я так и думал, – кивнул детектив. – Нашего тощего ловить там бессмысленно.

– Скажите, а оружие у вас есть? – неожиданно для себя спросил Гильза. Он ехал на переднем сиденье, рядом с Кролем. – Вот у сотрудников «Линии»…

– Это у них, – строго сказал сыщик. – А нам не положено.

– Разве что вот, – Кроль извлек из-за пазухи небольшой баллончик.

– Газовый? – разочарованно протянул Гильза.

– Газ газу рознь, – клерк по мелким поручениям загадочно улыбнулся и спрятал баллончик. Перестроившись в левый ряд, он прибавил скорости.

Они катили по столичным улицам в самый «час пик», но каким-то чудом умудрились избежать пробок. Трудно было поверить, что это случайность: похоже, Кроль знал какой-то секрет. После случая с фантомом Гильза был готов поверить во все что угодно.

– Приехали! – радостно отрапортовал Кроль и сходу воткнул машину в единственное место на битком набитой парковке. И снова курьеру подумалось: Кроль будто знал, что это место будет свободно.

Клерк по мелким поручениям словно угадал мысли практиканта. Качнул плюшевые «кости», подвешенные под зеркалом заднего вида, и сказал.

– «Городской маршрутизатор». Расчищает путь и места для стоянки. Безвредно для водителей, пешеходов и почти безвредно для гаишников. Подарок вашего Сан Саныча.

Кроль остался в машине, а сыщик с молодым помощником направились к зданию, напоминавшему школьное. Их путь лежал через стеклянные двери под элегантной вывеской:

ЦЕНТР ПЛАСТИЧЕСКОЙ ХИРУРГИИ

«АЛЬТЕР ЭГО»

На входе Хитрук что-то тихо сказал угрюмому охраннику, и тот словно через силу кивнул. Они зашагали по широким светлым коридорам. Кругом стояли огромные кадки с деревьями и цветами, играла тихая умиротворяющая музыка, а навстречу двигались люди в лазурной медицинской одежде – и все улыбались. От этого Гильзе стало не по себе: он хорошо помнил свою серую больницу – не было там таких радостных и беззаботных врачей. Видимо, это все-таки не совсем больница, а люди – не совсем врачи.