Книга Сестра Звезды - Елена Жаринова

— Какое место? — хором спросили мы с Готто.

— Расскажу, когда выберемся отсюда.

— Брось, охотник. Расскажи сейчас, все равно ехать невозможно. Давайте постоим, подождем, может, туман рассеется, — предложил Готто. — А ты поведаешь нам свою страшную сказку.

И он поближе придвинулся ко мне, приготовившись слушать. Я окликнула Вису — керато была рядом с телегой; Рейдан привязал ее на поводок, чтобы кошка не потерялась, и неторопливо произнес:

— Говорят, существуют где-то места, которые остались от Бывших времен. Я не знаю, что это значит, но вроде бы, до нашего мира здесь было что-то другое. Бывшие времена прошли бесследно. Но известно, что будто бы остатки древнего тумана еще сохранились кое-где, как лунки с талой водой остаются после ушедшей зимы. И что там живет, в этом тумане, — знают одни святые. Говорят, там даже время идет по-другому: оно вязкое, как паутина.

Рейдан задумчиво замолчал.

Готто с удивлением посмотрел на охотника.

— В ваших диких краях рассказывают эти легенды! А я думал, сказки о Бывших временах известны только в Лехе. Но у нас к ним не относятся серьезно…

А туман становился все гуще и гуще, он трогал наши лица своими холодными влажными пальцами.

— Бр-р-р, — вздрогнул Готто, — какая гадость!

— Эх, посветить бы! Да факел не из чего сделать! — огорченно произнес Рейдан.

— Факел? — всплеснула руками я. — Ну как же я раньше не догадалась.

Я спрыгнула с телеги, не взирая на предостерегающие окрики спутников, встала на цыпочки, вытянув руки кверху, и закружилась, как веретено. — «Ты — пламя, язычок пламени, зажженный светом Келлион», — учила нас старшая сестра. «Я — пламя!» — повторяла я, чувствуя, как холодный голубой свет начинает подниматься от кончиков носков, все выше и выше, слегка щекоча тело, по рукам — к кистям, перекрещенным над головой в форме чаши. И вот — я не видела, но знала — там поселился пронзительно-голубой шар, сгусток пламени, выбрасывающий наверх высокий столб белого огня. Я остановилась, оглядывая окрестности, выхваченные светом из тумана. Ко мне подбежали Рейдан и Готто; оба не скрывали изумления и больше смотрели на меня, чем вокруг. Пламя начало гаснуть, но мы успели разглядеть вдали странные очертания не то высокого дома, не то дворца. Видно было даже, что в нем горели окна.

— Никогда такого не видел, — восхищенно прищелкнул языком Готто, когда я опустила уставшие руки. — Научишь, Шайса?

— Ты не сумеешь, — ответила я и обратилась к Рейдану. — Ну что? Мы поедем туда?

— Разумеется, — тут же вмешался Готто, — там кто-то живет. Заедем и спросим дорогу.

— Подожди, — остановил его Рейдан. — Скверные здесь места. Еще неизвестно, кто там поселился.

Готто собрался было высмеять осторожность охотника, но не успел: Белка испуганно заржала и дернула телегу, так что все мы втроем повалились на сено, а Рейдан едва успел схватиться за вожжи. Тут закричала я, увидев, что приближается к нам из тумана.

Оно было на двух ногах — или лапах? — а огромная голова на тонкой гибкой шее болталась выше человеческого роста на приземистом, бочкообразном туловище. Сверху прямо на нас с неторопливой жадностью смотрели глаза, исполненные древнего безразличия. Они светились, как гнилые головешки, и такой же мертвенный свет лился из пасти — бездны, окруженной кинжалами треугольных зубов. Лапы ступали по земле неслышно, но где-то глубоко шаги чудовища отдавались утробным гулом. Страх сковал нашу волю на целую вечность. Мы не двигались, даже Виса не издала ни звука, припав брюхом к земле; мне казалось, я чувствую, как дрожит перепуганная лошадь. Но когда ужасная голова плавным, красивым движением склонилась к моему лицу, я, закричав, попыталась остановить чудовище силой Келлион. Это был порыв, а не рассудочное действие, но оно удалось! Существо замерло на месте, и страшная голова повисла в воздухе. Рейдан стегнул вожжами Белку, телега рванула в туман и мчалась до тех пор, пока перед нами не засветились окна неведомого дворца.

Мы остановились. Туман рассеялся, рассыпался клочьями; на небо взошла полная луна — ее огромный бледно-желтый диск, казалось, зацепился за одну из полуразрушенных башен дворца. А ведь только что было утро! Наверное, время в этих страшных местах текло как-то иначе. Молча переглядываясь, мы запоздало переживали минувший кошмар, переводя дух.

— Постой, Шайса, — сказал вдруг Рейдан, — ты говорила, что не можешь останавливать животных, значит…

— Значит, оно было разумным, — в ужасе выдохнула я и вздрогнула, вспомнив неживые светящиеся глаза рядом с моим лицом.

— Ну, что мы остановились? Сейчас еще кого-нибудь бесы принесут, — недовольно пробурчал Готто — он был очень напуган. Рейдан с сомнением покачал головой, но тронул вожжи, и вскоре телега въехала в широкие каменные ворота.

Глава 11. АРЗЕЛЬ И ГЕЛО

Я и сейчас отчетливо помню трепет, который испытала, увидев это странное место, — так, словно это было вчера.

Мне казалось, что чувство страха мне хорошо знакомо: ледяной комок, летящий сквозь тело. Именно это я чувствовала в далеком детстве, когда сестры-искательницы неожиданно явились за мной в дом моих родителей. Именно это я чувствовала, когда, понуждаемая отчаянием, тащила с лавки мертвое тело девушки, чтобы занять ее место. Встреча с керато, погоня за нами селян из Кромельчиков и появление чудовища в тумане, — все это отзывалось во мне знакомым холодящим чувством. Но оказалось, я еще не испытывала настоящего страха…

В полной тишине, освещенные недобрым лунным сиянием, мы молча осматривали место, куда нас привела судьба, и жуть, липкая, словно сахарный сироп, сковывала рассудок, заставляла руки и ноги цепенеть, а сердце колотиться мелкой-мелкой дрожью.

Кто бы ни жил в этом дворце, он вряд ли заботился о своем жилище. Здесь царило удручающее запустение: ограда, сложенная из больших четырехугольных камней, осыпалась, ворота покосились, сквозь плиты на земле проросла трава. Статуя какого-то странного существа посреди двора раскололась пополам, как от удара молнии. Самому дворцу, когда-то величавому зданию с тонкой каменной вязью, узкими окнами, множеством башенок и причудливых статуэток по многоярусным крышам, теперь лишь воображение могло вернуть первоначальную красоту. Надо всем повисло такое молчание, что колеса нашей телеги громыхали оглушительно, катясь по двору. Но никто не вышел на грохот, хотя в верхних окнах действительно горел свет — не яркий, как показалось нам издали, а приглушенный, словно в большом помещении зажгли всего одну свечу. И странное дело: казалось бы, ясно, что в таком месте нас не могла ждать гостеприимная встреча, радушные хозяева, ужин у камелька, и все равно этот мерцающий желтоватый огонь манил к себе. По крайней мере, к нему страшно было повернуться спиной, чтобы покинуть двор и вернуться в туман.

— Ну что будем делать, Рейдан? — неуверенно спросил Готто, и я отметила, что он впервые обратился к охотнику без обычного своего высокомерия.